Безумная вечеринка зомби - Джена Шоуолтер
Но нужно противоядие. Ее укусил зомби, и время идет. «Черт возьми!» Она не может умереть, не может умереть, не может, черт возьми, умереть. Она — моя жизнь. Мое все. Но, черт, черт, по нашему следу идут зомби, и у каждого из них к шее привязана бомба.
Я сворачиваю вправо… ошибка. Еще больше зомби выскальзывают из-за деревьев.
Бум!
Земля сотрясается. Я теряю контроль над левой рукой, которая была сломана при обрушении дома, но каким-то образом удерживаю свою девочку. Не могу ее уронить, не могу.
Слева от меня мелькают тени, я поворачиваю направо и вижу, как дюжина агентов «Анимы» направляются ко мне. Проклятье! Куда мне идти? Агент поднимает пистолет и целится в меня… в Кэт. У меня нет другого выбора. Я ухожу влево.
Хлоп! Хлоп!
Я сворачиваюсь, как только могу, пытаясь прижаться к своей девочке, и в итоге получаю пули в предплечье. Моя рука сломана. Я испытываю невероятную боль, но это ничто по сравнению с моей решимостью. Только из-за меня на нас снова обрушивается град пуль.
Хлоп, хлоп, хлоп!
Кэт дрожит, ее тело дергается. Нет, черт возьми, нет. Ярость, разочарование, безысходность… все это душит меня.
— Уходи! — кричит Коул. — Я задержу их. — у него в руках два полуавтомата, и пока он поливает агентов металлом, я бегу в противоположном направлении, возвращаясь тем же путем, что и пришел. С ним все будет в порядке. С ним должно быть все в порядке. — Прости, котенок. Мне очень жаль. Я заберу тебя отсюда, обещаю. Я отвезу тебя в безопасное место и позабочусь о тебе. Ты выздоровеешь. Ты должна поправиться.
Хлоп, хлоп, хлоп!
Вдалеке раздается еще больше выстрелов, и паника наполняет каждую клеточку моего тела. Агенты окружают нас, их оружие уже нацелено на меня. Мне некуда идти.
Черт возьми! У меня есть доля секунды, чтобы решить, что делать. Продолжать бежать и молиться, чтобы они промахнулись, или опустить Кэт на землю и сражаться, теряя драгоценное время.
Али выбегает из-за поворота и направляется прямо ко мне. Ее глаза широко раскрыты, и я все понимаю. Для второго варианта уже слишком поздно. Мне придется принять на себя огонь и рисковать тем, что Кэт попадет под обстрел.
Я ускоряюсь и снова прижимаюсь к Кэт всем телом, пытаясь ее прикрыть.
Хлоп, хлоп, хлоп!
Пуля попадает мне в бедро, за ней еще одна, и моя нога просто… останавливается… перестает меня слушаться. Когда я, спотыкаясь, иду вперед, остальные мои конечности немеют. Я не могу выпрямиться и падаю. Я поворачиваюсь, принимая удар на себя, но, когда мы приземляется, Кэт вырывается из моих рук.
Слезы застилают мне глаза. Я кое-как ползу, чувствуя адскую боль. Но это неважно. Она — это все. Когда я тянусь к ней, раздается еще один поток пуль, и пуля попадает мне в грудь. Я отлетаю назад, подальше от нее.
— Нет! Кэт!
Ее взгляд встречается с моим. Она грустно улыбается. Когда я протягиваю руку, ее губы приоткрываются. Я думаю… думаю, она только что сделала свой последний вдох. Ее грудь перестает подниматься и опускаться. Ее глаза тускнеют.
— Нет! Нет, нет, нет.
Тьма окутывает мой разум, но только на мгновение. Свет возвращается, и вместе с ним обретает очертания новая сцена.
Я лежу на кафельном полу в луже крови… моей, Ривера и Кэр. Мне больно. Мне так больно. Уверена, смерть вонзила свои когти глубоко-глубоко в меня, решив вырвать мою душу из тела. Мне трудно дышать. Каждый раз, когда я пытаюсь позвать на помощь, из уголков моего рта сочится кровь, и я задыхаюсь.
Хоть мое зрение и затуманено, я знаю, что мой отец возвышается надо мной. Он ударил меня столько раз, что я уже сбилась со счета, но еще не закончил.
У меня есть передышка, пока он кричит на меня. У меня звенит в ушах, но я могу разобрать большинство слов. «Ты бесполезна. Ты ничтожество. Лучше бы ты никогда не рождалась. Ты не можешь быть моим ребенком. Твоя мать, должно быть, переспала с кем-то другим, шлюха. Я разбил костяшки пальцев и теперь воспользуюсь бейсбольной битой».
И все это потому, что я отказывалась принимать вину за смерть Кэр. Кэр, моей второй половинки. Моей лучшей половинки.
Мне не следовало с ней так задерживаться. Я должна была вернуть ее за несколько часов до этого. Но я этого не сделала, и папин ужин не был готов вовремя. Я взяла всю ответственность на себя, но он обвинил ее. «Ты плачешь. Плачут только провинившиеся девочки».
Я пыталась защитить ее, принять на себя удары, но он просто отпихивал меня в сторону. Когда Ривер вернулся домой, было уже слишком поздно. Тело Кэр… не двигалось…
А я была сломленной и окрававленной.
По крайней мере, Ривер смог вырвать бейсбольную биту из папиных рук.
Папа набросился на него и бил в живот, пока его не вырвало кровью. Несмотря на это, Ривер смог затолкать меня в шкаф и запереть дверь. Но прошло совсем немного времени, прежде чем папа убил Ривера, как и Кэр, и выломал дверь.
Он снова кричит на меня. Настала моя очередь умирать, и я рада этому, но не хочу уходить, не забрав его с собой. Я ползу к плите, на которой валяются кастрюли.
Я хватаю чугунную сковородку и изо всех сил бью его по ноге. Я только еще больше его злю. На этот раз он не беспокоится о том, чтобы ударить меня по таким местам, которые никто не заметит. Сезон охоты открыт.
Папа бьет меня в живот. Я сворачиваюсь, хватая ртом воздух, не в силах вдохнуть. Он пинает меня снова, и то немногое, что осталось у меня в поле зрения, застилают звезды. Мои легкие горят, как будто их окунули в кислоту, и эта кислота поднимается… поднимается… и вырывается у меня изо рта.
Кровь. Так много крови. Я ведь не смогу забрать папу с собой, правда?
«Прости, Кэр. Прости, Рив».
Скоро я буду с ними. Боль закончится, и мы снова будем вместе. Этого должно быть достаточно.
Тьма опускается на мое сознание, но я борюсь, чтобы не
