Безжалостный альфа - Си Джей Праймер

— Черт, с ней все будет в порядке? Этого не должно было случиться!

— С ней все будет в порядке, — успокаивает медик, уводя Тристана от моей кровати. — Она уже выздоравливает, нам просто нужно дать ей немного крови.

Это последнее, что я слышу, прежде чем мои глаза становятся слишком тяжелыми, чтобы держать их открытыми. Я позволяю им закрыться, поддаваясь усталости и засыпая. Мой разум отключается, позволяя телу работать сверхурочно, чтобы исцелить себя, и последнее, что я помню, — это ощущение покоя, каким-то образом зная, что теперь все будет хорошо.

— Доктор сказал, что завтра она может вернуться домой, — говорит моя мама, кладя телефон на комод в своей спальне и поворачиваясь к моему отцу, когда он входит из холла.

Его плечи опускаются, когда он вздыхает с облегчением.

— Слава богу.

Он выглядит измученным. Его глаза покраснели, под ними обозначились темные круги, как будто он не спал несколько дней.

Увидев его позу поражения, мама пересекает комнату и подходит к своему партнеру, обнимая его за талию. Она просто долго обнимает моего отца, затем запрокидывает голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Все будет хорошо, Брок.

Он запускает пальцы в свои растрепанные волосы, качая головой.

— Мы чуть не потеряли ее, — выдавливает он сквозь зубы.

— Мы этого не делали, — успокаивает меня мама.

— Но мы могли бы, — его голос хриплый, зеленые глаза блестят от непролитых слез.

Мамины руки убираются с его талии, когда он обходит ее, расхаживает по комнате и проводит рукой по лицу.

— Мы должны что-то сделать, Астрид. Ей всего семнадцать. Она продолжает попадать в неприятности, и, конечно, на этот раз она выжила, но как насчет следующего? — он хмурится, качая головой. — Мы не можем просто сидеть сложа руки и ничего не делать.

— И ты действительно думаешь, что Денвер — это выход? — спрашивает мама.

Он пожимает плечами, снова отходя от нее.

— Если мы отошлем ее, может быть, ей больше не причинят вреда…

— Отправив ее подальше, мы не обеспечим ее безопасность, — тихо отвечает она.

Папа резко оборачивается и, прищурившись, смотрит на нее.

— Что ты знаешь?

Мама быстро отводит взгляд, качает головой и подходит, чтобы повозиться с чем-то на комоде, но папа этого не берет. Он следует за ней, обнимая ее за талию и разворачивая лицом к себе.

— Астрид, ты должна сказать мне, — настаивает он, обхватив ладонью ее щеку. — Она моя маленькая девочка…

Его голос прерывается, когда он замолкает, в нем чувствуется агония.

Моя мама глубоко вздыхает, задумчиво хмуря брови. Обычно она не делится своими представлениями о будущем. Она держит их при себе, никогда не задумываясь о том, что совместное использование может повлиять на судьбу.

— У меня было видение, — тихо начинает она, поднимая глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. — Слоан.… когда она становится старше, ей становится больно. Я думаю… может быть, это охотники.

Она прикусывает нижнюю губу, качая головой.

— Все, что я видела, это как она стояла в лесу, выкрикивая имя Мэдда, как будто они спорили, а потом ее застрелили. Я пыталась заглянуть дальше, но не могу.

Отец отшатывается, выражение его лица искажается смесью шока, горя и ярости.

— Все возвращается к этому гребаному Кесслеру, — рычит он. — Я прикончу его, черт возьми…

Мама снова качает головой, ее светло-каштановые кудри подпрыгивают вокруг лица при этом движении.

— Нет, ты не сделаешь этого, — мягко говорит она, протягивая руки и прижимая ладони к груди отца, как она всегда делает, когда ей нужно его успокоить. — Будь благоразумен. Наша дочь любит этого мальчика. И она переживет это. Я не уверена, откуда я знаю, но в глубине души я просто верю. Судьба не показала мне ее смерть. Она показала мне решающий момент в ее жизни.

Мой папа отворачивается и подходит к кровати, опускается на край и закрывает лицо руками.

— Я не могу потерять ее, Астрид, — хрипит он, его голос приглушен ладонями. — Я не могу…

Видение резко обрывается, когда я начинаю приходить в себя, переполненная эмоциями, которые оно содержало, и борюсь с желанием заплакать. Мои глаза с трудом привыкают к флуоресцентному освещению над головой, когда я моргаю, открывая их, и меня охватывает замешательство, когда я понимаю, что просыпаюсь в незнакомом месте.

— Привет, милая, с возвращением.

Я поворачиваю голову и вижу свою мать, сидящую рядом с кроватью, на которой я лежу, и обеими руками сжимающую мою руку.

Что здесь делает моя мама?

Затем все возвращается на круги своя.

Спор с Мэддом.

Лес.

Выстрел.

Я моргаю от яркого света, отводя локти назад и морщась, когда пытаюсь откинуться назад и сесть.

— Эй, полегче! — рявкает папа, и я бросаю взгляд мимо мамы, чтобы увидеть, что он стоит у двери и наблюдает за мной, как ястреб.

— Я в порядке, — говорю я хрипло, бросая настороженный взгляд в его сторону, когда сажусь на койке.

Мама оборачивается, чтобы посмотреть на него через плечо.

— Можно на минутку? — мягко спрашивает она.

Челюсть папы сжимается, как будто он хочет возразить, его взгляд нерешительно скользит между нами двумя. Затем с тяжелым вздохом он, наконец, кивает, разочарованно ворча, резко разворачивается и выходит из комнаты.

Я некоторое время смотрю ему вслед, мое сердце болит от видения, которое я только что пережила.

— Я знаю этот взгляд, — тихо говорит моя мама, как только он закрывает дверь, слегка сжимая мою руку.

Я перевожу взгляд обратно на нее, когда она наклоняется немного ближе, спрашивая:

— Что ты видела?

Я облизываю пересохшие губы языком, прежде чем приоткрыть их, чтобы заговорить.

— Вы двое говорите об… этом, — шепчу я.

Мама крепче сжимает мою руку и медленно выдыхает.

— Ты знала.

Она печально кивает, в ее глазах блестят слезы.

— Но ты знала, что со мной все будет в порядке.

Мама снова кивает.

— Так почему же ты отослала меня прочь?

Она гладит большим пальцем тыльную сторону моей ладони, пристально глядя мне в глаза.

— Потому что мы только что чуть не потеряли тебя, и мы чувствовали, что должны что-то сделать. Я попросила судьбу направить меня, и мне было дано видение тебя в Денвере. Ты была такой красивой, такой счастливой. Ты процветала.

Я качаю головой, морщась от укола боли в животе, когда сажусь выше.

— Но это все равно произошло.

— Это был план судьбы, — загадочно отвечает она.