Кровь песков - С. К. Грейсон

Человек с кинжалом подступал слева, с незащищённой стороны. Я сорвалась, ноги зашлёпали по утрамбованной земле. Солнце вспыхнуло на стали — он поднял клинок над головой.

Звон — и лезвие вылетело из руки, завертелось и воткнулось остриём в истоптанный песок. Моя сабля успела выбить его и тут же врезала нарушителю в плечо — удар, который оторвал бы руку, будь у меня не тупой клинок.

Голова Вайпера дёрнулась ко мне; я уловила на миг широко распахнутые металлические глаза — и уже разворачивалась обратно в бой. Остальных мы добрали быстро — вдвоём.

Он снял почти вдвое больше, чем я, и всё же скоро вокруг нас редело, и внимание потянулось друг к другу. Я бросалась на прочих яростно — а теперь отступила на шаг и пошла по кругу, осторожно. Его надо выбивать — ради Келвадана. Но с тем, как стремительно он снял остальных, сомнение шевельнулось. Он лучше меня фехтует саблей.

К удивлению, Вайпер не стал ни кружить, ни напирать. Замер, лезвие — в переднем охранении. Можно было подумать, что застал бы его внезапным ударом. Но в голове звонко било: «Вайпер жалит без предупреждения».

Я прикинула подбросить апперкат левой и тут же отмела: он из тех, кто сам кидал достаточно безумных правых, чтобы читать чужие.

Он, будто чуя мою паузу, склонил голову и неторопливо согнул палец — маня. Откровенный вызов.

Кровь вскипела, из горла сорвалось рычание. Я присела в пружину, готовая рвануть, — и тут гонг резанул арену. Все разом подняли руки; тупые сабли с грохотом попадали на песок. Нужное число бойцов выбыло — меле окончено.

Я часто дышала и оторвала взгляд от безликой маски к помосту. Королева уже спускалась и шла к линии камней по краю арены.

Бойцы почтительно расступались. На миг мне показалось, что она держит курс на меня, — и я втянулась, готовая к выговору за то, что не воспользовалась шансом выкинуть главную угрозу Келвадану. Я бы не возразила. Она ведь даже не знала, что я вытянула его из зыбуна.

Но она свернула — к пустому пятачку, где торчал тот самый кинжал. Наклонилась, выдернула сталь, и всё вокруг замерло, пока она осматривала клинок.

Провела подушечкой пальца по кромке — и мы дружно зашипели: алая ниточка рассекла кожу. Капли упали на песок, золото ткани на её рукаве темнело до багрового.

Эта сталь шла убивать в общей схватке.

Королева намотала на палец подол, туго — не заботясь о пятне на бледно-зелёной ткани. Второй рукой указала на бойца, стоявшего у края среди выбывших. Он держался за плечо там, куда я попала, — и я усмирила нелепую вспышку гордости.

— Взять его. Он нарушил священное соглашение Испытаний и попытался нечестно ранить соперника.

Городские стражники бросились, схватили. Он не сопротивлялся, глядел куда-то мне за спину — на поле. Я обернулась и увидела его цель — спину уходящего. Вайпер не обернулся: просто вышел с круга, плечи чётко резал свет.

Я повернулась успеть к тому, как стража разворачивает нарушителя, и капюшон соскальзывает — под ним каменное лицо. Ни следа раскаяния, только вызов. Его повели к стенам.

— Кира.

Я вздрогнула; сердце ухнуло в горло на звук моего имени.

— Пойдём со мной, — сказала королева и уже зашагала к городу.

На мне лежали взгляды уцелевших — кожа зудела от их веса. Вроде недавно я была невидимкой — и вот. Я выпрямилась и пошла следом.

С моими длинными шагами я быстро поравнялась, пристроилась слева; справа из тени выросла Адерин — как всегда щит.

Мы поднимались выше, к дворцу. Шаги отдавались в пустынноватом дворе — почти все жители сейчас толклись на равнине у лагеря.

Я, как всегда, подняла глаза на конную статую — и наконец уловила, что в ней так ёкает. Да, в Гиневре есть черты Келвара, но скулы и тонкий нос — как у мужчины в маске.

Эрикс. Правнук Келвара.

Интересно, улыбается ли Эрикс, как Келвар на бронзе — лукаво, что на другом лице показалось бы надменным, если бы не мягкость глаз.

Королева с Адерин уже почти дошли до дверей — я оторвала взгляд и прибавила шаг.

— Пошли гонца к лорду клана Тибел. Наказание своему бойцу за нарушение правил Испытаний пусть выносит он, — велела Гиневра.

— Не желаете вынести приговор сами? — уточнила Адерин.

— Наложив на себя чужую власть, я не помогу делу, если кланы и вправду собираются против Келвадана, — качнула головой королева. — Я не желаю узурпировать их силу. Я предлагаю место, где кланы могут вместе смотреть миру в лицо, и убежище тем, кто не принимает клановый уклад.

Я прикусила щёку, вспомнив слова лорда Аласдара, когда он взвинчивал объединённые кланы против города. Не думаю, что мягкость заступится за Келвадан в глазах тех, кто считает, будто «новые порядки» рвут пустыню.

Это был разговор Гиневры и Адерин, я молчала. Меня держат не за политический ум. Я — клинок. И временами непредсказуемая сила.

— Но с ним я поговорю, прежде чем его отправят, — добавила королева.

— Его держат в клетках у казарм. Я отправлю вестника, пока вы будете говорить с ним, — чтобы письмо ушло впереди, — кивнула Адерин, ударила костяшками в висок и направилась к конюшням.

Я замялась: идти за Адерин или остаться? Зачем я понадобилась — так и не ясно.

— Идём, — королева ответила на мои сомнения, не оглядываясь. И всё равно молчала, пока мы шли к крылу для стражи.

Только когда мы вошли в помещение с клетками — деревянными, что я рассматривала с удивлением, — она произнесла:

— Келвар построил многое, когда вырубил город в горе, но тюрьмы не предусмотрел. Слишком уж он был оптимистом, — уголки её губ тронула сухая усмешка.

И правда, странно видеть дерево там, где я привыкла к бесшовному камню: стены, лестницы, лавы — всё из одной породы.

В конце ряда сидел бойца из свалки, скрестив ноги. Голова опущена.

— Испытания — время единства, — начала королева без прелюдий; голос её стал ледяным — я невольно выпрямилась: ни следа привычного тепла.

— Не всегда, — ответил он, не поднимая взгляда.

— Прошли сотни лет с тех пор, как на Испытаниях проливали кровь. Двадцать лет назад, когда это попытались вновь, я не потерпела. И сейчас не потерплю, — сталь в голосе звенела как сабля.

— А тот, кого вы изгнали, теперь шлёт к нам свою змею, — кровь он проливает, чтобы мы пошли на ваш город и