Личная ведьма Его Величества - Missis Stranger

костра и присел около меня на корточки: - Тебе что-то нужно? Хочешь есть или пить?

Мое сердце сжалось от какого-то щемящего чувства. Он сам едва стоял на ногах, но все же хотел позаботиться сначала обо мне.

Я посмотрела в его усталое лицо. Под глазами залегли тени, но взгляд оставался таким же нежным, когда он смотрел на меня.

Я покачала головой, глядя на пляшущие языки пламени.

Костра было слишком мало, чтобы согреть всю пещеру и мои зубы начали отбивать нервную дробь.

Ты замерзла?- нахмурился мужчина, я сейчас подкину еще дров.

Он попытался встать, но я схватила его за руку, удерживая. - Просто ложись рядом, — тихо ответила я, чувствуя, как усталость наваливается с новой силой, — так будет теплее.

Ирвен молча кивнул и устроился рядом. Тепло его тела приятно согревало, и я закрыла глаза, пытаясь расслабиться. Звуки потрескивающих дров и тихое дыхание короля стали единственными признаками жизни в этой мрачной пещере. Каждый из нас нуждался в отдыхе, и это молчаливое присутствие рядом было лучшим, что он мог мне предложить.

Через некоторое время я почувствовала, как Ирвен осторожно обнимает меня, сильнее прижимая к себе.

Несмотря на усталость, и я невольно прижалась ближе, позволяя себе раствориться в этом ощущении безопасности.

В пещере царила тишина, прерываемая лишь редкими каплями воды, падающими где-то в глубине.

Я думала о том, как мы оказались здесь - вдали от дворца, от интриг и обязанностей, — и это место, хоть и холодное, казалось убежищем. Ирвен не говорил ни слова, но я чувствовала его дыхание на моих волосах

Что-то изменилось между нами. Границы стерлись, превращая нас не в короля и в подданную, а в мужчину и женщину, оказавшихся в одной сложной ситуации и вынужденных вместе выживать. Сейчас, в этой пещере, он был просто мужчиной, который устал так же, как и я.

44.

Прикосновение короля, его взгляд, странное воздействие стрелы - все это смешалось в моей голове, породив хаос чувств и смятение.

Его объятия стали крепче, словно он тоже искал в них утешение, и я почувствовала, как его губы коснулись моего виска - легкий, почти незаметный поцелуй.

- Знаешь, — тихо произнес он,- для меня раньше никто ничего подобного не делал.

Сразу после моего рождения отец отослал нас с матерью из столицы, потому что я был живым напоминанием его слабости, его измены.

Отец любил мою мать, действительно любил, но свою страну и власть он любил больше.

Жизнь вдали от столицы была серой и унылой. Мать, сломленная предательством, не могла дать мне ни любви, ни заботы. Я рос как сорняк, выживая вопреки всему. Деревенские мальчишки не принимали меня, считая городским выскочкой.

Быть сыном короля не преимущество, а скорее сплошная головная боль, когда ты незаконнорожденный.

Мне всю жизнь приходилось чуть ли не кулаками отстаивать своё право на жизнь. Приходилось драться, доказывать свою силу и право на место под солнцем.

Шли годы. Я рос, становился сильнее и злее. Жажда справедливости, выжженная в сердце обидой, требовала выхода. Я начал изучать историю своей семьи, историю страны, в которой родился. Чем больше я узнавал, тем больше понимал, насколько прогнила система, в которой правит мой отец.

Решение пришло само собой. Я хотел вернуться в столицу, чтобы отомстить. Не отцу, а системе, которая сделала его таким, каким он стал. Я хотел бороться за справедливость, за тех, кто, как и я, был выброшен на обочину жизни.

Но смерть отца застала меня в врасплох, а потом словно гром среди ясного неба приказ о престолонаследие.

После своей смерти он всё-таки признал меня и даже завещал мне трон.

И я утратил смысл жизни, месть просто не имела больше смысла.

Только после его смерти я понял, что всю жизнь пытался что-то ему доказать, показать что достоин быть его сыном, хотел, чтоб он пожалел о том, что отказался от нас.

Но лишь сейчас, когда появилась ты, я понял, что он хотел уберечь меня, дать мне шанс на нормальную жизнь.

Но у меня такое ощущение, что рядом со мной тебе всё время грозит опасность. Что ты всё время подвергаешь себя риску ради меня.

Он замолчал, а я тяжело вздохнула, не зная как реагировать на его откровение. Хотя в тишине пещеры это казалось таким естественным между нами:

- Я не могу иначе, Ваше Величество, — наконец произнесла я, — Не могу оставаться в стороне, когда вижу, что вам плохо. Это выше моих сил.

Он усмехнулся, но в его глазах промелькнуло что-то похожее на восхищение. Он медленно поднял мою руку и поднес ее к своим губам, оставив легкий поцелуй на моих костяшках. От этого прикосновения по телу пробежала дрожь, и сердце забилось еще быстрее.

Я опустила глаза, не в силах выдержать его пристальный взгляд. Мои щеки горели, а сердце бешено колотилось в груди.

Его близость опьяняла словно дорогое вино, обволакивая меня теплом и заставляя забыть обо всем на свете. Я чувствовала, как теряю контроль над собой, как разум отступает под напором нахлынувших эмоций.

Дрожащим голосом я прошептала его имя, словно это было заклинание, способное развеять чары. Но вместо этого заклинание лишь усилило их. Он придвинулся еще ближе, и я почувствовала его дыхание на своей коже. Мое сердце совсем обезумело, отстукивая сумасшедший ритм.

Я знала, что должна остановиться, что это неправильно. Но я не могла. Его взгляд, его прикосновения – все говорило о том, что он чувствует то же, что и я. И это было сильнее меня.

Он медленно наклонился, и наши губы почти соприкоснулись. Что я творю? Эта мысль мгновенно отрезвила. Я отстранилась от короля, чувствуя, как щеки заливаются краской. Стыд, раскаяние, страх - все это навалилось на меня разом. Я должна была дать ему умереть, а вместо этого спасаю ему жизнь рискуя собой.

И к тому же позволила себе почувствовать к нему что-то... что-то недопустимое.

Как я могла объяснить ему, что теперь чувствую? Если сама этого не понимала. Что стрела, или его прикосновение, или что-то еще изменило меня навсегда?

Я сама не понимала, что творю и не уверена, что понимал это он.

Потому что мужчина тряхнул головой, словно возвращаясь в реальность: - Тебе стоит поспать, — произнес Ирвен, его голос звучал мягче, чем обычно, — Я посторожу.

Я знала, что спорить бесполезно.

- Хорошо, — прошептала я, устраиваясь