Принцесса крови - Сара Хоули

Лара глянула туда, где Ориана сидела с другими из Дома Земли, и тут же вернула внимание на ближние столы.

— Логично присоединиться к кому-то из Огня или Пустоты. Надо лишь выбрать.

Даже здесь, на празднике, посвящённом мечте о мирном будущем Мистея, большинство столов оставались разделёнными по домам. Эдрик поднялся, едва Каллен сел рядом с Уной, и предпочёл говорить с Друстаном. Где бы ни присели мы с Ларой — это тоже будет истолковано как политический жест, и выгоду извлечёт либо Огонь, либо Пустота.

Что принесёт пользу Дому Крови? Больше людей — в первую очередь. Но пока это невозможно, нам нужна репутация, которая заставит остальных держаться настороже.

Моя сила — в дерзости и неожиданных ходах. Мысль вспыхнула — от одной её идеи у меня сперва подступила тошнота, но именно этого Друстан, Гектор и кто угодно ещё точно не ждут.

— Познакомимся с Имоджен, Торином и Ровеной.

Лара уставилась на меня искоса:

— Кенна!

Я потянула её за руку:

— Мы не победим, если будем вести себя как остальные дома. Нужно делать то, чего они не ожидают.

— Я не хочу с ними разговаривать, — проворчала она, хотя и позволила себя увлечь.

— Я тоже не хочу.

— Они пытались тебя убить.

Ровно поэтому это так страшно — и ровно поэтому я должна это сделать.

— Если я стану их избегать, это будет выглядеть как страх, и их только больше распалит. — Я покачала головой. — Я не собираюсь сидеть сложа руки и позволять Друстану или Гектору диктовать мне, что делать.

Лара пробурчала что-то себе под нос, но спорить перестала.

Столы, ближе всего стоявшие к месту Имоджен, были заняты фейри Иллюзий и Света. Когда мы с Ларой проходили мимо, на нас смотрели с любопытством и высокомерием поровну. Лорд Иллюзий Ульрик, тот самый, кто доставил послание об Аккорде, стоял перед высоким столом и беседовал с тремя фейри, что восседали там. Имоджен заметила моё появление, кивнула в мою сторону, и Ульрик обернулся. Его брови чуть-чуть поползли вверх; он поклонился — сперва фейри за столом, потом нам с Ларой — и отступил.

Имоджен сидела между Торином и Ровеной; напротив — три пустых места. Самозваная королева улыбалась и лениво вертела в пальцах бокал игристого, а Торин с Ровеной разглядывали меня, одинаково склонив головы, как ястребы на жердочке.

Я заняла пустое место напротив Имоджен. Лара едва слышно всхлипнула от протеста, но села рядом. Маска безупречной учтивости была у неё на лице как прибитая, однако по выразительному взгляду я поняла: протокол я только что растоптала.

В чём и был весь смысл.

— Принцесса Кенна, — сказала Имоджен. — И Леди Лара. Как неожиданно. — Она поставила бокал, переплела пальцы на столе, демонстрируя серебряные кольца с шапками аметистов. — Присаживайтесь.

— Принцесса Имоджен, — ответила я, проигнорировав сарказм. — Какая прекрасная вечеринка.

Её губы поджались.

— Мой титул — Королева, мы ведь уже обсуждали.

— Я не буду так тебя называть. — Будь дерзкой, напомнила я себе. Будь прямой. Нет ничего, что сильнее выбивает почву из-под ног у серебряноязыких фейри.

Торин смотрел на меня как на насекомое, но Ровена начинала заинтересованно оживать. Летний день льстил её красоте: бледно-золотые волосы сияли, глаза напоминали ясное небо, а тепло тронуло щёки мягким румянцем.

— Забавно, что ты решила сесть именно к нам, — пропела она своим девичьим высоким голоском. — Тебе бы следовало быть на стороне принца Огня, не так ли?

Я удержала лицо спокойным.

— С чего бы?

— Моя горничная сказала, будто он вроде как спорил с Лордом Калленом из-за тебя.

Торин скривился:

— Эти двое — и из-за человека?

— Уже не человека, — поправила Имоджен. Принцесса Иллюзий подалась ближе, одарила меня заговорщицким взглядом:

— Скажи, Кенна, из-за чего они спорили?

Я мило улыбнулась:

— Не твоё дело, Имоджен.

К моему удивлению, она рассмеялась. В её лавандовых глазах заискрились смешинки, а воздух задрожал радужными рябями. Иллюзия, подчёркивающая её красоту, — и у меня по коже поползли мурашки от напоминания о её силе.

— Ты невежлива, — нахмурился Торин.

Решив зайти ещё дальше, я положила ладони на стол и наклонилась вперёд:

— А ты — нет? У нас тут вроде как период мира, а Солнечные стражи на днях выпустили у моего порога саламандру-костолома.

Лара пнула меня под столом.

Три фейри переглянулись — то ли оттого, что я осмелилась это озвучить, то ли от неожиданности.

— Ах боже, — сложила Ровена розовые губы в бутон и состроила невинность. — Я ничего об этом не знаю. Ты уверена, что тебе не показалось?

Какая чепуха. Ничего подобного не произошло бы без одобрения Торина и Ровены, а снисходительный тон лишь подтверждал это.

— Не вздумайте считать меня слабой из-за того, что я раньше была человеком, — сказала я. — И не вздумайте вообразить, что я полагаюсь на Огонь или Пустоту, чтобы те сражались за меня.

Все трое заинтересовались ещё внимательнее. Именно этого я и добивалась — показать, что я не пешка в их большой игре, а новый, непредсказуемый игрок, которого стоит опасаться. Я не была уверена, чем подкреплю это действием, если дойдёт до дела, но в Мистее восприятие формирует реальность, и любая броня мне кстати.

— Во время Аккорда не будет публично санкционированных актов насилия, — произнесла Имоджен.

Публично санкционированных. Я не была знатоком всех тонкостей фейрийской беседы, но это прочитала без труда. Имоджен говорила мне ровно то же, что и Друстан с Калленом: при всей внешней благостности нас ждёт месяц ударов в спину.

— Как чудесно это слышать, — сказала я. — И я и не подумаю публично санкционировать то, что, возможно, сделаю в ответ.

Лара снова пнула меня, но я не обратила внимания. Оно того стоило уже сейчас. Я выбила их из равновесия и столкнулась с проблемой лоб в лоб, а не по наводке Друстана. Я делала это на своих условиях, не на его.

— И что же стало с этими солдатами, которых ты, как тебе кажется, видела? — спросил Торин, водя пальцем по краю кубка. Круг за кругом — и я вспомнила нимфу, которую он заставил танцевать по битому стеклу.

— В моём воображении — было страшно, — сказала я и улыбнулась, кончиком языка коснувшись клыка. — Какое счастье, что всё это оказалось не настоящим.

Он перекинулся взглядом с Ровеной. Они были вместе столетиями — мне вдруг стало интересно, сколько всего можно «сказать» одним таким взглядом. И что они теперь сделают? Если они начнут допытываться деталей, им придётся