Разрушение кокона - Тан Ци
Яньлань знала, кто такая Хунъюй – осиротевшая дочь князя Цзинъаня. Поскольку великая вдовствующая императрица любила князя, его дочери тоже досталась частичка ее благосклонности. Пускай княжне едва исполнилось шестнадцать лет, она обладала превосходной наружностью и красотой могла, как говорится, разрушать города. Кроме того, нрава она была бойкого и веселого, отчего император очень ее любил. Однако сама принцесса почти никогда с Хунъюй не разговаривала.
Когда Яньлань впервые услышала, что великая вдовствующая императрица даровала генералу брак, она действительно изумилась, но ни на миг не усомнилась, что третий принц обязательно откажется.
Все бессмертные девы Девяти небесных сфер бесподобно красивы, но даже они не тронули сердце его высочества, что уж говорить о княжне Хунъюй. Однако дарованный императрицей-бабушкой брак заставил Яньлань всерьез задуматься о том, что третий принц может однажды жениться.
Она еще много раз возвращалась к этой мысли, и каждый раз у нее сжималось сердце. Как и сказала семнадцатая принцесса, по обычаям двора муж принцессы не мог занимать высокую должность, поэтому великая вдовствующая императрица никогда бы не предложила Лянь Суну жениться на принцессе. По правде говоря, у них с третьим принцем не было ни единого шанса быть вместе.
И если в этой жизни Яньлань заслужила хоть крупицу счастья, возможно, этой крупицей стало бы знание, что ни у кого нет шанса быть вместе с его высочеством.
Поскольку они жили в мире смертных, они видели только смертных. Едва ли в этом мире нашлась бы девушка, которая увлекла бы третьего принца настолько, чтобы тот охотно совершил тяжкое преступление: нарушил запреты Небесного дворца, женившись на ней.
На днях Яньлань вспомнила немало событий прошлого, и чем больше она вспоминала, тем яснее ей становилось: хотя третий принц мог показаться мужчиной великих страстей и этим страстям легко предающимся, на самом деле не существовало мужчины бесчувственнее его.
Но это… это было прекрасно.
В конце концов, прежде чем вовсе разучиться любить, третий принц относился к Чан И по-особенному.
А Чан И… была все равно что прошлым воплощением Яньлань.
Принцесса не удержалась и вновь взглянула на него наискосок через поле.
На третьего принца вообще многие сегодня смотрели. Но он не смотрел ни на кого.
Этого было достаточно.
Лянь Сун прибыл в угодья вовсе не для того, чтобы поглазеть на состязание по цзицзюю, а ради важного дела.
В эти дни единственным делом, достойным его внимания, был поиск Цзу Ти. И значимой зацепкой, что могла привести его к богине, были упомянутые в исторических записях Южной Жань семена красного лотоса.
О местонахождении которых могла знать княжна Хунъюй.
Изначально задача поговорить с княжной легла на плечи наставника государства, однако деву с первого дня пребывания в угодьях Извилистых потоков заперли во дворе Сосен и журавлей, где властвовала великая вдовствующая императрица. Следует помнить, что та была истовой буддисткой, в то время как наставник государства – даосом. Оба учения имели разногласия, поэтому и великая вдовствующая императрица с Су Цзи таили застарелую обиду друг на друга. Проще говоря, наставник государства не мог даже войти во двор Сосен и журавлей, не говоря уж о том, чтобы встретиться с княжной.
Видя, что Су Цзи вряд ли добьется успеха, освободившийся третий принц взял дело в свои руки, пощадив наставника государства. Поскольку говорили, что в этот день княжна Хунъюй сразится на поле, представляя Великую Си, Лянь Сун нарочно прибыл на состязание, дабы ее дождаться.
Но когда прозвучал золотой гонг и мяч ввели в игру, княжна так и не появилась на поле. Посланный разведчик вскоре вернулся и что-то прошептал наставнику государства на ухо.
Тот пересказал третьему принцу содержание донесения:
– Выходит так, что зря мы сегодня с вами приехали. – Су Цзи насупил брови. – Говорят, юная княжна навлекла беду на свою голову. Император запер ее в покоях для занятий, четыре слуги наблюдают за ней. Император велел княжне простоять на коленях три больших часа, прежде чем ее выпустят, так что она в любом случае не подоспеет к состязаниям.
Великий генерал всмотрелся на поле и ответил, даже не повернув головы:
– Что она такого натворила, раз император ее даже к состязаниям не выпустил?
Наставник государства ответил после долгого молчания:
– Говорят, вчера она после обеда пожарила птичек во дворе, что случайно увидел император.
– Что значит «пожарила птичек»? – Лянь Сун наконец повернулся к нему.
– Ровно то и значит – пожарила птичек. – Наставник государства живо изобразил руками порядок движений. – Разожгла огонь, ощипала птах, обмазала маслом, подсушила на огне, обмакнула в молотый тмин… вот так и пожарила.
Третий принц с некоторым недоумением произнес:
– Поступок, конечно, сумасбродный – как для княжны, но на великое бедствие не тянет. С чего бы императору ее наказывать?
Су Цзи снова молчал, кажется, целую вечность.
– Возможно, потому, что юная княжна зажарила пару любимых птиц императора, которых он всегда держал рядом и даже называл любимыми «супругами»…
Лянь Сун снова посмотрел на поле и после долгой паузы молвил:
– О…
Наставник государства прочувствованно заговорил:
– Слыхал, когда прибыл император, юная княжна уже нанизала его любимых «супруг» на прутья и зажарила до золотистой корочки, аж масло текло. Княжна с величайшим воодушевлением наказала своим спутникам: когда будут есть птичек попозже, нужно одну поперчить, а другую нет. Перец при этом надо просеять через сито, чтобы приправа легла равномерно.
Третий принц склонил голову.
– Какое внимание к деталям.
Су Цзи емко промолчал.
Затем он все же выдавил:
– Но для императора это было и правда жестоко. Говорят, он чуть с ума не сошел от ярости. Ткнул в княжну пальцем и закричал, мол, как она только посмела! Затем лично похоронил своих любимиц и наказал виновницу. Вот так все и было. – Наставник государства спросил у Лянь Суна: – Раз уж княжна не сможет прийти, вы уверены, что желаете и дальше тут оставаться?
Генерал подпер щеку рукой.
– Посидим.
Чэн Юй оказалась без вины виноватой. Юная княжна никак не ожидала, что пара пташек залетит к ней во двор. Она поджарила их без задней мысли, а оказалось, что в итоге поджарила «супруг» императора. К счастью, она с детства привыкла стоять на коленях, так что, простояв на оных все состязание у
