Заклятие истинной любви - Стефани Гарбер

то, чего не можешь или не должен иметь, то, как только появляется возможность, здравый смысл словно отключается. Разум с желанием хорошо сочетается только тогда, когда он побуждает человека получить желаемое. А любая причина, противоречащая этому желанию, становится препятствием. Какая-то глубинная часть Эванджелины шептала, что Джекс ведет себя странно, что ей не нравится, когда он называет ее зверушкой. Но та часть Эванджелины, которая жаждала любви Джекса, старалась игнорировать это странное предчувствие.

– Я вспомнила все, – ответила она. – Все, начиная с нашей первой встречи в твоей церкви и заканчивая той ночью у Арки Доблестей. Мне жаль, что на это ушло так много времени.

– Это уже неважно. – Джекс равнодушно пожал плечами, продолжая криво усмехаться. Он уронил яблоко, и оно с тяжелым стуком упало на землю.

– Эванджелина. Отойди от него, – раздался из-за деревьев хрипловатый голос. Он был смутно знаком, но Эванджелина никак не могла вспомнить, кому он принадлежит, пока Хаос не подошел ближе. – Находиться рядом с ним сейчас небезопасно.

– Со мной всегда небезопасно, – возразил Джекс, а потом, ухмыльнувшись, добавил: – Роль героя тебе не к лицу, Кастор.

– По крайней мере, я не сдаюсь только потому, что потерпел неудачу.

– Я не сдаюсь, – протянул Джекс. – Я даю девушке то, чего она хочет. – Он нежно скользнул пальцами по подбородку Эванджелины. Время словно замедлилось, когда он осторожно приподнял ее голову так, что ей в голову пришла одна лишь мысль. О поцелуе.

Внезапно Эванджелина пришла в себя.

– Разве ты этого не хочешь? – прошептал Джекс.

Ей хотелось ответить согласием, но в сознании снова зазвучал тонкий рассудительный голосок, упрямо твердящий, что это неправильно. Джекс всегда дразнил ее, подтрунивал и прикасался к ней, но никогда прежде не пытался ее поцеловать. Он не верил, что она переживет поцелуй. Он верил лишь в обреченную любовь и проклятую судьбу.

А Эванджелина все еще хотела доказать, что он ошибается.

Может, она и испугалась, когда он наклонился ближе, но не смогла заставить себя отстраниться. Не тогда, когда его губы оказались так близко к ее губам.

Внезапно Джекс согнулся пополам от боли и громко выругался, выкрикивая слова, которых Эванджелина никогда раньше не слышала. Его лицо исказилось и стало до ужаса бледным, а он схватился за ребра и со стоном упал на колени.

– Что происходит?

Наклонившись, чтобы помочь ему, Эванджелина заметила, что надпись на браслете снова начала светиться.

– Прости за это. – Хаос обхватил ее горячими, почти обжигающими руками и поднял на ноги. – Нам нужно уходить, пока Джекс снова не попытался убить тебя.

35. Аполлон

За Авророй стелилась яркая дорожка из цветочных лепестков. Она разбрасывала их перед собой, словно богиня леса, и тропинка, по которой они шли, и впрямь принимала ее за волшебное существо.

На ведущих в Проклятый лес тропах всегда лил дождь – за исключением тех мест, где появлялась Аврора Доблестная. Стоило ей бросить лепестки и сделать шаг вперед, как дождь тотчас прекращался. Аполлон чувствовал лишь легкий ветер, следуя за ней по дорожке, вымощенной сапогами и заваленной перевернутыми экипажами, у некоторых из которых все еще вращались колеса.

– Вы так и не сказали, во что мне это обойдется, – сказал Аполлон, – и куда мы направляемся.

– Я отведу вас к Древу Душ.

– Но ваш отец…

– Он очень упрям, – перебила его Аврора. – Он знает многое, но не все.

Внутри у Аполлона все скрутило. Какое-то чувство словно подсказывало ему, что или он съел несвежую баранину, или идея Авроры была ужасной. Он знал, что ей не стоит доверять. Она и вполовину не была такой милой, какой казалась, когда доставала лепестки из кармана серебристого плаща и бросала их на дорожку перед собой.

Но как он мог отказаться? От шанса стать бессмертным, который выпадает лишь раз в жизни?

– Взамен я попрошу вас об одном маленьком одолжении, – сказала Аврора так тихо, что он едва расслышал ее слова.

Аполлон мгновенно напрягся.

– Чего вы хотите?

Она медленно повернулась к нему, и на этот раз в ее глазах не отражалось ничего милого. В лунном свете она выглядела похожей на волка, а ее белые зубы сверкали.

– Я хочу, чтобы вы прекратили охоту на Джекса. Завтра же вы очистите его имя от преступлений и прекратите попытки его разыскать.

– Я не могу этого сделать.

– Тогда и я не могу отвести вас к Древу Душ. – Аврора остановилась на конце тропинки, где начинался туманный участок, ведущий к Проклятому лесу. – Либо вы обретете бессмертие, либо будете вечно гоняться за Джексом, и я сомневаюсь, что вам удастся его убить – по крайней мере, пока вы остаетесь обычным смертным. Вы отправили на его поиски целое королевство, и чего достигли? Быть может, когда вы станете бессмертным, то получите шанс одолеть его. Но я не хочу, чтобы это случилось, поэтому прямо сейчас вы поклянетесь на собственной крови, что никогда не причините Джексу вреда.

Тело Аполлона окаменело от нехорошего предчувствия.

– Почему вы хотите спасти его?

– Это не ваше дело.

– Мое, раз уж вы просите не убивать его. – Аполлон одарил Аврору мрачным взглядом. – Он и вас околдовал?

Услышав это, Аврора ощетинились.

– Меня невозможно околдовать. Я – Доблесть. – Она окинула его надменным взглядом истинной принцессы.

Именно поэтому Аполлон никогда не любил принцесс. Как и Аврора, они часто обладали безупречной внешностью, но гнилым нутром.

– И вам не придется более беспокоиться о том, что Джекс отвоюет Эванджелину или заберет ее у вас, – сказала Аврора. – Я уже позаботилась об этом.

– Как?

– Вам не нужно этого знать. Я умею хорошо хранить секреты, как и то, что происходит между нами. Итак, каково ваше решение, принц?

Аполлон понимал, что не сможет просто отказаться от подобного дара. Отец всегда твердил ему, что он должен стать кем-то бо́льшим. И что, как не бессмертие, даст ему эту возможность? Вероятно, он мог бы продолжать спорить с Авророй по поводу Джекса, но сомневался, что последнее слово останется за ним. Несмотря на заверения Авроры, Аполлон знал, что Джекс околдовал ее так же, как и Эванджелину.

– Отведете меня к дереву – и я принесу клятву на крови. Но не раньше.

Аврора прищурилась.

– Даю вам слово, – добавил Аполлон. – Если я солгу, можете рассказать всему королевству, что именно я стер память своей жене.

– Что ж, ладно, – протянула Аврора. Затем развернулась и вновь начала осыпать тропинку лепестками, уводя Аполлона все дальше.

– Зачем вы разбрасываете лепестки? Дождя в этих местах не бывает.

– Лес это любит, – ответила Аврора.

Она