Шпионка против герцога - Дана Канра
Фрина побледнела.
- Но…
- Идите и объявляйте, - проскрежетал я, сверкнув глазами. – Своего решения я не изменю.
Фрина, явно не ожидая перемен в моем настроении, дрожа от волнения, медленно вышла из кабинета. Я остался один, ощущая тяжесть своего выбора. Быть может, я был слишком резок, но в этих обстоятельствах каждое промедление могло стать роковым.
Я подошел к окну и посмотрел на заснеженный замковый сад, который в этот момент казался безмятежным и спокойным. Улыбающееся лицо Луны, об объятиях которой я давно мечтал, внезапно стало мне чуждым. Как я мог выбрать из всех девушек ту, кто помогала врагам? Почему я оказался настолько слеп?
Вскоре ко мне снова пришел начальник стражи.
- Ваше Сиятельство, из замка сбежал аранийский гонец.
- В Аранию? – спросил я напряженно.
- Наши разведчики сказали, что да. Пограничники подтвердили.
Я кивнул.
- Пусть едет, но не возвращается. Довольно с нас внешних дел. Пора заняться внутренними.
Виктор
На допрос привели дядю подозреваемой в шпионаже девушки – Штефана Талмана-Шилдера. Он боялся и дрожал, это я увидел по его напряженному лицу и трясущимся коленям, но не стал делать акцент на этом. Гораздо важнее вырвать из него признание до того, как допрашивать Луну. Скорее всего они будут розниться, хотя я не исключаю и обратного. Не знаю, чего хотел добиться этот стареющий интриган, но едва ли что-то хорошего… И все-таки, он будет отрицать каждое обвинение, это намерение читалось на его хитром лице как нельзя лучше.
- Садитесь, - предложил я, пристально глядя в его лицо.
Специально распорядился доставить его в гостиную, чтобы со стороны все походило на дружескую беседу или на переговоры. Он уселся на краешек кресла, стараясь не смотреть мне в глаза, а я, не переставая его разглядывать, медленно начал неприятный, но необходимый разговор.
- Граф Талман, - произнес я настойчиво, подбирая слова, - вы ведь понимаете, что ваше сотрудничество может сильно повлиять на ход расследования?
Его губы едва приоткрылись, будто он хотел что-то сказать, но затем снова сомкнулись. Я заметил, как он нервно теребит пальцами складки длинного камзола, и это было хорошим знаком: ему явно есть, что скрывать.
- Нам известно, что ваша племянница имела дела с наемниками короля Арании, - продолжал я, стараясь не поддаваться колючему нетерпению. – Вам что-нибудь известно об этом?
- Нет! – буркнул он, и гневно сверкнул глазами.
Несмотря на страх и колебания, он злился. Отлично! Это даже лучше, чем оправдания и смирение, они могут быть фальшивыми, а тут все напоказ.
- Сейчас Луна Талман находится в темнице. Вы ведь не хотите, чтобы она гнила там? – спросил я с холодным, издевательским участием, а у самого сердце обливалось кровью, едва стоило представить девушку за решеткой, в холодной и сырой камере.
- Если этим ей суждено ответить за преступления, то пусть гниет, - вздохнул любящий дядюшка Луны.
- И какие же преступления она совершила?
Он снова собрался что-то сказать, затем поджал губы и посмотрел на меня со скорбным видом.
- Вам виднее, в чем ее обвиняют, Ваше Сиятельство.
- Нет, господин Шилдер, - вкрадчиво отозвался я. – Виднее как раз вам. Ведь она взяла на себя вашу вину.
Он бросил на меня презрительный взгляд, но это лишь укрепило мою уверенность. Страх, гнев и отчаяние – все это сливалось в его восприятии, и я использовал их в своих интересах. Вздохнув, я продолжил, выбирая слова с особой осторожностью.
- Вы понимаете, что молчание может быть интерпретировано как признание вины? – спросил я, в надежде подловить его на слабости. – Все, что я хочу, это добиться правды.
- Я не буду ничего говорить, пока не увижу свою племянницу, — резко ответил он, напрягая плечи, словно готовясь к борьбе.
- Очень жаль, что ваши личные интересы ставите выше судьбы Луны, - отозвался я с ухмылкой. – Но помните: кто молчит, тот предает.
- На что это вы намекаете?! – рыкнул он.
- Очень просто, - я развел руками. – При аресте Луны она обвинила вас в том, что вы забрали ее поместье, будучи ее опекуном, и использовали в своих целях.
- Это не ваше дело!
- Мое, - возразил хладнокровно. – Пока эта девушка под моей крышей, меня волнует все, что связано с ней.
- А вы бы не подумали, что она просто хочет скрыть свои собственные прегрешения? – бросил он, нахмурившись.
Я буквально почувствовал, как его уверенность начинает трещать по швам.
- Возможно, – ответил я, наклонившись чуть ближе, чтобы поймать каждое его слово. – Но своим молчанием вы лишь подтверждаете, что у вас есть что скрывать. Не удивляйтесь, если она рискнет обвинить вас в более серьезных преступлениях, если попытаетесь защитить свою шкуру.
Он снова задрожал, на этот раз от ярости. Я видел, как его пальцы крепче сжали края камзола. Разумеется, он понимал, что на его совести не только законность использования поместья племянницы, но и гораздо более темные дела, о которых никто не смел бы узнать.
- Я уверяю вас, она не сделает этого, – напряженно произнес он, но тон его голоса уже выдал растерянность.
Я знал, что его шансы на защиту уменьшаются с каждой минутой. Луна может обличить своего лживого дядюшку, если я заставлю его признаться.
Вглядевшись в побелевшее лицо собеседника, я сделал вывод, что от его уверенности не осталось и следа. Очень хорошо.
- Итак, расскажите мне о тех темных делах, которые совершали, находясь в Арании.
Он поджал губы, с ненавистью глядя на меня.
- Вся моя жизнь положена на то, чтобы причинить фиаламцам как можно больший вред, - сказал он, с вызовом глядя мне в глаза. Наверное, надеялся, что я могу вспылить, убить его сгоряча и избавить тем самым от допроса. – Я вел переговоры сначала с графом Винтером.
- Так-так… - я прищурился и кивнул, подбадривая негодяя.
- Он должен был похитить всех аранийских невест, но тут вмешались вы, - буркнул он, покосившись на меня с неприязнью. – Самое главное – это Луна. Он должен был обесчестить ее, заделать ей бастарда и выбросить на улицу. Тогда она потеряла бы права на поместье. В Арании порочным женщинам дома не нужны.
Я промолчал, чувствуя, как