Шпионка против герцога - Дана Канра

Глаза Штефана расширились при взгляде на меня, а я уловил его страх. Он знал, что его время почти истекло, и что вскоре придется отвечать за свои поступки.

Но я ничего не успел ни сказать, ни сделать. В дверь постучали и сообщили, что пришла герцогиня Ирэна – она ничего не знала о допросе и поэтому удивилась присутствию аранийца. Но, кажется, не напугалась. Покосилась на него и сразу обратилась ко мне:

- Сын мой, вам необходимо поговорить с вашей будущей невестой.

- Какой из? Отбор еще не окончен.

- Вы сами пожелали его сократить.

- Ладно… - голова шла кругом, и я решил не спорить. – Как ее зовут?

- Эвиана Фельнер, - спокойно ответила матушка.

Виктор

По официальной версии, объявленной герцогиней, отбор приостанавливался, потому что артефакт якобы определил двоих достойных претенденток. Это Эвиана Фельнер и Анселма Штенцель. Не то, чтобы я мечтал об одной из них, но выбора не оставалось. Из-за заговора, интриг старого Талмана, и еще многих причин девушкам не место в замке. Они должны быть в безопасности.

- Анселма и Эвиана ничего не боятся и пожелали остаться здесь, - бойко стрекотала мать. – Каждая готова к любому выбору артефакта.

- Подождите, герцогиня, - я посмотрел на нее с тоской и потер ноющие виски. – В замке останется еще одна девушка.

- Вы об этой шпионке? – деланно удивилась та. – Луна Талман взаперти и под охраной, она больше не сумеет нам навредить.

Так-то оно так, но было в этом что-то глубоко неправильное.

Я ощущал, как вокруг нас нарастает и крепнет напряжение, оно напоминало холодные и острый лед, впивающийся в тело и душу, как будто сам дух замка напоминал о нависшей опасности, которую нельзя игнорировать. Не знаю, насколько опасна Луна Талман, но пока она в темнице, ей ничего не грозит. С другой стороны, возможно, она не так проста и добра, какой кажется. Что, если хитрый Талман-Шилдер не лжет насчет нее?

- Когда ближайший этап отбора? – спокойно спросил я у матери.

- Послезавтра. Артефакт определит достойнейшую…

- Я понял, - холодно оборвал герцогиню.

Та поджала губы, недовольная моим поведением, но я не придал этому значения. Больше, чем стремительно приближающаяся свадьба меня волновала судьба Луны. Хоть она и шпионка, все равно сделала хорошего больше, чем плохого. И я, коротко вздохнув, принял окончательное решение.

- Луна Талман должна участвовать в последнем этапе отбора, - проговорил я угрюмо.

Герцогиня всплеснула руками.

- Вы сошли с ума! – возразила герцогиня, ее глаза метали искры гнева. – Она опасна, и вы хотите поставить под угрозу судьбы Эвианы и Анселмы?

- Как раз наоборот, – прервал я её, стараясь сохранить остатки спокойствия. – Если Луна Талман действительно представляет угрозу, то лучше всего разоблачить ее здесь и сейчас, в условиях, когда у нас есть возможность контролировать ситуацию.

Моя мать замерла, словно оценив в уме риски, и, наконец, вздохнула глубоко, как будто собираясь с силами для битвы. Я знал, что про Луну сплетничают почти во всем замке, разнося невероятные слухи, потому что она не могла их опровергнуть. Очень скоро многое прояснится.

- Хорошо, - произнесла герцогиня, все еще недовольная. – Если это ваше решение, я не могу вас остановить. Но помните: если вы допустите ошибку, последствия будут страшными.

Я кивнул, борясь с легким волнением.

Луна Талман должна выйти из темницы, и в момент, когда произойдет решающий этап отбора, все тайны наконец будут раскрыты.

Тем временем Штефан Шилдер-Талман негромко кашлянул, привлекая внимание. Я опустил на него ледяной взгляд и поднял брови, молча ожидая вопросов.

- Господин герцог, я могу идти?

- Можете, но помните, что мои люди следят за каждым вашим шагом.

Он кивнул и вышел, испуганно поглядывая на меня и герцогиню, а мы оба сохранили прохладное молчание, пока за этим подлецом не захлопнулась дверь. Прошло еще несколько секунд, и мать снова заговорила вполголоса:

- Герцог, вы же понимаете, что не можете жениться на Луне Талман?

- Могу, - возразил кратко.

- Это будет мезальянс. Эвиана Фельнер – графиня…

- Как и Луна.

- Фиаламская графиня! – взвизгнула матушка фальцетом. – Вы же не хотите, чтобы… - она опасливо покосилась на дверь и продолжала срывающимся шепотом, - чтобы о нас судачили все талнорцы!

- Это их беда, - отрезал я. – Не наша.

- То есть одного восстания вам мало?!

- Оно будет подавлено, и вовсе не связано с моими чувствами к графине Талман.

- Чувствами?! – мать задохнулась от гнева, яростно вытаращила глаза. – Вы не имеете прав на чувства, герцог Дальгор. Никто из нас не имеет! Династические браки – вот, что важно! И потом…

- Замолчите! – резко оборвал я.

Сделал это не просто так – за дверью послышались детские шаги. Герцогиня метнула на меня гневный взгляд, но ничего не сказала.

Открылась дверь, и в комнату вошла маленькая Грета. Моя любимая младшая сестра. Аккуратно причесанная и красиво наряженная, она осторожно вошла в кабинет. Сегодня ей исполнилось семь лет, но из-за проблем в замке и за его пределами нельзя было сосредоточиться на празднике и достойно его отметить. Поэтому на кухне испекут торт и подадут его к ужину, а пока Грета ходила по замку и принимала поздравления.

Она подняла взгляд, на ее лице появилась озорная улыбка.

- Почему вы так шумите? – спросила она, прищурившись и пытаясь понять, что происходит между мной и матерью.

Я сжал губы, не зная, как ей объяснить, что взрослые иногда ведут себя столь странно.

- Мы просто обсуждаем дела, Грета, - ответила мягко герцогиня.

- Я могу вам помочь! – обрадованно сообщила сестра, но тут же стала серьезной и покачала головой. – Но только, если вы больше не будете ссориться.

Трудно было сдержать улыбку при виде ее невинного, но настойчивого выражения лица. Несмотря на все политические интриги и попытки втянуть меня в опасный династический брак, семья все равно оставалась важной для меня. Грета могла стать той искоркой света, которой нам всем так не хватало.

Словно догадавшись о моих мыслях, сестренка лукаво улыбнулась.

- Виктор, ты не можешь выбрать себе невесту из претенденток?

Вместо ответа я неопределенно пожал плечами.

- Может, у тебя лучше получится увидеть ту, которая мне подходит, - сказал я в шутку, пытаясь разрядить обстановку и делая