На пороге неба Часть Первая - Елена Федоровна Янук
— О, я знаю, о ком ты и обязательно ему передам.
Тут всех пригласили за столы накрытые на пять персон, для которых в серебряных блюдах уже было расставлено щедрое угощение.
Пользуясь возрастом, я раздвинул женишков и сел рядом с Айон, заслужив уважительный взгляд от дракона и ее матери.
Габриель и маленькая эльфийка присоединиться к нам не успели и теперь расстроенно смотрели от стола родителей Айонель. Но радость Лео и Дика длилась недолго: на мое счастье не дав разобраться с десертом, командир мечников отозвал братцев и увел их с собой. И мы с ней остались за столом одни.
Мне бы радоваться и наслаждаться покоем и тишиной, но я не мог избавиться от беспокойства. Что-то идет не так! Но что именно?
Тем временем на площадь вынесли факелы.
Украсив большими корзинами с цветами полукруг посередине свободного пространства площади, тем самым отгородив часть, где находились зрители, помощники владыки сотворили что-то вроде сцены.
Пока певцы развлекали взрослых, молодые эльфы воины, ученики старших курсов, и эльфийские девы неподалеку затеяли игру в догонялки. Все это было приправлено радостным визгом, криками и бурным весельем, чем немало радовало окружающих взрослых.
И хотя Айонель туда приглашали, она отказалась и осталась сидеть за столом со мной.
— Что так расстроило мою ученицу? — сочувствующим голосом произнес я.
Не произнося ни слова, она перевела задумчивый взор на меня. Я склонил голову, подталкивая ее к ответу. Айонель устало пожала плечами:
— Я выпала из этого всего… юного веселья, задора, шаловливых шуток. Мне не хочется проказ, не хочется бунта, мне неинтересно с ними развлекаться.
— Вы о юных эльфийских воинах?
— Да и не только… Я чувствую себя старой и заплесневевшей рядом с ними… — печально усмехнулась она.
— Милая дева, ты их осуждаешь или презираешь? — изображая сочувствие, вопросил я. Ее поведение до сих пор оставалось для меня загадкой. А в этом мире слишком мало вещей могли меня заинтересовать, а личностей и того меньше.
— Ни в коем случае… — она забавно хмыкнула. — Я давно разучилась легко судить и презирать других. Просто… мне это неинтересно. Слишком далеко… Что чувствую я, им не понять, а их увлечения не веселят меня.
Тут она смутилась.
— Я повторяюсь, просто слишком больно… простите, учитель.
Я медленно покачал головой:
— Мне не за что тебя прощать… Тебе хотелось это как-то изменить?
Она растерянно пожала плечами.
— Не представляю, как! Умом я все понимаю, но бурю горечи в душе подавить не могу.
— Обида?
Она задумчиво пожала плечами, затем покачала головой:
— Вроде нет... Не знаю. — Айонель одарила меня грустной улыбкой и вновь повернулась в сторону смеющихся молодых эльфов.
— Тебе стоит к ним подойти… и они будут у твоих ног.
В ответ она расхохоталась:
— А зачем они мне там нужны? В смысле, у ног...
— Рад, что повеселил… — сухо заметил я.
— Я вас обидела? — забеспокоилась она.
Я вежливо улыбнулся. Нет, меня как раз все очень устраивало.
Вот только по коже пробегал холодок, рядом с нами что-то творилось, и это меня волновало все больше.
— Нет. Ты не посчитаешь предательством, если я отойду побеседовать к моим коллегам?
— Ну что вы… Конечно нет. Тут полно папиной охраны, спокойно занимайтесь своими делами. Не стану вас задерживать.
Она вежливо, но очень грустно улыбнулась, возвращаясь к наблюдению за играми. А мне не сиделось на месте. То и дело я слышал какие-то непонятные словечки, шипение и злорадный шепот и смешки. Я встал, обошел всю площадь, проверяя, и, ничего не обнаружив, вернулся за стол.
Из-за праздничной магии было очень сложно прощупать, кто здесь есть, кроме приглашенных. Вроде все в порядке, площадь под охраной не только войск, но и магов. Однако…
Отчего так резко затомило вдруг душу, заледенило кровь?
— Учитель… все в порядке? — обеспокоенно спросила драконница, наблюдая за моими попытками проверить магический фон. — Я слышала, что вы отбываете на том же корабле, что мы приплыли, сразу после праздника.
Не я, а мой ученик, которому я передам инструкции и эту нелепую личину. Для этого мне пора уйти, проконтролировать его отправку, но творившееся здесь не отпускало. И все же… Не стоит отступать от планов. Итак, мне пора. Я кивнул и поднялся.
Айонель встала из-за стола вместе со мной.
— Вы уже уходите? Мне даже не верится, что нам придется расстаться. Как бы я хотела, чтобы вы пришли в академию преподавать…
— Мы уже говорили об этом, — грустно улыбнулся я, испытывая сейчас вовсе не грусть, а нервное напряжение. Что же идет не так?..
— Милая девочка, я стар и уже не выдержу такого подвига, как воспитание гурьбы юных дев.
Она печально кивнула.
— Понимаю… — и подошла ко мне. Она была бледна, а в голосе слышались слезы. — Но мне горько оттого, что приходится расставаться с вами… — Айонель потянулась ко мне. Две нежные ладошки обняли меня.
Это непостижимо, но я был потрясен. Крайне расстроенная, на миг она прижалась ко мне.
Еще никто и никогда не обнимал меня по желанию сердца и без выгоды.
Закрыв глаза, я утонул в ощущениях от ее нежных прикосновений, проникающих под кожу и дарящих неизведанный покой. И теплую грусть. И представить себе такого эффекта не мог!
Все еще плача, драконница подняла голову и сказала:
— Пообещайте, что мы еще увидимся! И, прошу вас, приходите к нам в гости просто так! Хорошо? Я всегда буду вам рада! И родители тоже. Прошу вас, учитель…
Все еще переживая бурю эмоций, я медленно кивнул.
Айонель еще раз меня обняла и отступила.
— Я обещаю, милая девочка. Мы еще увидимся…
Вытерев слезу, она кивнула, заставляя себя улыбаться.
Пребывая под впечатлением от слов и грусти Айонель, я вежливо прощался с ее родителями и ушел.
Айонель
Учитель ушел.
Вокруг радовалась и шумела толпа, кто-то пел, кто-то танцевал, а мне хотелось плакать. Так тяжело было с ним расставаться! За это время мы с Черешеном стали настоящими друзьями.
Вокруг площади стояла охрана, я только махнула папе и побрела между столов в поисках места потише.
Такое местечко отыскалось не сразу: тупичок между заборами особняков, где до этого сидели музыканты, оказался пуст. Здесь лежали сваленные прямо на землю лишние цветы, вповалку валялись брошенные лавки
