Безумная вечеринка зомби - Джена Шоуолтер

— Я думала, такие парни, как ты, могут с первого взгляда определить размер девушки. — она дергает за край шорт. — Ты потерпел неудачу.

— Вообще-то, у меня получилось. — я беру одежду, которую подготовил для себя. — Мне нужно было немного порадовать взгляд.

В ее глазах загорается лукавый огонек.

— Как насчет того, чтобы я выбрала тебе одежду?

— Как будто ты действительно выберешь мне одежду. Ты предпочитаешь, чтобы я был голым, и ты это знаешь. — я снова флиртую и должен остановиться.

Но не хочу останавливаться.

Огонек в ее глазах усиливается. Ее щеки покрываются румянцем. Румянец распространяется все ниже и ниже… И ее губы… эти роскошные красные губы…

Да. Я должен перестать на них смотреть. Я становлюсь одержимым, и из-за этого оказываюсь в центре перетягивания каната, в котором мне не победить. Хочу ее, не хочу ее. Мы можем сделать это, мы не можем этого сделать. Мы должны попытаться, мы не должны пытаться.

Я удаляюсь в ванную и очень долго принимаю душ. Так долго, что ей приходится гадать, чем я там занимаюсь. Моя кожа покрывается мурашками. После того, как меняю повязки, я надеваю футболку и шорты, которые мне по размеру. К тому времени, как я выхожу, Милла расстилает на полу плед и прячется под ним, притворяясь спящей, явно ожидая, что я лягу на кровать. Черт возьми, нет.

— Ложись в кровать, Милла.

— Мне и здесь хорошо. Правда. Я спала и в худших условиях.

Я ненавижу напоминания о том, какой у нее была дерьмовая жизнь… не говоря уже о том, как ужасно я с ней обращался. Но я не собираюсь с ней спорить. Не в этот раз. У Миллы есть ужасная привычка побеждать. Я подхожу, подхватываю ее на руки и бросаю на матрас.

Не успев подпрыгнуть, она хватает меня за шею и дергает вниз. Я очень неловко переворачиваюсь на спину. Быстро и ловко, она оказывается на мне, а ее колени впиваются в мои плечи, прежде чем я успеваю сесть.

Я ухмыляюсь.

— Хороший ход, душечка, но, чтобы удержать меня, тебе придется научиться драться грязно.

Без всякого предупреждения я хватаю ее за руку и дергаю вперед, используя силу противодействия, разворачиваясь. Она оказывается распростертой на моей груди. Я перекатываюсь, прежде чем Милла успевает сориентироваться, и прижимаю ее своим весом.

Она далеко не испугана.

— Душечка. Не совсем то прозвище, которое я от тебя ожидала. — в ее глаза возвращается блеск, и я хочу отвернуться… мне нужно отвернуться, если собираюсь выйти из этой схватки невредимым, но все это сверкающее золото… оно как шампанское, опьяняет меня, пока я не погружаюсь все глубже и глубже в его глубины и с радостью тону.

— К твоему сведению, — добавляет она, — если я решу драться грязно, тебе, в конечном итоге, придется подбирать свои кишки с пола.

Она дразнит меня, но все мое веселье улетучилось. Я слишком напряжен, слишком измучен, впервые за несколько месяцев я по-настоящему жив. Самые твердые части меня совпадают с самыми мягкими частями ее тела; мы — два кусочка головоломки, и мы идеально подходим друг другу. Кровь бежит по моим венам, словно пробудившаяся река, вырвавшаяся из горячего источника. Мое сердце бешено колотится о ребра.

— Лед. — Милла кладет руку мне на грудь. Теперь она дрожит.

Воздух нагревается и густеет, когда я запускаю руки в ее волосы и сжимаю пряди в кулаке. Я не могу остановиться. Не хочу останавливаться. Просто хочу ее.

— Что мы делаем? — тихо спрашивает она.

Не знаю. Сходим с ума? Радуемся жизни, пока можем?

— Доставляем друг другу удовольствие? — я прижимаюсь к ней нижней частью тела, и она ахает. Поэтому я делаю это снова и снова. — Да… это, безусловно, приятно.

Я говорю себе, что мое влечение к ней естественно. Она красивая девушка, и стояк ничего не значит. Я могу переспать с ней и унять зуд. А потом мы сможем двигаться дальше. Притвориться, что этого никогда не было, и останемся друзьями.

«Но я не такой парень», — напоминаю себе. Больше нет. Я останавливаюсь и скатываюсь с нее.

Она поднимается на нетвердые ноги и смотрит на меня сверху вниз.

— Тебе нужно кое-что знать обо мне. Это личное.

— Расскажи.

— У меня были бойфренды. Много. Вообще-то, нет. Не было. Они не годятся в бойфренды. Большинство из них веселились и уходили, оставив меня гадать, что я сделала не так, что со мной было не так, почему они могли привязаться к кому-то, кроме меня, и я не собираюсь проходить через это снова. — в ее голосе слышится горечь. — Особенно с тобой. Ты все еще любишь Кэт.

— Нет. — девушка, на которой я когда-то думал жениться, теперь стала подругой, не более. Я отпустил ее, как она и хотела.

Она пыталась сказать мне, что нам не суждено быть вместе. Тогда я ей не поверил. Но сейчас? Я снял шоры, и правда стала неоспоримой. Как столкновение с ледником.

Она заставляла меня смеяться и заводила, но Кэт никогда не принимала меня, как охотника. Всякий раз, когда мы заговаривали о колледже и поиске «настоящей» работы, она умоляла меня подумать о бухгалтерии.

— Быть копом… это слишком опасно, — говорила она. — Выбери хоть раз что-то безопасное.

Милла… удивительно милая, удивительно чуткая Милла… понимает и принимает опасность, с которой я сталкиваюсь. Она стоит рядом, прикрывает мне спину.

Еще одно столкновение с ледником. Девушка, которую я когда-то ненавидел, понимает меня так, как никогда не понимала моя девушка.

— Иди сюда, — говорю я. — Пожалуйста.

Милла ложится рядом со мной и неуверенно переплетает наши пальцы. Это жест утешения. Я рад ему.

— Расскажи мне о девушках, с которыми ты был, кроме Кэт, — просит она. — Есть кто-нибудь особенный? По кому ты скучаешь?

— Нет. Кэт была моей первой. После нее я захотел сбежать от своей жизни, хотя бы ненадолго, и секс с незнакомками позволил мне это сделать.

— Но удовольствие не длится вечно, не так ли? — скорее утверждение, чем вопрос.

Я все равно отвечаю.

— Не такого рода, нет. — это напоминание, которое мне сейчас необходимо. Я хочу эту девушку, но буду относиться к ней так же, как к остальным, а она заслуживает лучшего. — Ты можешь мне доверять. Я никогда не раню и не сбегу от тебя.

— Ранить и сбежать. Мило.

— Я поэт-воин. Что я могу сказать?

— Если ты скажешь, что слишком уважаешь меня, чтобы