Теория гибрида - Пенн Кэссиди
Кстати, об этом придурке, его глупая улыбающаяся физиономия была размазана по всему этому чертову месту. Все остальные каналы показывали его жемчужно-белые волосы и зачесанную назад светлую прическу. Он все еще притворялся совершенным, лощеным и всеамериканским патриотом, все еще «был» голосом народа. Мне хотелось протянуть руку через ширму и обхватить пальцами его горло.
Около часа назад он давал пресс-конференцию на ступенях музея. Мои когти оставили царапины на подлокотниках дивана, когда я заметила знакомое лицо, стоящее позади него. На лице Карсона была счастливая, самодовольная ухмылка, когда он стоял, расправив плечи, в своем модном костюме и галстуке. Он выглядел точно таким, каким я его запомнила, то есть похожим на гигантского придурка.
Целых десять минут я проклинала телевизор, вместо того чтобы слушать ту чушь, которую Райан извергает изо рта, впиваясь взглядом в Карсона, в его дурацкую точеную челюсть и блестящие золотистые волосы, которые раньше казались мне такими привлекательными. Мой желудок скрутило, когда я вспомнила, как позволяла ему прикасаться к своему телу и что позволяла ему делать с собой.
Мерзость…
— Все еще тоскуешь по этому придурку? — раздался низкий голос с порога. Его шаги приближались, и я не потрудилась обернуться, чтобы посмотреть. Фауст стоял прямо за моим правым плечом и смотрел телевизор. — Должен сказать, становится трудно определить твой типаж.
Легкая улыбка скользнула по моим губам. Он не ошибся — я догадалась, что на самом деле у меня его нет.
— В моем вкусе, должно быть, задумчивые придурки, которые не знают, когда заткнуться.
К моему удивлению, он перепрыгнул через спинку дивана и приземлился слишком близко, подушки прогнулись под его весом. Я оглянулась, наблюдая, как Фауст перекинул татуированную руку через спинку дивана позади меня. Он все еще смотрел телевизор.
— Что ты вообще в нем нашла? — спросил он непринужденно. У меня сразу возникли подозрения.
Я проследила за его взглядом и снова посмотрела на Карсона, который улыбался толпе восхищенных людей, прихорашиваясь перед папарацци. Я поняла его замешательство. Трикс спрашивала меня об одном и том же более чем достаточно раз, часто сравнивая его с миской размокшей овсянки.
— Я ничего не чувствовала к этому мужчине много лет, — сказала я мрачно. — Мы выросли вместе, но он не всегда был таким. Раньше он был довольно милым. На самом деле, когда-то мы были друзьями, еще подростками. Он часто приходил к нам домой со своим отцом и занимал меня. Иногда вообще трудно вспомнить прежнего Карсона. Когда наши отцы начали договариваться о нашем будущем и продолжали настаивать на отношениях, я думаю, это взбесило Карсона. Он всегда хотел заниматься своим делом, спать со всеми девушками, с которыми хотел, и навсегда остаться плейбоем. Потом что-то случилось.… Я думаю, Райан заключил с ним сделку, но он никогда не говорил мне, какую именно. Однажды он просто заявил, что мы пара.
— А как насчет тебя? — спросил он с неодобрительным ворчанием. — Ты просто не возражала, соглашаясь с папиными планами?
— Перестань называть его так. Он никогда не был моим отцом, так что можешь прекратить нести чушь.
— Отвечай на вопрос, — просто сказал он, даже не потрудившись исправиться. — Ты хотела выйти замуж за Карсона Бэйджли? — Он произнес имя так, словно оно оставило неприятный привкус у него во рту.
Действительно? Это было то, о чем я спрашивала себя так много раз раньше. Предположу, что у меня никогда не было возможности сделать такой выбор, поэтому никогда не придавала этому особого значения. Это то, что я должна была сделать.
— Никогда не думала, что у меня есть возможность отказаться, — сказала я, пожимая плечами. — Вся моя жизнь была распланирована со дня моего рождения. Предполагалось, что я получу образование, буду хорошенькой, закрою рот и выйду замуж за одного из партнеров Райана. Предполагалось, что я создам для него связи, но это никогда не было тем, чего я хотела.
— Но ты была счастлива трахнуться с ним…
— Пошел ты, Фауст, — огрызнулась я, поворачиваясь к нему лицом. — Что, черт возьми, ты бы сделал на моем месте?
— Ну, во-первых, я бы не стал постоянно спать с мужчиной, который заставлял меня чувствовать себя отбросом.
Я горько рассмеялась, отстраняясь и оглядывая его с ног до головы.
— Значит, мне не следовало тогда спать с тобой, верно?
Он вздрогнул, но тут же скрыл это. Хотя я это видела. Проведя рукой по подбородку, он сказал:
— Я говорил тебе, что нехороший человек. Я предупреждал тебя, но ты не послушалась. Как обычно. По крайней мере, я никогда не притворялся тем, кем не являюсь. Я никогда не лгал. Никогда не сравнивай меня с этим человеком. Я бы никогда не поднял на тебя руку так, как это сделал Карсон.
— Я помню, как твои руки несколько раз сжимали мое горло, — возразила я. — Кажется, помню наручники и цепи. Или ты уже забыл? Как часто ты держишь женщин взаперти в камерах с обитыми войлоком стенами?
— Это было совсем другое дело.
— Какое?
— Ты была моей пленницей. Ты была дочерью моего врага, и мне кое-что было нужно от тебя. На карту было поставлено нечто большее, чем твои оскорбленные чувства. Мы похитили тебя не потому, что нам это понравилось.
— Ты уверен в этом?
Он прищурил свои темно-карие глаза, глядя на меня, но ничего не ответил.
— Так что изменилось? — Спросила я его после минуты напряженного молчания, когда мы оба смотрели телевизор, но на самом деле ничего не видели.
Его взгляд казался отсутствующим, как обычно, как будто он был где-то совсем в другом месте, глядя сквозь телевизор, сквозь стену, в пустоту. Затем он пробормотал:
— Все изменилось. С той секунды, как я встретил тебя, я знал, что ты создашь нам проблемы. Я планировал пытками вытянуть из тебя информацию. Мы были чертовски уверены, что ты в курсе всего, что делает Харкер, и были готовы зайти в этом так далеко, как нам было нужно, особенно с учётом Локсли. Но стало ясно, что ты наивна и невежествена, поэтому мы не видели смысла убивать тебя. Это казалось пустой тратой времени.
