Эльфийка для викинга - Елена Филимонова

— Да, молчал, — хмуро согласился маг. — Потому что, чтобы спасти одного, тому, кто проводит ритуал, придется отдать свою жизнь.

ГЛАВА 35

Конечно, было страшно. Еще как. Потому что умирать я не планировала и не хотела. Тем более сейчас, когда жизнь заиграла новыми красками, появились новые друзья и… любовь. Мне вспомнилась цитата из той самой вампирской саги, которую я в свое время засмотрела до дыр. «Отдать жизнь за того, кого любишь — не самая худшая из смертей». И ради Килиана я была готова на это. Хотя внутри тряслась от ужаса.

Но даже это не могло заставить отступить. Он, не раздумывая, много раз рисковал собой, чтобы спасти меня, и, в конце концов, это почти убило его. Почти. Я стиснула зубы. Килиан будет жить. А чувство вины… Оно пройдет. Со временем. Он справится. Так или иначе, о нем есть, кому позаботится.

Эти мысли немного подбадривали, не давали ей струсить и отступить в последний момент, хотя где-то глубоко внутри инстинкт самосохранения отчаянно сопротивлялся такому исходу. Мне даже удавалось бороться с дрожью в руках и ватными ногами, пока я петляла по улочкам Норбора. Деревня тонула в вязком предрассветном тумане, жители еще спали, и за всю дорогу я встретила лишь пару-тройку местных пьянчужек, вяло ковыляющих домой после закрытия пабов.

Мой путь лежал на окраину — там у самой границы доживал свой век заброшенный дом. Я заприметила его еще в первый приезд: двухэтажное строение из дерева и камня, затянутое мхом и плющом выглядело жутковато, особенно в темноте. В ответ на мой веселый вопрос, что это за место, и водятся ли там призраки, Бехатар, засмеялся и сказал, что раньше здесь находился самый первый «Ученый Кабан», но, разжившись деньгами, владелец переехал в здание получше.

Сейчас же, конкретно мне места «получше» было не найти. Не могло быть и речи о том, чтобы проводить ритуал в лазарете или где-нибудь еще — там, где меня могли увидеть или оперативно найти. А в том, что мое отсутствие обнаружат и очень скоро, я даже не сомневалась. Как не сомневалась и в том, что Бехатар сразу поймет, где именно меня искать. А, значит, надо действовать быстро. Но это и к лучшему — не было времени толком испугаться.

Центральный вход оказался заперт — на дверях болтался тяжелый амбарный замок. Проржавевший, но все еще крепкий. Прямоугольные окна с частично отсутствующими стеклами были заколочены досками. Для верности я все же подергала замок и, убедившись, что мне с ним не сладить, зашла с левого торца.

На сей раз повезло — доски на одном из окон прогнили настолько, что сломать их не составило труда. Разве что шум подняла, но вокруг никого не наблюдалось. И все же для верности огляделась — и впрямь ни души. Подтянув ремень сумки, чтобы не мешалась, забралась на бочку, а уже оттуда на подоконник.

Просторное помещение, некогда, вероятно, служившее обеденным залом, было захламлено. Мутный свет выхватывал сломанную мебель, битую посуду и кухонную утварь. Пол под ногами угрожающе скрипел. Лестница, ведущая наверх, была сломана — половина ступеней отсутствовали, но туда я и не собиралась. Сойдет и здесь.

Расчистив небольшое пространство в центре, сбросила сумку и принялась доставать ее содержимое. Действовала будто на автомате: чувства и эмоции отключились, и осталась только холодная решимость. Странное дело: чем ближе я подходила к задуманному, тем меньше делался страх, хотя, по идее, должно быть, наоборот. Может, это состояние аффекта? Неважно. В любом случае, так даже лучше.

Неторопливо разложила на каменном полу все необходимое для ритуала. И тут меня накрыло. Ядействительнособираюсь это сделать. Отдать свою жизнь. Всего через каких-то полчаса (а, может, и меньше) меня не станет. Совсем. Навсегда. Не будет никакого «долго и счастливо» с любимым человеком; я никогда не объяснюсь с вновь обретенным отцом (а хотелось бы), не увижу маму… Мама. К глазам подступили слезы. Ты сделала для меня так много, пожертвовала всем, чтобы спасти, а я…

Но это же все не напрасно. Не просто так. Килиан пожертвовал собой, чтобы спасти меня. А теперь я спасаю его. Не только из чувства долга, нет — я хочу, чтобы он жил. Так будет правильно. И, в конце концов, черт возьми, это мой выбор.

Надо держаться, Кира. Если позволишь себе хоть одно нервное движение, хоть один всхлип или случайную слезинку — все пропало. Испугаешься и отступишь. Нельзя.

Я расставила свечи по кругу, как было написано в книге; поочередно зажгла каждую и уселась в центр полученного круга. Еще один глубокий вдох. Передо мной стояла железная миска, украденная из подсобки целителя и клинок с гравированной рукоятью — подарок Килиана.

Еще раз мысленно перечитала заклинание. Сложно для произношения, но тут-то и пригодились уроки эльфийского. Я грустно усмехнулась. Можно ли было предположить тогда, где именно они понадобятся?

И в этот момент у меня задрожали руки. Держа перед собой вытянутую ладонь и занесенный над нею нож, я словно видела жизнь, которую уже не суждено прожить — как она могла быть счастлива с Килианом, уехать вместе с ним; наладить отношения с Гиффардом и дедушкой.

«А ведь у меня была счастливая жизнь…», — подумалось вдруг. Настоящие друзья, настоящая любовь, приключения… Я узнала, что у меня есть дедушка и отец. Научилась стоять за себя и не бояться.

Я счастливо улыбнулась. Вспомнила всё пережитое — все счастливые моменты, любимые лица… Всё это было в моей жизни, и всё это останется, даже когда меня не станет. Ради этого не страшно и умереть.

Вернувшись к реальности, я вновь посмотрела на ладонь, которая теперь уже не дрожала и уверенно полоснула ножом по коже.

Боль была ощутимой, да и от вида крови закружилась голова, и неприятно зазвенело в ушах. Странно… Побывала в нескольких серьезных заварушках, а тут испугалась струйки крови.

Я сжала руку в кулак. Несколько первых капель упали в миску. Глубокий вдох, медленный выдох. Пора. Начала читать древнее заклинание. Больше всего я боялась, что от страха собьюсь или пропущу что-нибудь, но слова слетали с губ уверенно и твердо, дыхание выровнялось, а в груди поселилось странное чувство умиротворения, словно все шло так, как и должно было идти.

На последней фразе рука ослабла, пальцы разжались, нож выпал и с глухим стуком ударился об пол.