Пораженные - Р. Д. Бейкер

— Детка, я не смогу тебе помочь, если ты не будешь со мной разговаривать. Можно подумать, тебе уже хватило дерьма с этим другим мудаком.

— Сайлас совсем на него не похож, — огрызаюсь я, и когда поднимаю на нее взгляд, она скрещивает руки на груди и смотрит на меня взглядом матери.

Этот взгляд. Как будто она знает. Она точно знает, что происходит.

— Сайлас заботится обо мне, ясно? Он мой друг.

— Друг, который хочет трахнуть тебя в общежитии, полном спящих людей? — она наклоняет голову. — Детка, он тебе не подходит. Он твой чертов тюремный надзиратель.

— Он не такой. И он не собирался меня трахать.

— Как ты можешь позволять такому хищнику прикасаться к тебе? После всего, через что ты прошла.

— Он не хищник!

— Он угрожал мне. — Джина делает ударение на этом слове, и несколько голов поворачиваются в нашу сторону. — Тебе это нравится, да? Друг, который душит меня за то, что я застукала вас двоих…

— Ты нас не поймала! — я вскакиваю на ноги. — Ничего не случилось! Ничего!

Джина откидывается назад, качая головой. Я смотрю на все эти вытаращенные глаза. Во взглядах неверие, страх… и отвращение. Они все думают, что я какая-то шлюха вампира. Я не могу выносить, когда они все просто пялятся на меня. Я не могу выносить, когда они все так судят обо мне.

Я выхожу из кафетерия под дождь, бормоча что-то о том, что мне нужен свежий воздух, вампиру у двери. Он не останавливает меня, и теперь я действительно задаюсь вопросом, имею ли я привилегии офицерской шлюхи. По какой-то дурацкой причине от этой мысли у меня на глаза наворачиваются слезы.

Я смахиваю их, направляясь по траве. Утро туманное, и влага прилипает к моим щекам, покрывая горло, когда я глубоко вдыхаю, пытаясь сохранить самообладание. Я спускаюсь в сад, мои мысли лихорадочно работают. Люди считают меня предателем? И все потому, что я дружу с вампиром?

Друзья.

Мы с Сайласом больше не просто друзья. Как бы мне ни хотелось солгать Джине, как бы я ни пыталась убедить себя, что это неправда, мы хотим друг друга. Мы держались за линию, заряженную напряжением 10 000 вольт, ожидая удара, как будто он застанет нас врасплох. Но даже если мы чувствуем это сейчас, мы оба игнорируем это. Мы увязли слишком глубоко.

Я так старалась оттолкнуть его, так боялась, что из-за меня его поймают и причинят боль. Но в ту ночь, когда он поймал меня, мыслей о нем и о том, что я хотела, чтобы он сделал со мной, было слишком много. Шок, который я испытала, когда он внезапно оказался на мне, трепет, который я испытала, когда он прикоснулся ко мне, когда стянул с меня трусики…

От одной мысли об этом мой желудок сжимается от желания.

Я запускаю руки в волосы. Это неправильно. Я не должна так себя чувствовать. Я должна бояться его. Он должен вызывать у меня отвращение. Я не должна хотеть иметь с ним ничего общего. Джина сама это сказала — он хищник, монстр.

Но он совсем не похож на Мэтта. Он совсем не похож на Брауна. Он красив и опасен и смотрит на меня так, как ни один мужчина никогда на меня раньше не смотрел.

Он мне нравится. Он мне очень нравится.

Я останавливаюсь в саду, на деревьях вокруг меня нет ни плодов, ни листьев. Я поднимаю голову навстречу дождю, делая глубокий вдох. Дрожь пробегает по моей спине. Знакомая дрожь. От шока у меня покалывает в кончиках пальцев.

— Я знаю, что ты там.

Шаги Сайласа приближаются ко мне. Я открываю глаза и поворачиваю к нему голову. Дождь играет жемчужинами на его лице, капает с волос. Он смотрит на меня сверху вниз, излучая мягкость и темноту одновременно.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

— Нет.

— Что случилось?

Я прикусываю губу, пытаясь решить, о чем спросить в первую очередь.

— Той ночью ты потащил меня в душ, после того как застукал меня с Мэттом. Зачем ты это сделал?

Он вздыхает, опустив глаза в пол.

— Пойдем, мы должны укрыть тебя от дождя.

— Отвечай на вопрос.

Его взгляд возвращается ко мне.

— Как ты думаешь, почему?

Я с трудом сглатываю.

— Ты ревновал.

— Да.

— Ты чувствовал его запах на мне.

— Да.

— И ты не смог этого вынести, — я обхватываю себя руками. — Другие, они все думают, что я твоя. Как будто я твой питомец.

Он рычит.

— Они понятия не имеют. К черту то, что они думают.

— Да, пошли они нахуй, — я наклоняю голову, чтобы бросить на него косой взгляд. — Кстати, о сексе…

В его взгляде чистая похоть и тень, когда он смотрит на меня в ответ.

— О сексе?

— Той ночью, в общежитии… Когда ты поймал меня…

Слова повисают в воздухе, когда чувствуется, что между нами пробегают искры.

Его губы растягиваются в кривой усмешке.

— Я почувствовал твой запах, когда ты кончала.

Мои щеки горят от этой мысли, как и мой клитор. Черт возьми, от жара между моих бедер у меня почти перехватывает дыхание, когда Сайлас смотрит на меня. Я облизываю губы, потому что внезапно все становится горячим и напряженным. Он наблюдает за движением моего языка, и его глаза начинают менять цвет.

— Была ночь, когда кто-то стоял над моей кроватью и нюхал меня после того, как я кончила. Это был…

Мой вопрос обрывается, когда он хватает меня за руку и тянет в один из деревянных сараев на краю сада. Он захлопывает за нами дверь и прижимает меня к жесткому краю скамейки. Я поднимаюсь на руки, тяжело дыша, и смотрю на него снизу вверх.

Его руки удерживают меня по обе стороны скамейки, а его тело так мучительно близко. Он потрясающий и ужасающий одновременно. Он мог разорвать меня надвое, разрубить пополам, так легко.

Черт возьми, я надеюсь, что он это сделает.

— Таким я был той ночью. — Его глаза блуждают по моему лицу, и его челюсть тикает, как будто он ведет какую-то внутреннюю битву с самим собой. — И с тех пор каждую ночь. Я бы стоял над твоей кроватью, вдыхал твой запах и думал обо всем, что бы я сделал с тобой, если бы ты была моей.

Я поднимаю руку, чтобы дотянуться до него, но он отдергивает голову от моего прикосновения, не отрывая взгляда от моего лица.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что поняла обо мне, — говорит он низким голосом. — Я хочу