Безумная вечеринка зомби - Джена Шоуолтер

Он подпрыгивает и хлопает в ладоши, как будто ему пять лет.

— Рождество! Где мой подарок?

— Вот здесь. — она делает вид, что разжимает кулак, и показывает средний палец. — Тебе нравится?

— Нравится. Но это слишком. Я не могу его принять.

Она подносит палец к его носу.

— Я настаиваю.

— Ты еще такой ребенок. — Лед отталкивает ее руку. — Не понимаю, как Коул тебя терпит.

— Он понимает, что я — лучшее, что с ним когда-либо случалось. — она поправляет волосы. — Вот так.

Коул ей подмигивает.

— Ты сорвала эти слова у меня с языка, Аллигатор.

Когда остальные жители дома просыпаются, мы проводим собрание, и решаем, что делать с Ребеккой и с Тиффани. Мы не можем прийти к соглашению по поводу Тиффани… половина из нас хочет держать ее в клетке, другая — хочет выпустить на свободу и проследить, надеясь, что она приведет нас к Ребекке, в то время как двое несогласных (кхе-кхе, Лед и Ривер, кхе-кхе) просто хотят ее убить.

В конце концов, мы решаем, что нам нужна сильная защита, прежде чем сможем даже подумать об игре в нападении. Даже если для этого придется дать Ребекке время спланировать атаку. Итак, первую неделю мы проводим за усилением охраны дома. Дополнительные камеры на входе и выходе, датчики движения, растяжки на каждой двери и окне — все это можно активировать одним нажатием кнопки.

Мы также поливаем Линиями крови территорию вокруг Шейди Элмс, заманивая всех выживших и новых зомби в ловушку на определенном участке. Люди по-прежнему могут входить и выходить, не задерживаясь. Днем зомби будут искать затененные места, оставляя людей в покое. Ночью ничего страшного не произойдет, если люди будут держаться подальше.

Кроме того, мы не знаем, кому из новобранцев можно доверять, но мы точно знаем, что не можем позволить Ребекке напасть и, во-первых, убить их, во-вторых, превратить в зомби или, в-третьих, использовать в качестве приманки. Итак, Ривер поручает своим самым доверенным убийцам следить за ними, охранять их и продолжать их обучение, даже если им запрещено возвращаться в дом.

Всю следующую неделю мы тренируемся, пытаясь выработать стратегию с учетом отсутствия у нас способностей, а также справиться с танатосом… и использовать его. После испытания огнем я вынуждена была признать, что от способностей никуда не деться. Я быстро поняла, что держать свои эмоции под контролем — ключ к успеху.

Когда я злюсь, энергия, которая покидает меня, чувствуется остро. Когда я в бешенстве, энергия прерывистая и вылетает очередями. Когда я спокойна, энергия менее острая, менее режущая и течет непрерывным потоком.

Рив и Вебер создают разные сыворотки, надеясь, что хотя бы в одном из нас пробудится динамис. Пока безуспешно. Как мы будем восстанавливаться после битвы? Как победим Ребекку?

Узнав, что она вернулась в игру, мои защитные инстинкты натянулись до предела. Я не отходила от Льда. Однажды утром я даже последовала за ним в ванную… не за что, Али.

Да, он быстро выгонял меня и захлопывал дверь у меня перед носом, но я стояла на страже снаружи. Чтобы добраться до него, Ребекке придется пройти через меня.

Но я была полна решимости спасти его, а он хотел меня бросить. Лед ищет меня только ночью, и то только потому, что мы живем в одной комнате. Больше не спит на кровати. Расстелил одеяло на полу.

Мы больше не разговариваем так, как в нашу первую ночь. На самом деле, мы вообще почти не разговариваем. Мы определенно не смотрим друг на друга. Полагаю, мы боимся, что у нас снова возникнет видение.

Те моменты, когда у него получалось отделаться от меня… как сейчас… становились для меня мучением. Но, честно говоря, это мучение — ничто по сравнению с тем, что я чувствую рядом со Льдом. Достаточно одного взгляда, и я забываю обо все на свете. Моя кожа натягивается, и я таю внутри. У меня перехватывает дыхание. Мне становится больно.

Я ненавижу это. И люблю.

По крайней мере, Кэт одобряет мою преданность своей работе. Мне кажется, она говорит мне, что я так хорошо справляюсь с работой, что это почти похоже на то, как будто она сама это делает.

Я пользуюсь случаем, чтобы ее расспросить.

— Вы, ребята, можете встречаться там, в зоне ожидания, или как?

— Да. Люди встречаются, женятся. И все такое.

— Ты с кем-нибудь встречаешься?

На ее щеках появляется румянец, и у меня перехватывает дыхание.

— Да!

— Нет, — говорит она, свирепо глядя на меня. — Я ни с кем не встречаюсь.

— Но ты кем-то интересуешься. Я вижу это.

— О, просто заткнись! И не смей рассказывать об этом Льду. Не хочу, чтобы ему было еще больнее, чем сейчас. Не то чтобы мне было что ему сказать, но я не хочу. Я. Никем. Не. Интересуюсь, — огрызается она, прежде чем исчезнуть.

Пожалуйста. Меня можно пытать в воде, и я все равно не расскажу об этом Льду. Но осознание того, что она живет дальше и счастлива, избавляет меня от чувства вины.

Вскоре после нашей беседы Коул загоняет меня в угол в раздевалке. Нас только двое, и он, похоже, готов совершить убийство.

— Что ты делаешь с моим мальчиком? — требует он.

— Что ты имеешь в виду?

— То, как он ходит за тобой по пятам и наблюдает за тобой… Я не уверен, хочет ли он задушить тебя или трахнуть. Если ты настраиваешь его против себя…

— Нет. И что ты имеешь в виду, говоря, что он следит за мной?

— Если ты его дразнишь…

— Я не дразнюсь! — повторяю я. — Насчет того, что он преследует меня…

Коул поджимает губы и уходит.

После этого я продолжаю следить за Льдом. Проходит еще неделя, и я обнаруживаю, что он действительно следит за мной. Я спрашиваю его об этом, ожидая признания, что он надеется поймать меня на чем-то плохом, но он скорее смущен, чем зол… как будто следит за мной, потому что хочет этого, может быть, даже надеется меня защитить.

Я просто… больше не знаю, что думать.

Я бегаю по беговой дорожке, чтобы снять напряжение и набраться сил, когда раздается звуковой сигнал моего телефона. Вижу имя Льда на экране и прикусываю губу, чтобы сдержать улыбку. Он снова со мной разговаривает?

Я специалист по беговой дорожке, и мне не нужно останавливать тренажер, чтобы прочитать сообщение или написать ответ. (Не пытайтесь делать это дома).

Лед: