Княжна Екатерина Распутина - Ольга Токарева

места. В пути я не раз натыкался на невидимую стену и понимал, что за ней скрывается очередной питомник. Долгое время я искусно прятался, но вечно так продолжаться не могло. И вот однажды я попал на охоту экрибисов. На моих глазах они пожирали себе подобных. Страх погнал меня прочь, — Хромус тяжко вздохнул. — Ну а дальше ты всё знаешь. Послушай, Кисс, тогда я не мог открыть тебе всю правду о себе. И тех качеств, что ты разглядела во мне недавно, прежде не существовало. Поглощая О, я эволюционирую — я твердил тебе это не раз. Но прошу, пойми: я не причиню зла ни тебе, ни другим. Тот, чью жизненную силу я впитал, был хуже любого чудовища. Его душа черна, как безлунная ночь, и я видел это отчётливо. Ты даже не представляешь, сколько жизней он отнял. Дом, где он обитал, некогда принадлежал купцу, отцу большого семейства. Петр не пощадил никого. И, честно говоря, открывшиеся во мне новые возможности стали для меня самого полной неожиданностью. Словно я вобрал в себя частицу твоей силы и научился мысленно управлять своей энергией. Кисс… Пойми… Ты для меня не просто друг. Порой мне кажется, что я твой старший брат.

Пока Хромус говорил, оковы страха медленно, словно змеиная кожа, сползали с моего тела. Подхватив зверька, я прижалась лицом к его мягкой мордочке.

— Э-э-э, бедовая, прекращай немедленно! Не смей портить мой безупречный мех своими соплями.

Шмыгнув носом, я усмехнулась.

— Вот это уже другое дело, — одобрительно заявил он, когда я снова поставила его перед собой. — А то устроила тут соленое море. Ты бы видела свои глазищи — омуты, в которых бездна страха плещется. Меня аж до костей пробрало.

— Скажешь тоже, — съязвила я и, нахмурившись, спросила: — Я вот одного не пойму: когда ты в образе «Володи», то такой хмурый и рассудительный, словно чужой. А вот когда в образе зверька, то… то…

— Душа компании, свой в доску, — подсказал он.

— Пожалуй, лучшее объяснение.

— Сам не знаю почему, но в обличье фамильяра я будто становлюсь самим собой. А вот в образе человека сам не пойму, зачем превращаюсь во взрослого мужчину. Словно скопировал образ этого Володи Серого. Не могу видеть несправедливость. Ты думаешь, почему я по больницам хожу, помогаю? Не могу смотреть, как дети и взрослые умирают от того, что нет денег на целителя, а то, что бесплатно предлагают врачи, помогает, но от тяжелых заболеваний слабые зелья не помогут. Вот и трачу половину заработанных денег на безнадежно больных. Во всех больницах уже леди Кисс знают. Чуть ли не ангелом ее считают. Твои камни с целительной силой очень многих спасли. Думаешь, помогал бы я людям, если бы дурные мысли имел? И, Кисс, нас с тобой связывает больше, чем просто тайна. Мы вместе заново родились в этом мире, а перед этим коснулись самой сути друг друга — наших душ. Твоя так точно существует, а вот моя…

— И у тебя есть душа, иначе ты уподобился бы экрибисам, — ответила быстро ему, чтобы он ничего лишнего не напридумывал. — Прости, я и правда жила словно в тумане.

Хромус подпрыгнул, уселся мне на плечо и легонько постучал лапкой по голове.

— Ну пойми же ты, головушка бедовая, мне нравится жить в этом мире, и я не собираюсь никого убивать. Разве что отпетых мерзавцев, которые и сами жизнью не дорожат. Кстати, проклятье, которое я поглотил, подсунула служанка, а ей велела мачеха этих двоих сирот. Мать у них померла, отец женился во второй раз, и вскоре у него родился ещё один ребёнок. Вот и захотела новая жена извести первенцев, чтобы её сыну всё досталось. В общем, проклятье и её настигло. Умерла в страшных корчах. А насчёт твоих новых знакомцев — закладную им вернул. Ты бы видела их лица, светятся от счастья! Может, в род их примешь?

— Я сперва подумала об этом, потом отбросила эту мысль. Дом у нас в Вологде и так небольшой. Да и учёба в Москве на носу. Сейчас мне лишняя головная боль ни к чему. Сама не знаю, что меня впереди ждёт.

— И то верно. Я уже тоже эту тему мусолил, даже землю под твоё княжество присмотрел, но передумал. Для таких дел нужен человек сведущий, а я хоть и впитал в себя кучу знаний, но вся эта экономика и законы — муть одна.

— Какую ещё землю? — в моём голосе так и сквозило удивление.

— Так разлом-то схлопнулся, вот государь и приказал выставить на торги очищенные просторы. И, чует моё сердце, лет через пять от этих земель глаз не отвести будет. Там одних удобрений от тварей столько, что десятилетиями вносить не придётся.

— Но монстры же в прах обратились, — недоумевала я.

— Прах-то не простой, да к тому же дожди там лили как из ведра, всё в землю впиталось.

— Понятно, — я задумалась над его словами и вспомнила наказ матушки Екатерины — род возродить. А раз уж усадьбу Распутиных соседи растащили, придётся мне с нуля поднимать хозяйство, в котором я ни бум-бум. Прав Хромус, нужны знающие люди. — Места здесь красивые, но не хочу я иметь в соседях Соловьёвых и этих баронов, что пытались меня убить.

— И то верно мыслишь, хоть и бедовая ты. Раз все вопросы разрешили, давай ложись спать. А я поеду столицу покорять, да бытовые вопросы решать. Так что, если меня долго не будет — не волнуйся, прошу. И, Кисс, если тебя что-то будет тревожить, не держи в себе, расскажи, — на этих словах Хромус, словно тень, метнулся и исчез.

Я вздохнула полной грудью, и на душе стало легко, словно темные тучи рассеялись, унося с собой все страшные мысли. Положив голову на мягкую подушку, я сладко зевнула и, закрыв глаза, мгновенно окунулась в красочные, волшебные сновидения.

Глава 24

Неожиданная встреча со старой знакомой

Грубый рокот мотора за окном вырвал меня из цепких объятий сна. Открыв глаза, я повернула голову и бросила взгляд на окно. Послышался неразборчивый мужской разговор. Дружинники, снова собираются в путь, на этот раз под Москву. Ближайший разлом, благодаря нашей с Хромусом «помощи», исчез. Теперь за диковинной добычей приходится далеко ездить.

Сладко потянувшись, я скинула одеяло и бодро вскочила