Одержимость Фенрира - Анна Снегова

Но пора уже взрослеть и избавляться от иллюзий. Зло существует. И не всегда всё заканчивается хорошо.

Я невольно отшатнулась и прижалась ближе к валькирии, когда справа от нас показался проход с низким потолком, округлый и похожий на нору, который был залит такой чернильной тьмой, безглазой и безмолвной, что меня всю окатило ледяным ужасом при взгляде на него.

- Ты всё правильно поняла, туда лучше не ходить, - сдержанно проговорила Брунгильда.

Я прочистила горло, отстранилась и постаралась унять детское желание вцепиться воительнице в руку.

- Один из ходов в подземелья?

- К фоморам, - кивнула Брунгильда. – Туда не пойдём, если ты не против.

- Вообще не против! – неравно улыбнулась я.

Моя идея попробовать сбежать подземельями показалась мне ещё более безумной.

Даже на расстоянии я всей кожей чувствовала тёмную энергетику этого места, которой прямо-таки сочился воздух.

Уж лучше наверх.

Каменный пол под ногами уверенно изгибался и поднимался наверх под углом. Этот коридор был прорыт под наклоном. И дышать становилось легче с каждой минутой. Воздух становился свежим… морозным.

Я дышала полной грудью и невольно ускорила шаг.

- Знаешь, меня ещё кое-что тревожит! – решила спросить у Брунгильды, пока мы были наедине.

- М-м-м?

- Я понимаю, что ты, кажется, не слишком веришь в пророчества Одина… и всё-таки. Что это за «дева-Жизнь», с которой он меня спутал? Какой ещё Рагнарёк я должна остановить?

Брунгильда бросила на меня острый взгляд.

- Радуйся, что он решил, это ты! Иначе уже давно отдал бы тебя Хели. Понятия не имею, как эта демоница втёрлась ему в доверие, но до того дня, как ты появилась, он ей ни в чём не перечил.

- За что она не любит моего мужа?

- Она никого не любит. Это же Хель! – с таким снисходительным видом сказала Брунгильда, как будто мне это должно о чём-то сказать.

На мой недоумённый взгляд она так и быть, пояснила:

- Дух тьмы и разрушения. В некоторых старых свитках её называют даже богиней загробного мира. Как по мне – просто злобная ведьма, обитающая в источнике. Однажды Один дообщался с изнанкой бытия до такой степени, что изнанка с ним заговорила. С тех пор стало всё только хуже. Все это видят, но никто не наберётся смелости сказать. Я думаю, мы стали намного ближе к Рагнарёку с её появлением.

- Да что за «Рагнарёк» такой? – не утерпела я и споткнулась о камень. Валькирия поддержала за локоть. Ответила не сразу.

- Проще показать. Хотя ты должна была увидеть, пока Хаг нёс тебя сюда. Но думаю, ты была слишком напугана, чтобы задуматься.

- О чём?

- Что именно видят твои глаза. Но я подскажу.

Небо обрушилось на меня слишком неожиданно.

Я замерла на выходе из тёмного тоннеля и заморгала слезящимися глазами, привыкая к свету.

Его было не слишком много, и всё же после долгого блуждания в полумраке подземелий это низкое свинцовое небо, затянутое тучами, казалось почти непереносимым.

Небо было везде – казалось, стоит протянуть руку, и я его коснусь. И оно безостановочно сыпало крупными хлопьями снега. Они падали на мои протянутые ладони, налипали комьями на ресницы, не таяли на губах. Я глотала их и пила чистейшую воду небес. Запрокинув лицо, наслаждалась свежим ветром и ощущением свободы. Как будто пали оковы, сжимавшие грудь. Настолько было приятно оказаться на вершине скалы после тесноты пещер.

- Посмотри вокруг. Что ты видишь? – тихо проговорила Брунгильда у меня за спиной.

Я огляделась. У меня закружилась голова.

Отсюда, с вершины Вороньего камня, на много бесконечных лиг вокруг была лишь снежная пустыня.

А ниже, после каменной площадки, на которой мы стояли, уступами спускались острые гребни скал, облепленные снегом. Тут и там я видела нечто странное, что не сразу смогла осознать. А когда поняла, стало как-то не по себе.

Кажется, когда-то на склонах Вороньего камня росли леса.

А теперь это были застывшие каменные стволы, голые сучья… скелеты деревьев. Кое-где обломанные. Наполовину заметённые снегом.

Мёртвые.

- Но ведь сейчас не зима… - пробормотала я. – Или так высоко в горах просто холодно?

- Ты же из горной страны, как я поняла, - с грустью проговорила Брунгильда. – У вас в горах разве не растут леса?

- Таарн очень зелёный, - тихо отозвалась я. Сердце сжалось от тоски по родине. Я вспомнила синие горы, поросшие густыми изумрудными зарослями. Дикие, первозданные леса. В которых было так сладко дышать. И так хорошо бродить.

- Когда-то Вороний камень тоже был таким. Всё стало меняться несколько лет назад. Мы не поняли, как и почему это произошло… но долина вокруг нас стала покрываться снегом. Он подбирался всё ближе. Лето становилось всё короче. Снежные бураны в любое время года… лавины… в конце концов зелени становилось всё меньше, наши леса гибли. Люди селились всё дальше, уходили на юг. А мы не могли. Наши разведчики сказали, такое происходит на всём Севере. Древние летописи упоминают, что такое может случиться. Там написано грозное предупреждение о Рагнарёке. Надо уходить отсюда, пока ещё есть места в мире, где можно спастись. Один… не желает ничего слышать. Он уверен, что его будущий сын, которого ему подарит Дева-Жизнь, всё исправит.

Я обернулась и посмотрела в синие как небо глаза валькирии. В них было смирение перед неизбежным. И стоическая готовность принять любую судьбу.

- Ты спрашивала, что такое Рагнарёк… это вечная зима. Конец всего живого на земле. Который наступит, если ничего не изменить.

Где-то в снежных пустошах на границах Вороньего камня.

Фенрир

Когда я выбрался из ледяной воды, едва не заморозившей мне сердце, единственное желание было – убивать.

Я никогда в жизни так сильно не хотел крови.

Рвать на части чёрные крылья, которые унесли мою Жизнь.

Заставить того, кто отдал приказ, пожалеть, что