Узел судьбы - Лирик Шторм

На мгновение я испугалась, что они ничего не скажут, но потом каждый из них ответил. Рафе и Эвандер переглянулись, прежде чем Эвандер сказал:

— Мы знаем. Связь дала нам понять, что ты нас любишь, как только мы отметили тебя.

— Признаться честно, я не так собирался это сказать. Думал устроить изысканный ужин с вином. Но разве ты не почувствовала это через связь с нами? Ты завладела моим сердцем с того момента, как сказала, что мои деньги всего лишь вещи, — поддразнил Рафе.

Тогда я еще не понимала, потому что не знала, как это должно ощущаться. Мне пришлось сосредоточится. И внезапно я осознала: их чувства ко мне были такими же глубокими и искренними. Они действительно любили меня.

Мой взгляд встретился с Торном, и он, как всегда лаконично, произнес:

— Моя!

И я улыбнулась. Это было так в его духе.

— Я тоже тебя люблю, Маленькая Звездочка, — прошептал Роман, прижимаясь лицом к моим волосам.

— Я полюбил тебя первым! — крикнул Бодхи. — Еще тогда, когда ты просила рассказать тебе о Дельтах и Омегах.

Немного отстранившись от Романа, я поцеловала Бодхи в щеку, затем Рафе, Эвандера и Торна.

— Я люблю тебя, Муза, — сказал Эвандер, притягивая меня к себе.

Его объятия оказались слишком крепкими, и я закашляла. Прикрывая рот рукой, и почувствовала, как что-то теплое стекает по ладони.

— Что это, mon ange? — Рафе схватил мою руку и осветил ее светом коммуникатора.

— Это кровь? — спросил Эвандер. — Ты только что откашляла кровь?

Не дожидаясь ответа, он резко поднял меня с земли одним движением.

— Ты можешь захлебнутся собственной кровью, а сидишь тут на земле и заставляешь нас говорить о чувствах, как будто мы на пикнике?! — впервые с тех пор, как я его знала, Бодхи звучал полностью раздраженно. — У тебя серьезные проблемы, юная леди.

— Пикник… был бы… милым. Я никогда… — слова застряли в горле, и я замолчала, пока они не понесли меня к ближайшей машине.

Вскоре мы уже мчались в больницу.

— Ты никогда не была на пикнике? — с притворным возмущением переспросил Бодхи.

Я покачала головой.

— Что еще ты не делала? — спросил Роман. Я открыла рот, чтобы ответить, но он поднял руку, чтобы остановить меня. — Не важно. Не отвечай. Тебе придется составить список всего, чего ты не делала, чтобы мы убедились, что сделаем это с тобой.

Мы быстро прибыли в больницу, и поскольку я была травмированной Омегой, меня сразу направили в специальное отделение. После рентгена и обследований выяснилось, что у меня сломаны ребра и есть небольшой прокол легкого, который, по словам врача, должен зажить сам.

В основном, он прописал много отдыха и очень минимальную активность, потому что моя течка была неизбежна. Температура тела поднималась. Остановить ее теперь было нельзя. С учетом того, как сильно мужчины любили носить меня на руках, это не должно было стать проблемой. Первые течки обычно не длятся долго, может, два дня, но если Омега не в идеальной физической форме, тело может сильнее бороться за деторождение, продлевая течку.

Меня оставили на ночь для наблюдения. Я уверена, что медсестры были рады нашему скорому уходу на следующий день, потому что мужчины отказывались покидать больницу. Они не отходили от меня ни на шаг, постоянно интересуясь каждым действием медицинского персонала.

Пока я была там, Рафе вызвал своего человека, и он установил мне имплант в запаховую железу. Я просто еще не была готова стать матерью. Также подтвердили, что моя течка может начаться в любой момент.

И как раз когда мы уже собирались покинуть больницу, трое силовиков в форме преградили нам путь у выхода. Буквы DCA на их рубашках заставили кровь застыть в моих жилах.

Глава 22

Серена

Сказать, что я была в ужасе — значит не сказать ничего. DCA пугали меня с того самого дня, когда я увидела, как они сбивают с ног женщину на парковке супермаркета. И вот теперь, когда я выезжаю из больницы, они утверждают, что я — незарегистрированная Омега и собираются взять меня под стражу.

Я не могла идти с ними.

Посмотрев на свою стаю, я поняла, что они готовы применить грубую силу, если понадобится. Но я этого не хотела, чтобы их арестовали или кто-то пострадал. Эвандер держал коммуникатор в руке и что-то быстро печатал. Рафе уже говорил по телефону с кем-то, всего несколько минут, прежде чем положил трубку. В это время Бодхи и Роман спорили с силовиками DCA, отмахиваясь от их рук, чтобы никто не посмел прикоснуться ко мне.

Когда Рафе повернулся ко мне, я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Он опустился на колено рядом со мной.

— Mon ange, — робко прошептал он.

— Нет, — я покачала головой.

Нет. Я не хотела слышать его ласковое mon ange, когда оно звучало так, будто он собирается сообщить мне плохие новости. Мой живот скрутило от боли. Он не мог заставлять меня идти с ними. Он не мог! У меня была связь. Метка. Моя течка приближалась! Я не хотела входить в течку рядом с DCA! Что тогда они со мной сделают?

— Мне нужно, чтобы ты пошла с ними.

Ему нужно, чтобы я что?

Да вы что, фрик-фрак возьмите, издеваетесь?

Я снова покачала головой, и эти дурацкие слезы снова навернулись на глазах. Если Рафе позволит им забрать меня, я не смогу их остановить. Руки дрожали, и я так сильно сжала подлокотники инвалидной коляски, что костяшки побелели.

Голова Романа резко повернулась.

— Что, чёрт возьми, ты только что сказал?

— Ни за что! — крикнул Боди.

Он сделал два шага вперед и встал прямо передо мной, закрывая агентов DCA от меня.

— Нет, — вырвалось у Торна, и в этом слове была вся его злость.

Двое силовиков отступили, их руки легли на рукояти пистолетов на поясах. Один из них сделал шаг к смельчаку, низкое предупредительное рычание исходило из груди Торна, когда он смотрел на него сверху вниз.

Рафе вздохнул.

— Наш адвокат сказал, что ей нужно пойти с ними, чтобы нас не сочли враждебными и тоже не взяли под стражу. Если это случится, мы не сможем вернуть ее. Так она пробудет там максимум всего несколько часов, прежде чем ее освободят.

О, моя Богиня! Они собирались отдать меня! Я дрожала, борясь