Хозяйка разорённого поместья Эшворт-холл - Айлин Лин

Эпилог

Айрис

Я стояла у окна своей комнаты, глядя на залитый лучами закатного солнца двор. На клумбах пробивались первые крокусы, старый дуб у ворот оделся в нежную зелень. Эшворт-холл сиял свежей штукатуркой, новые водостоки поблёскивали медью, отремонтированная крыша больше не внушала опасений.

Вдали виднелись прежде заболоченные поля. В этом году мои дренажные канавы выполнили свою функцию и отвели воду. Бесплодная земля, наконец-то, ожила. Крестьяне из Миллбрука и Брамблтона уже засеяли её пшеницей. Все с нетерпением ждали первый за столько пустых лет урожай.

Пора было спуститься вниз, где уже собрались близкие мне люди, но я медлила, позволяя себе несколько минут тишины и воспоминаний.

День рождения… Я улыбнулась, вспоминая то февральское утро. Энни разбудила меня чашкой горячего медово-ягодного взвара. Джоанна расстаралась с праздничным завтраком: блины с мёдом, яичница с беконом, пирог с яблоками. Миссис Грейвс подарила вышитый ею платок с моими инициалами, работа была тонкой, изящной.

А потом появился Найджел. Он вывел меня во двор, где стояла телега, накрытая рогожей. Я помню, как замерло сердце, когда он сдёрнул ткань и я увидела ящики. Медная проволока, магнетит, мягкое железо для сердечника. Шёлковая нить для изоляции. Шеллак.

И лампы накаливания. Двадцать штук, каждая завёрнута в мягкую ткань, переложена стружкой.

– Они же баснословно дорогие! – выдохнула я тогда.

– Для вас, всё, что угодно, и цена не имеет значения, – улыбаясь, ответил он. – Я разведал, для чего вам всё это, после смекнул, что лампы будут к месту.

Следующие недели я почти не выходила из мастерской. Динамо-машина требовала всего моего внимания. Катушка, виток за витком намотанная медной проволокой в шёлковой изоляции. Статор из мягкого железа и магнетита. Вал, подшипники, шкив для ременной передачи. Я наняла мастера из Торнтона, который помогал с механической частью.

Затем были провода. Мои уже свободные крестьяне вкопали вдоль тропы столбы. На каждом из них закрепили керамические чашечки, чтобы провода не касались дерева. Много сложной работы, но к концу апреля линия была готова. Генератор установили в пристройке у мельницы. Ременной привод соединил его с водяным колесом. Когда вода вращала лопасти, вместе с жерновами крутился и вал динамо-машины, превращая движение в электрический ток. Конечно, свет зависел от воды. Остановится колесо, погаснут лампы. Но река Эш текла круглый год, а Том охотно согласился запускать механизм вечерами, когда помол не требовался. Пока этого хватало, а об аккумуляторах я подумаю позже.

Я отвернулась от окна и прошлась по комнате. Мысли перескочили на других обитателей дома.

Сэр Маркус Блэквуд за эти месяцы преобразился и не потому, что под его командованием теперь было целых два десятка солдат (капитан Рэд со своими людьми вернулся к герцогу, как и было условлено), а потому что он начал официально ухаживать за миссис Грейвс. И женщина с удовольствием принимала от него знаки внимания. Сама же моя теперь уже бывшая дуэнья стала моим секретарём. Она вела мою переписку, встречала гостей. Незаменимая помощница, на которую можно положиться во всём. Её дочь Джоанна полностью взяла на себя хозяйство. Кухня, запасы, закупки. Дом работал как часы благодаря её стараниям.

Энни стала старшей горничной и продолжала быть моей личной служанкой.

Полли и Джон, судьбу которых я не упускала из вида, устроились при городской канцелярии. Старик работал истопником и дворником, его жену взяли посудомойкой в канцелярскую столовую.

А Найджел…

Найджел переехал в Торнтон сразу после моего совершеннолетия. Так было правильно. Опекунство закончилось, жить под одной крышей с незамужней девушкой, даже если за ней присматривает компаньонка, он больше не мог. Правила приличия следовало соблюдать.

Но он приезжал каждый день, в любую погоду. Верхом на своём вороном Шадоре, всегда с цветами и гостинцами. Мы гуляли по саду, обедали вместе, разговаривали часами. Он рассказывал о войне, о службе, о семье. Я делилась своими планами, мечтами, тем, что ещё хочу изобрести.

Мой бывший опекун ухаживал по всем правилам. Даже сочинил стихи, которые смущённо читал мне, замерев в расцветающем саду. Стихи получались забавными, нескладными, но такими милыми, что сердце щемило.

В дверь тихо постучали.

– Миледи, лорд Льюис ждёт.

– Иду-иду, – откликнулась я.

Бросила последний взгляд в зеркало: простое платье цвета весенней зелени, волосы собраны в узел на затылке, никаких украшений.

Спустилась по лестнице, стараясь не торопиться. Мужчина стоял у подножия, в светлом сюртуке, без шляпы. Солнечный луч из окна золотил его тёмные волосы.

– Айрис, вы, как всегда, прекрасны! – он поклонился и протянул ко мне руку.

– Спасибо, Найджел, – я вложила свою ладонь в его и тоже улыбнулась. – Готовы? – лукаво прищурилась я.

– О да!

Мы пересекли холл и вышли на веранду. Вечер был тёплым, безветренным. Во дворе собрались все: миссис Грейвс с Джоанной, сэр Маркус, Арчи с сыновьями, Уилл с семьёй, служанки, крестьяне с детьми.

Я кивнула Энни, выглядывавшей из окна. Она тут же исчезла из поля зрения, чтобы выполнить возложенную на неё миссию.

Цик! – едва слышно щёлкнуло.

И Эшворт-холл озарился светом. Над входной дверью маленьким солнцем вспыхнула лампочка. За ней загорелись ещё две по торцам дома, заливая фасад тёплым желтоватым сиянием.

Толпа во дворе ахнула.

Арчи выронил шапку, которую сжимал в руках. Уилл приоткрыл рот. Дети запищали от восторга. Джоанна прижала ладони к щекам. Сэр Маркус стоял неподвижно, с совершенно ошеломлённым лицом.

– У тебя всё получилось, – наклонившись ко мне, шепнул Найджел. – Ты самая невероятная девушка в мире!

Я подняла голову и посмотрела в его серо-голубые глаза, в которых отражался электрический свет.

Найджел вдруг опустился на одно колено, в его руке, как по мановению волшебной палочки появилась бархатная коробочка, а в ней покоилось изумительное кольцо с синим сапфиром в центре.

– Я люблю вас, леди Айрис Эшворт, всем сердцем, всей душой. И хочу спросить… Вы станете моей женой?

– Да, – выдохнула я. – Да! – повторила, стараясь не расплакаться от переполнявшего меня счастья.

Найджел встал, надел мне на палец кольцо и, подхватив на руки, закружил, крепко прижимая к себе. Резко остановившись, наклонился и поцеловал меня. Прямо перед всеми. Нежно, бережно, как что-то бесценное и хрупкое.

Толпа засвистела-заулюлюкала, дети рассмеялись колокольчиками. Миссис Грейвс деликатно кашлянула.

Мы с трудом оторвались друг от друга.

– Я сделаю тебя самой счастливой на свете! Обещаю.

– Я знаю, Найджел Льюис. Знаю, – улыбнулась я, коснувшись кончиками пальцев его щеки.

Лампы мерцали, отбрасывая тёплые блики на свежую штукатурку.

Мой дом сиял, как маяк надежды. И будущее виделось мне полным счастья и невероятных открытий!