Сокровище для Дракона - Александра Неярова

Повозка вдруг прекратила движение. Постучав, внутрь заглянул дядя, сообщил, что пришло время для привала, и можно выйти. Девушка с радостью поспешила наружу, не забыв накинуть на плечи плащ. Совсем уже стемнело. Обоз остановился недалеко от дороги в лесистой местности, крестьяне уже разбили небольшой лагерь, готовили поздний ужин. Несколько оборотней рассредоточились по территории, отдыхая, нужно быть всё равно на чеку.

Неспешно пройдясь туда–сюда, разминая затекшие от долгой дороги мышцы, Итари дошла до Шэна, также взятого в путь. Мало ли с чем придётся столкнуться, а на верном жеребце ехать и в радость и спокойнее. Шэн приветливо зафырчал, уткнулся мордой в плечо хозяйки, показывая, как скучал.

Сзади пренебрежительно хмыкнули. Никор, чтоб его! Мужчина подошёл ближе, с усмешкой предложил.

— Не желает ли наследница прогуляться? Могу составить компанию.

— Желает, но не с таким невежей.

Итари не грубила, нет. Смысл? Уже поняла, Никор не ведёт себя так специально, просто такая натура. Похлопала скакуна по шее, и направилась к слугам, замаскированным под крестьян, среди них оказалась женщина, и девушка попросила её сходить «в кустики». Никор естественно увязался следом, но держался на почтительном расстоянии, охрану никто не отменял.

Выбрав подходящее место и сделав все нужные дела, представительницы прекрасного пола уже возвращались обратно, как за их спинами послышались шорохи. Никор среагировал мгновенно, кинулся в чащу, спустя миг выудил за шкирку коренастого мужичка. Тот хрипел, ноги его ели переставлялись, белая рубашка была разорвана на груди и испачкана чём–то тёмным, похоже кровью.

— Помо..гите! — вымолвил и потерял сознание. Оборотень уложил незнакомца на траву.

— Он жив? — пискнула женщина, прислонив руки к себе.

Итари было бросилась к мужчинам, но Никор предупреждающе выставил ладонь.

— Тара, не подходи. Не исключай возможность ловушки.

Тара. Обращаться к наследнице таким именем было обговорено ещё в поместье. Излишняя предосторожность не помешает ни в чём.

— Но чтобы узнать это наверняка, необходимо привести его в чувства. До лагеря он может не дотянуть! — настаивала на своём.

— Нет! — отрезал. — Он может быть лазутчиком. К тому же, ни я, ни кто–либо из моих сородичей не почуял чужое присутствие рядом. Это навевает нехорошие подозрения.

Сейчас, весь собранный, Никор напоминал настоящего умелого воина, готового до конца защищать своё. Прикрыв веки, он вслушивался в окружающий лес, но никаких шорохов или треска веток больше не улавливал. Стало быть, бедолага действительно здесь один.

— Предлагаешь, прикончить его прямо тут?! Даже толком не разобравшись? Может, его порвал дикий зверь, и он провалялся тут весь день при смерти? — в темноте синие омуты девушки горели огнём справедливости. Не собиралась она уступать, не так воспитывала её мать.

— Слишком много в тебе милосердия, — улыбнулся Никор, сдавшись. — Ладно, будь по–твоему. Я не дам тебе его осмотреть лично, но мы отнесем его в лагерь, пусть альфа сам разбирается.

* * *

Неиджи стоял над бессознательным мужичком, в свете тусклой свечи под лампой хмурил изломистые брови, кривил сжатые в тонкую линию губы. Не знал он, как лучше поступить. Когда Никор притащил раненого в лагерь, сославшись на доброту племянницы, скривившись, альфа того всё же осмотрел, в первую очередь на наличие знаков, что указывали бы принадлежность к Чёрному Когтю. Убедившись в отсутствии меток на спине, уж потом добрался до ран, те проходили через всю грудную клетку и были довольно глубокими, точно от когтей медведя. Удивительно, что несчастный вообще выжил, крови потерял немало. Но это всё ничего, только лишний балласт им сейчас совершенно не нужен.

— «Может, добить бедолагу, чтоб не мучился. Видно же — не жилец!» — посоветовал внутренний зверь, ехидно оскалившись.

Ага, как же, будто это племяшка позволит. Вон, как выжидает вердикта. Неиджи грузно вздохнул, ситуация складывалась не лучшим образом, но… ох уж это НО.

— Что ж, чист он. Определённо не ловушка. Но! — подчеркнул, видя, как Итари собирается что–то сказать. — Лечить будешь, пока будет пребывать в бессознательном состоянии. Как только заметишь, что начинает приходить в себя, немедленно прекращай. Даже если он и не причём, уйдя от нас, пустит слухи о доброй девушке знахарке из торгового обоза. Понимаешь, о чём я?

— Да, дядя. — склонила в почёте голову.

— Вот и хорошо, — альфа положил руку на хрупкое плечо наследницы. — Сора бы гордилась тобой. Давай, не теряй времени. Никор будет рядом, а то мало ли, может, этот очнувшись, учинит что.

На том и порешили. Неиджи покинул полог, Итари расположилась сбоку от пострадавшего, сначала омыла раны, очистила и только потом приступила к лечению. Никор, уперев руки в боки, с интересом следил, как ладони девушки, нависшие над рваными бороздами, окутало зеленоватое свечение, как постепенно раны стали ускоренно зарубцовываться и затягиваться. По лбу и щекам Итари стекал пот, дыхание участилось, сложновато ещё давалось целительство, мало практики.

— Упорства тебе не занимать. Почему, так печёшься об этом мужике? — волк сел напротив, но не мешал, лишь внимательно ждал ответа.

— Ценна каждая жизнь. Быть может, сегодня я спасу его, а завтра или гораздо позже он поможет кому–то ещё. В альтернативе же, погибли бы обе жизни.

— Ещё и наивная. Откуда тебе знать, что он кинется кого–то спасать? Ты же совсем не знаешь его, вдруг он разбойник?

— Пусть и так. Пусть я наивная. Но я не изменю своего мнения. В нашем мире итак слишком много крови, кто–то же должен совершать добрые поступки. Фу–ух!

Наконец закончила, о ранах напоминали только белые полосы шрамов. Итари встала, но тело повело в сторону, много сил потратила, раны оказались серьёзными. Упасть не позволил Никор, успел подхватить.

— И отчаянная вдобавок, — шепнул, опалив шею и лицо жарким дыханием. От волка приятно пахло мятой, голова по–прежнему кружилась.

— Что, в этот раз не собираешься пользоваться случаем, а, волк?

— Зачем? Чтобы ты снова показала мне свою симпатию? — улыбался искренне. — Не–ет, так не интересно. Я обожду, пока сама не поцелуешь.

— По–моему, это ты тут слишком самоуверен, — беззлобно. И выпутавшись из некрепких объятий, вышла на улицу. Стало легче.

— Ну–ну, принцесса.

Итари доковыляла до своей повозки, закрылась и улеглась на скамью под тёплое одеяло. Ночь выдалась холодной. Но сон не шёл, в мыслях застрял Никор. Резкая смена его поведения немного сбивала с толку,