Сказ о снегах - Ксения Лисица

Медовый лес ясным утром представлял собой восхитительное зрелище. Заливались певчие птицы, жужжали пчёлы, листья отбрасывали кружевные тени, тут и там можно было заметить присутствие лесных зверей. Ружена любила это место и за всю жизнь покидала его только два раза. Но оба – ненадолго и зная, что точно вернётся. А теперь при одной мысли о том, что она, возможно, видит всё это в последний раз, сердце сжималось.

Невольно она замедляла шаг, не желая покидать лес слишком быстро. Даже несмотря на то, что знала: до границы леса они дойдут не раньше следующего утра. Горецвет ничего не говорил о том, что они тащатся как улитки и Ружена была ему за это благодарна.

Подставляя лицо солнцу, она думала о бортях. Староста уверил её, что сделает всё возможное, чтобы они не оказались заброшены. Но Ружену волновало не это. О нет, заброшенными они точно не останутся. Она боялась совсем другого: что, вернувшись, найдёт все свои знаки срезанными, а вместо них – голова грифона. Или что-нибудь другое. Может, бортники пяти деревень поделят её угодья между собой. И что она сможет сказать против этого? Сможет ли отвоевать свои борти обратно?

Впрочем, думать об этом было рано. Ружена перевела взгляд на Горецвета, идущего рядом. Вчера на вопрос, куда они отправятся, он ответил уклончиво.

– Куда приведут мои видения. Но для этого нужно время.

– Сколько?

Гусляр взъерошил волосы.

– Мне бы и самому хотелось знать, Ружена, честно. Они могут прийти сегодня ночью или через неделю. Или ещё позже. Но они придут. И укажут нам на следующего человека, которого нужно найти. Или на место, куда следует отправиться.

Ружена покачала головой.

– Не самый удобный способ.

Горецвет фыркнул.

– Какой уж есть. А пока выйдем из Медового леса и остановимся в Терновом Холме. На это должно уйти почти трое суток. Может, видение и придёт. А если нет, то дождёмся его в городе.

Так что подобие плана у них было.

Первой ночью им пришлось заночевать в лесу, под открытым небом. Горецвет от этого был не в восторге, а Ружена только головой качала.

– Как ты вообще добрался до Большого Ручья? Тебе ведь пришлось идти в одиночку?

Гусляр взглянул на неё так, словно подозревал, что она спятила.

– Я бы не сунулся сюда в одиночку, иначе, подозреваю, блуждал бы здесь так долго и дошёл до такого состояния, что Светозар сжалился бы надо мной и сам вывел из леса.

Он вздохнул.

– Нет, я нашёл в Терновом Холме торговца из Малого Ручья, который, за небольшую плату и обещание развлечений, согласился взять меня с собой.

– Значит, он довёз тебя до развилки ручьёв, а ты всё равно умудрился заблудиться? – Удивилась Ружена.

Для неё лес был вторым домом. Сколько раз она уходила из деревни практически без всего, проводя дни в Медовом лесу!

Горецвет бросил на неё слегка смущённый взгляд.

– Мне не по себе в лесу. И я признаю, что совершенно не умею в нём ориентироваться.

Ружена пожала плечами.

– По крайней мере, ты догадался держаться ручья, когда ушёл и встретил Светозара. Иначе найти тебя было бы куда сложнее.

– Он выманил меня из деревни, – мрачно признался гусляр. – Вроде давно его знаю, но он постоянно придумывает что-то новенькое, чтобы обвести меня вокруг пальца.

Следующим вечером они покинули Медовый лес. Ружене прощание далось тяжело. Тем вечером они остановились на гостином дворе у самого леса. Она видела его из окна. И только и делала, что смотрела. Казалось, отведи она взгляд, закрой глаза, и когда снова посмотрит – он исчезнет.

Горецвет поглядывал на Ружену с пониманием и сочувствием и это почему-то её злило. Хотя она догадывалась почему: разве не он вытащил её из привычной среды, рассказав то, без знаний о чём она прекрасно бы прожила, и тем самым заставил покинуть Медовый лес и отправиться с ним?

Ни в эту ночь, ни в предыдущую видения гусляра не посещали. Так что их планы не изменились. Следующим вечером они должны были прибыть в Терновый Холм.

Ружена предложила взять лошадей и Горецвет, взглянув на неё как-то странно, долго говорил о непредвиденных обстоятельствах, о том, что их возможности заработать денег ограничены, и они не должны бездумно их тратить. Чуть позже она всё-таки выяснила, что он боится лошадей и ездить на них не умеет.

Они смогли договориться с одним крестьянином, возвращающимся в своё хозяйство, чтобы он немного подвёз их. С тяжёлым сердцем Ружена смотрела, как исчезает Медовый лес. Сначала они ехали через поля, разбавленные рощами, и его ещё можно было разглядеть вдалеке, а потом, распрощавшись с крестьянином, они вошли в другой лес, ей незнакомый. И несмотря на то, что во многом он был похож на милый её сердцу Медовый, во многом и отличался.

Дубов здесь тоже росло много, но между ними затесались липы, осины и берёзы, которых в Медовом было куда меньше. Подлесок оказался куда гуще и чем дальше, тем чаще им приходилось прорубать себе путь, хотя с тропинки они не сходили.

Терновый Холм действительно расположился на холме, вокруг которого густо рос терновник. В Дубравном почти всё так и называли: что рядом есть или на что похоже, то и будет названием. Иногда называли по тому, что добывали. Как, например, Медовый лес. Пожалуй, исключением из этого правила была только столица княжества – город Рассветный. Ружене такая простота была по душе и названия казались логичными и понятными.

Терновый Холм стал самым большим городом, в котором она побывала. Горецвет почти с презрением сказал, что здесь живёт около шести сотен человек. Ружене это казалось очень большим числом: столько бы не набралось во всех шести деревнях Медового леса. Конечно, она знала, что существуют города гораздо больше, тот же Рассветный. Но просто знать – не то, что увидеть своими глазами.

Остановились они на постоялом дворе «Терновник»: Горецвет язвительно прошёлся по отсутствию даже зачатков фантазии у хозяина. И, несмотря на то, что в целом она была с ним согласна, Ружене понравился «Терновник» и его красиво нарисованная вывеска, изображающая три цветка выше обозначенного растения.

В первый же вечер Ружена имела удовольствие видеть гусляра в деле. Он договорился с хозяином о плате, и каждый вечер устраивал небольшое представление. Её удивило