Слуга Земли - Сара Хоули

Укол ревности дал понять, насколько глупо я себя вела. Да, он привлекателен и добр ко мне, но, в конце концов, он принц, а я всего лишь слуга. Какие бы ни были его мотивы для того поцелуя, было бы нелепо предположить, что я для него значу больше, чем кто-либо другой.

И всё же, за обедом я не могла отвести от него глаз. Мы находились в той же зале, где проходило первое мероприятие Дома Огня. Король, к счастью, отсутствовал, и Друстан царствовал в комнате со своего места за главным столом, смеясь и рассказывая истории в окружении знатных фейри. Он сиял в алом бархатном камзоле, разрезы которого открывали черно-золотую вышивку.

Эйден заметил, как я смотрю на Друстана, но, на удивление, не стал меня дразнить. Возможно, потому что сам с не меньшей внимательностью изучал Эдрика. Кандидат от Огня сидел в золотой рубашке с расстёгнутым воротом, открывавшим сильную грудь, а рубины мерцали в его тёмных кудрях. Он уже успел опьянеть от пряного красного вина Дома Огня и громко хохотал над каждой шуткой, запрокидывая голову с такой беззаботностью, что казалось, он принадлежит лишь этому моменту.

Я толкнула Эйдена локтем:

— Ты в порядке?

Он улыбнулся мне, но эта улыбка была лишена радости.

— Конечно.

Как и я, он не был приглашён на вечернее собрание. Но в отличие от меня, он проведёт ночь в зале с зеркалами вместе с другими прислужниками, наслаждаясь их весельем.

— Ты беспокоишься о том, что сделает Эдрик? — наконец спросила я то, что назревало у меня в голове уже несколько недель.

Эйден нахмурился:

— Конечно, нет.

Я лишь вопросительно приподняла брови.

Он поморщился:

— Может быть, немного.

Волна сочувствия захлестнула меня:

— Возможно, он ничего не сделает.

— Ещё как сделает, — угрюмо ответил Эйден. — Эдрик обожает удовольствия. Всё, что меньше абсолютного гедонизма, было бы оскорблением для Осколков.

— А ты? Ты собираешься что-нибудь делать? — мягко спросила я.

Я наблюдала за тем, как Эйдан задумчиво пожал плечами.

— Может быть, а может, и нет. Эдрик никогда раньше не посещал костёр, а я ежегодно хожу на праздник для слуг. Всё зависит от того, кто окажется рядом.

Возможно, этой ночью Эдрик и Эйдан найдут себе любовников, но мне казалось, что Эйдан не получит от этого истинного удовольствия.

— Ты думаешь, он знает, что ты чувствуешь? — спросила я.

Эйдан горько рассмеялся:

— Мудрый принц всегда должен знать, чего хотят его люди.

— Но знает ли…

Он резко покачал головой, перебивая меня:

— Это традиция. Она ничего не значит.

Оставшуюся часть обеда мы провели в молчании.

Когда Благородные Фейри начали пить с особым усердием, Лара отпустила меня, чтобы я могла подготовиться к вечернему празднованию. Я сделала реверанс и удалилась, чувствуя тайное облегчение от того, что можно уйти от шумного веселья.

И всё же я не удивилась, когда Друстан догнал меня у подножия пандуса.

— Принц, — я сделала глубокий реверанс. — Чем могу помочь?

Сегодня он выглядел по-настоящему грешно привлекательно: его волосы сверкали, как огонь, в глазах плясали отблески пламени. Однако он не улыбался.

— Мы не говорили с той ночи, — произнёс он.

— Лара держит меня в постоянной занятости.

— В ту ночь я доверился тебе. Я хочу быть уверен, что мои откровения в безопасности.

У меня перехватило дыхание. Неужели он узнал, что я говорила с Калленом?

— Они в безопасности.

Его серые глаза с проницательностью изучали меня, от которой у меня пробежали мурашки.

— У меня много врагов, Кенна.

— У тебя? — я сама не знала, почему спросила это. Ведь мне было очевидно, что у того, кто замышляет революцию, враги неизбежны.

— Да. Поэтому, когда я узнал, что ты ушла с пикника с Калленом, а потом ещё беседовала с ним… Ты должна понять моё беспокойство.

Меня охватил холод. Многие видели, как Каллен вывел меня с пикника, но я не осознавала, что нас заметили, когда мы вошли в ту комнату для приватного разговора. Хотя его заклинания наверняка предотвратили подслушивание.

— Он спрашивал о тебе, — призналась я. — После того, как разнял драку. Он хотел знать, о чём мы разговариваем.

Друстан не моргнул.

— И что ты ему сказала?

— Я сказала, что спрашивала тебя о подменышах и что ты объяснил, кто они такие. Только это. Он думает, что ты проявляешь ко мне интерес, потому что поставил на меня на зимнем солнцестоянии. — Граница между ложью и правдой становилась всё менее различимой, чем дольше я находилась среди фейри.

— Уверена, что это всё? — Ледяной холод в его глазах и угроза в голосе заставили меня поёжиться. Передо мной предстал Друстан — правитель.

— Да, — я подняла голову, заставляя себя сохранять спокойствие. — Мне пришлось что-то ответить, но, пожалуйста, верь: я никогда не предам тебя.

Он кивнул, и лёд в его взгляде растаял, сменившись жаром.

— Я верю тебе. И прости за то, что случилось на пикнике. Жаль, что меня там не было — я бы выбил из Гаррика всю дурь. Но помни: Каллен очень опасен. Не важно, что он тебе сказал или даже если спас тебя. Он змея.

— Я понимаю.

Он начал разворачиваться, чтобы уйти.

— Мне нужно вернуться на праздник.

Я коснулась его рукава, чтобы остановить его.

— Каким будет четвёртое испытание? — Это был мой последний шанс узнать.

Он рассмеялся.

— Устала от недомолвок, да? Будь осторожна — ты не хочешь, чтобы кто-то подумал, что ты жульничаешь.

Я смело подалась вперёд:

— Ты уже знаешь, что я жульничаю. Подскажи хоть что-нибудь.

Его глаза опасно блеснули, и он шагнул ко мне, заставляя меня отступать, пока мои лопатки не упёрлись в холодный камень стены. Он остановился всего в нескольких дюймах от меня, его горячее дыхание касалось моих губ.

— Советую перестать думать об испытании и сосредоточиться на своём первом Белтэйн, — произнёс он. — Это единственная ночь, когда фейри могут почувствовать свободу.

Я подавила разочарование.

— Свободу от чего?

— От всего. От морали. Сдержанности. Размышлений, — его палец медленно скользнул по моей шее, заставляя меня вздрогнуть. — Ты ещё не видела, как фейри теряют над собой контроль. Жаль, что ты не будешь у костра — это было бы великолепное зрелище.

Наши взгляды встретились, и секунды тянулись вечностью. Поцелует ли он меня снова? Я невольно облизнула губы, ожидая этого мгновения, несмотря на опасность быть замеченной.

— Не искушай меня, — прошептал он. — Я уже на грани. Ты не представляешь, что можешь пробудить.

Я вздрогнула, когда он ушёл, оставляя меня разрываться между страхом и неудержимым желанием узнать, что скрывалось за его словами.