Принцесса крови - Сара Хоули

Следом — фейри Земли, знакомый по виду, но почти не знавшийся со мной. Звали его Уилкин; тихая тень в доме — он часами возился в саду, где цвели белые цветы. Он любил леди Света — века назад, — сказал он со слезами. Когда их ребёнка нашли и отняли, обоих высекли прилюдно. Принц Роланд наложил своё наказание — да так, что она его не пережила. Наутро Уилкин посадил белый сад — в её память.

Ориана сказала, что ему повезло отделаться так легко за «сотворение подменыша», и велела впредь держать сердце на привязи. А затем похвалила его прекрасные белые цветы и приказала срезать для неё охапку.

Лара едва не плакала вместе с ним. Я знала, что она думает о брате Лео — и о том, чем всё закончилось. Когда Уилкин нерешительно показал, что принёс в сумке — маленький куст розы, корни в коме земли, — она сказала, что мы найдём идеальное место для нового сада.

Ещё одна душераздирающая история — от леди Иллюзий, которую изнасиловал Осрик. С горькой яростью она сказала: всякий раз, проходя мимо музыкальной комнаты, где это случилось, она будто слышит его духи — и устала жить с его призраком. И с памятью — о том, как семья увидела в насилии шанс приобрести влияние. Я сжала её руку и сказала, что в Доме Крови есть и другие выжившие, знающие эту боль, и она не одна.

Не все Благородные страдали. Молодой лорд Иллюзий заявил, что устал быть невидимкой для сильных мира сего и хочет доказать себя под началом новой правительницы. Учёная леди Света — что мечтает лечить, а не продолжать семейный бизнес по подготовке палачей. А беременная фейри Земли с партнёром сказали, что в Орианиной «нейтральности» разочаровались давно, а после вчерашней схватки поняли: принцесса Земли недостаточно сильна, чтобы защитить своих.

Скоро в Доме Крови было уже почти семь десятков новеньких. Надин и Лара повели их расселять, а кухня засуетилась, готовя большой обед. Глядя на горы продуктов на столах, я ощутила укол тревоги: дом не может бесконечно вынимать из резервов. Приток новой магии поможет, но пора подпереть всё настоящим мясом и урожаем. Рядом с зернохранилищами пустовали стойла, а в подземных камерах горел мистический «солнцевой» свет; нам нужны коровы и овцы, семена и свежая земля, чтобы подсыпать в утрамбованные полы.

Триана резала овощи — она всё ещё настаивала, что ей нужно дело, — но, заметив мою хмурую морщину, отложила нож и подошла.

— Что случилось? — спросила она руками.

Я изложила мысли жестами — не хотелось, чтобы тревогу подслушали.

— Всегда новая забота, — покачала она головой. — Поручи — это Надин.

— У Надин и так всё горит. — Дриада весь день была в движении, наводя распорядок в растущей службе.

— Если ей много, она знает, кому передать. — Она вгляделась в меня с тревогой. — Ты работаешь слишком много. Тебе надо иногда отдыхать.

Я хохотнула устало:

— Может быть, когда умру.

В дверях показалась Надин:

— К вам доставка, принцесса.

Я выругалась сквозь зубы и поспешила наружу. Что ещё? С такими посещениями я весь день потеряю на непрошеных гостей — и до Гектора так и не доберусь.

Раздражение смыло, когда я увидела Айдена под Кровавым Деревом — у его ног громадная корзина с цветами цвета заката.

— Подождите миг, — поднял он палец, когда я уже бросилась к нему. — Сейчас кое-что произойдет.

Я опустила взгляд на дар и растерялась. Цветы пахли корицей и цитрусом, лежали в корзине на подстилке из зубчатых оранжевых кристаллов, и в каждом крошечным язычком горело пламя. Айден вытащил из кармана камешек, наклонился, стукнул им по одному из кристаллов и тут же отпрянул.

Кристалл треснул от удара, и из трещины высунулся огненный язычок. В следующее мгновение из него вырвались искры — веером, сияющим нимбом над нашими головами. Я взвизгнула от неожиданности, и ворон в Кровавом Дереве каркнул в унисон, вспорхнул и скрылся. Пламя побежало по краю корзины, кристаллы один за другим лопались, и воздух наполнился пляшущими огнями. Лепестки от жара потемнели до густо-алых, по краям их обвели тлеющие искорки.

Когда представление кончилось и искры догорели до крошечных хлопьев пепла, Айден вынул из-за пояса свёрток и с изяществом поднёс мне.

— Для вас.

Я взяла, чувствуя и благоговение, и тревогу. Это было красиво, да. Но подарить такое мог только один человек. Конечно: бумага была исписана почерком Друстана.

Дражайшая Кенна,

Поздравляю с твоим вчерашним выступлением. Жаль, что не поговорил с тобой после — нужно было заверить моих сторонников: наш союз прочен, а затея Имоджен — не более чем спектакль. Она умеет играть на публику, но руководить умею я. Одна стычка — мелочь в сравнении с размахом войны впереди, а когда гром грянет, я поведу нашу сторону к славной победе.

Надеюсь, ты тоже понимаешь, что я способен вести нас.

Он хотел купить мою поддержку этим даром? Подкуп — чтобы склонить меня на его сторону?

Я думал о твоей злости со времён восстания. Как её обойти, как переубедить, заставить тебя оставить ярость и снова поддержать меня. Вчера понял: перенаправлять эту злость бессмысленно, это лишь симптом большего — ты мне не доверяешь.

Это справедливо. Поэтому вместе с этим даром я даю обет говорить с тобой честно, что бы ни было. Ты этого заслуживаешь.

Глаза защипало, я опустила их, моргнула, сгоняя предательскую влажность. Почему всё не может быть просто? Почему герои и злодеи не могут быть очевидны — чисты в намерениях, добрых или злых? С Друстаном у нас закончено — в этом смысле, — но правильные слова, сказанные слишком поздно, всё равно раздирают болью.

Знаю, местами тебе не по душе мои интриги, но это сила, которую, надеюсь, ты научишься ценить. Правитель должен быть могущественным — но и любимым. Я не тиран, чтобы мнить себя безошибочным. Я ошибаюсь, как бы ни старался. Умеряющий голос — твой — был бы даром рядом со мной, если бы ты захотела снова делиться со мной своим взглядом и доверием. А может, однажды ты захочешь поделиться со мной и чем-то более сладким.

Так будь со мной, Кенна. Смотри, кого и как я приближаю. Проси у меня всё, чего захочешь, — и я дам. Мой меч, моих солдат, мою честность, мои прикосновения… Всё, чего ты желаешь, может стать твоим. Нужно лишь попросить.

— Друстан

Я прижала ладонь к губам. Это