Волшебство - Елена Федоровна Янук

— Ты была когда-нибудь здесь?

— Нет, никогда, — качнула я головой. — Но всегда мечтала путешествовать по Приморью.

— Присаживайся куда захочешь. — Я осмотрелась. Перед столом деда стоял одинокий стул заваленный вещами. Поняла, говоря «куда хочешь», он имел в виду пол.

— Спасибо, я устала сидеть в карете, так что с удовольствием постою.

Дед кивнул, не отягощая себя заботой о моем отдыхе. Моя мама говорила, что после смерти бабушки ей стало жить с ним невмоготу, теперь я начинаю понимать почему.

— Мне очень нужна помощь. Ты видишь, мы живем в скудости, а всему виной неграмотность твоего пра-прадеда. Он написал завещание на раздел земли между сыновьями. Проведя его рекой. Но за столько лет река сдвигалась то в одну, то в другую сторону, меняя размер наделов. Пока землей владели родственники, все шло мирно. Все знали, где находится та самая, первая граница, и споров не было. Но род одного из братьев прервался, и наследство перешло родне его жены. С тех пор то поместье не раз продавалось, переходя из рук в руки чужих людей.

— А им о наличии той границы не докажешь… — закончила я. Уяснив для себя, в чем причина бедности барона.

— Да, именно! — он увлеченно продолжал:

— Первое время мы предлагали выкупить свой участок, но соседи отказались, очень уж там плодородные земли. Так мы и остались в зависимости от реки. Чтобы несколько сгладить эту потерю моим дедом был заключен договор, что мы будет соединять узами наследников, дабы полученный с этих земель урожай делить пополам.

— То есть, вы хотели объединить надел…

Дед кивнул:

— Тогда был заключен новый договор о праве наследников. Он исполнялся, пусть и не всегда удачно, — после этих печальных слов я вспомнила избежавшую исполнения этого договора маму. Значит, вот за кого выдали замуж ее младшую сестру. Выводы о моей помощи напрашивались нелицеприятные, но я молчала, решив, не торопить события.

— После трагедии в море, когда погибла моя дочь с супругом, родители зятя продали свое имение незнакомцу. Он стар и сед, и не имеет наследников. Я пытался с ним договориться, но его постоянно нет дома, а все заправляет его экономка, которая без хозяина ничем не может помочь.

— Вы были у него? — тихо спросила я. Радуясь, что мои опасения, что «свеже найденной» родственницей хотят расплатиться по договору, оказались надуманной глупостью.

— Да, конечно, не раз. И даже подкупил слуг, чтобы мне сообщали о его прибытии. Этот старик отказался меня принять. Я посылал к нему Гиль, но она не сдержалась и все высказала наглой экономке. После чего хозяин того поместья прислал письмо, в котором отказал нам с внучкой в посещении его земель.

Я вздохнула:

— В общем, вам необходим кто-то привлечь в качестве переговорщика.

— Да-да! Так ты согласна поехать к нему и поговорить о сватовстве? Ну, или хотя бы о перемирии? — ласково спросил дед, уверенный в скором успехе уговоров. — Я видел, как ты сдержанно реагировала на кузину. Я уверен, ты сможешь его убедить.

Так это он специально проверял? Я опешила, но барон почувствовал, что высказал свою мысль слишком резко, виновато добавил:

— У Гиль тяжелый характер. Ты понимаешь, она в четырнадцать лет осталась сиротой. Ее все баловали, это нормально, девочка столько перенесла…

Судя по всему, ее избаловали задолго до трагедии. Но это уже неважно. Я, кивнув, спокойно ответила:

— Если только договориться о вашей встрече и прояснить ситуацию с рекой, то, конечно, я поеду.

— Ты не представляешь, как я этому рад и тебе благодарен! Завтра к вечеру и отправишься! Надо отыскать карету, — заерзав на стуле, добавил. — А теперь отдыхай. Мне надо тут кое-что закончить.

Чувствуя себя немного униженной, я поклонилась и с достоинством удалилась. Раздумывая над пояснениями мамы, о том, что она похожа на бабушку, а ее младшая сестра на деда. Чему я была очень рада. Так как родственник неприятно поразил своим эгоизмом, а ведь предками хочется гордиться. Моими явно не получится.

Я быстро вернулась в комнату.

Началась гроза, порывы штормового ветра обрушивались на стены старого замка, швыряли холодные капли в высокие окна башни. То и дело небо словно взрывалось, освещая молниями мокрые камни. Я с ногами сидела на подоконнике, обняв колени, и наблюдала за неистовством погоды.

Это радостная весенняя гроза, смывающая старую пыль с гор. Все действо передо мной было мрачное, темное, властное… Но все равно, оно было светлее, чем мое настроение.

Глава двадцать четвертая

Два месяца в заточении я изучал свою диспозицию, чтобы нанести удар и скрыться. Сегодня я беззаботно гулял по крепостной стене. Ранний туман рассеялся, уступив место солнцу. Но оно не могло согреть меня. Два месяца в полупустом замке с драконом, который уже наигрался новой забавой, сыном, и переключился на что-то другое.

Меня пугало то, чем он может заниматься. Но повлиять на него я никак не мог, и беспомощность вызывала у меня приступы неудержимого гнева.

Когда вернулся к себе, старый слуга, встретившийся на пороге, кланяясь, позвал меня в покои, где завтракал дракон. Я кивнул и пошел за ним.

За эти месяцы познакомился со всеми обитателями замками, верными слугами дракона. В основном, это были люди. Старые люди. Не знаю, чем он вызвал у них горячую преданность, но мне так и не удалось ничего у них узнать. Все разговоры кончались поклонами и коротким: «как вам угодно, господин».

— Садись, сын. — Я кивнул и сел за стол напротив Райдера. — Все грустишь за своей эльфийской парой? Тогда почему отослал тех дев, что я прислал тебе намедни?

— Потому и отослал… — сухо заметил я. Меня раздражали его попытки меня развеселить. Если бы он на самом деле хотел помочь, отпустил бы домой. Мне очень не хватало Лорма и Оль, к которой за это время я не на шутку привязался. Настолько, что незаметно стал воспринимать проклятие драконов с благодарностью.

Дракон недовольно покачал головой.

— Тебе еще рано обзаводиться сыном, поживи в свое удовольствие пару сотен лет, а потом… Потом родится еще одна пара, ты же с этой не сошелся? Кстати, она человек? Если да, то когда умрет, ты будешь свободен. И магия все равно сведет тебя с парой! — И тут Райдер