Защитить сбежавшую невесту - Элиз Холгер

Глава 69. Ожидание. Рик

Три дня.

Три бесконечных дня, как от Авроры остался лишь горстка пепла, рассыпанная по шелку простыней. Золотистые искры еще теплились в нем, словно последние угольки костра, но с каждым часом их свет становился все ярче. Я сидел у кровати, вцепившись в подлокотник кресла так, что дерево трещало под пальцами. В носу стоял горьковатый запах гари – смесь сожженной магии и чего-то неуловимо «ее».

Остальные приходили и уходили, как тени.

Файрас появлялся редко – лицо его было каменной маской, но я видел, как багровые узоры на его руках мерцали неровно, будто пламя, задуваемое ветром. Он отдавал приказы, допрашивал пленных клановцев, подписывал указы – и все это механически, словно его душа осталась здесь, в этой комнате, с этим холодным пеплом.

Дайн приходил чаще. Садился напротив, его широкие плечи были ссутулены, а обычно яркие глаза потухли. Он молча смотрел на остатки Авроры, иногда протягивал руку, но так и не решался коснуться. Его пальцы сжимались в кулак, и он уходил так же тихо, как приходил – с тяжелыми шагами, от которых дрожали полы.

Дайн помогал Файрасу. Как и Айвен. Он иногда заглядывал к племяннице. В его глазах беспокойство. Тревога. Он не говорил пока ее родителям о случившемся. Ждал пока она очнется.

Зорий… Боги, Зорию был хуже всего. Он врывался в комнату с улыбкой, которая не дотягивала до глаз, и начинал говорить с ней. О новых приемах с огнем, о том, как сжег дотла склад клана, о том, что повара приготовили его любимые пироги. Голос его звенел, как надтреснутый колокольчик, а пальцы беспокойно теребили край плаща. Иногда он замолкал на полуслове, и тогда в тишине было слышно, как сдерживаемые рыдания рвут ему грудь. И затем он продолжал уверенный в том, что она его слышит.

Эйдан стал призраком. Он либо сидел у кровати, не двигаясь, не моргая – ледяная статуя с пустыми глазами, либо исчезал в саду. Там, где они с Авророй танцевали среди ледяных кристаллов. Где он впервые поцеловал ее. Где смеялся по-настоящему, без привычной сдержанности. Теперь там лежал иней, даже в самый зной.

А я…

Я занимался саморазрушением.

Я снова все испортил. Должен был остаться. Должен был почуять угрозу, услышать шепот чужой магии, понять. Но я ушел. Оставил ее одну. И теперь…

Этого всего не произошло бы, если бы я был внимательнее. Эта мысль жгла горло, как глоток раскаленного металла.

- Ты ведь понимаешь, что ты не прав, - сел рядом Дайн, не отводя глаз от кровати. – Ей бы не понравилось, как ты убиваешься, виня себя во всех грехах.

- Но так и есть…

- Нет, - твердо ответил Дайн посмотрев на меня. В его глазах залегли тени. Хотя кто сейчас выглядел иначе? - Каждый из нас виноват, и одновременно никто не виновен. Это все вина Каэля. Он двадцать лет вынашивал свой план. Он хорошо скрывался. Он что-то сделал со своей магией, и эта магия скрывала его от защитных артефактов. Все это рассказали члены клана, которых мы допрашиваем вот уже три дня. У нас просто не было шансов.

В комнату вошел Файрас. Он был тверд, и внешне спокоен. Но за месяц нашего знакомства я отлично прочитал его. Внутри у него бушевала буря.

- Нас не было с самого начала рядом с Ави, когда ее похитили, - начал он, стоя в дверях. – Оказывается, было два зелья. Одно уже использовали ранее, но Ливерин впитал яд в себя, защищая ее. Второй был запасным планом Каэля. Как и сам Райд, который влил зелье в горло Авроры. Каэль экспериментировал над магией Райда. И создал идеальную машину. Райд стал самой тенью. Никто бы не заметил его. Он подобрался к Ави сзади, и его не было видно до последней секунды, пока он не схватил ее. У него был искалечен разум, он полностью подчинялся воле Каэля. Так что перестань винить себя. Не во дворце на балконе, так в любом другом месте они в любом случае добрались бы до нее. Это было делом времени. Я… - Файрас зло сжал челюсть, но продолжил. – Каэль столько лет был моим советником. Я даже не знал, что именно он убил отца Зория. Кому и убиваться от чувства вины, так мне.

- Главное сейчас просто ждать и надеяться, - тяжело вздохнул Дайн. – Эйдан с Зорием постарались на славу, создав то снадобье и дав его вовремя Ави. Будем надеяться, что оно сработает.

Не смотря на их слова, избавиться от чувства вины будет не просто.

***

На третий день пепел изменился.

Я заметил первым.

Он начал сгущаться – неспешно, почти неощутимо. Сначала это были лишь едва заметные бугорки, будто кто-то провел пальцем по пыли. К полудню очертания стали четче: изгиб плеча, легкий подъем груди, контуры пальцев. К вечеру уже можно было различить «ее» – хрупкие ресницы, тень ямочки на щеке, даже завиток волос у виска.

Я тут же позвал остальных.

Они сбежались мгновенно – даже Файрас, бледный, с запавшими глазами, появился в дверях, словно его вырвали из очередного допроса. Мы стояли вокруг кровати, затаив дыхание. В воздухе витал сладковатый запах – как после грозы, как «ее» магия.

На четвертый день она вернулась.

Совершенно такая же.

Ни шрамов, ни следов зелья. Ее кожа сияла, как перламутр. Ресницы отбрасывали тени на щеки, губы были слегка приоткрыты. Только грудь не поднималась. В ней пульсировала магия. Не ее. Наша.

Она не просыпалась.

Мы переложили ее на свежие простыни – шелк цвета сливок, ее любимый. Артефактом очистили ее тело. Одели в то самое голубое платье легкое, как туман, в котором она любила бродить по саду.

А потом снова ждали.

Файрас скрипнул зубами и ушел – дела, казни, отчеты. Но теперь он возвращался каждый час, будто боялся пропустить то мгновение, когда она очнется. Дайн стоял на страже у дверей.

Зорий тренировался до кровавых мозолей на ладонях. Но по ночам прокрадывался сюда и засыпал, свернувшись у ее ног, как щенок.

Эйдан…

Эйдан просто ждал.

Как и я.

Глава 70. Пробуждение

Тьма.

Не та, что мягко укутывает перед сном, а тяжелая, бездонная, словно меня поглотила сама пустота. Я висела в ней, как пылинка в космосе, не чувствуя ни тяжести тела, ни биения сердца. Лишь смутные отголоски – голоса, будто доносящиеся