Влюбись за неделю - Алёна Кручко

— Мисс Блер, если хотите забрать все сегодня, придется подождать. Минут пятнадцать, не больше, — очень удачно пришла на помощь мастер. — Сабелла, вы…

— Не беспокойтесь, я не тороплюсь. И да, пожалуй, чаю, как обычно. Спасибо, Гризелла. Может, составите мне компанию, мисс Блер? — она указала на один из круглых плетеных столиков у противоположной стены. Наверное, как раз для таких… ожидающих.

— С удовольствием!

Чай появился тем же волшебным образом, что и пицца. Пузатый заварочный чайник, две чашечки на блюдцах, сахарница, кувшинчик с молоком… и лимонный пудинг с корицей, окончательно снявший вопрос, кто передо мной. Ну ладно, почти окончательно — возможность совпадений никогда нельзя сбрасывать со счетов.

Чай благоухал мятой и к пудингу подходил изумительно — а пудинг был таким же невероятно вкусным, как и пицца. Наверное, в этом мире готовят исключительно с магией, вот и получается волшебный результат.

— В Академии Панацеи не подают вкусных пудингов? — улыбнулась мисс Норвуд, подцепляя ложечкой очередной кусочек.

— Не настолько, — я едва не ляпнула спалившее бы до самых потрохов «не пробовала» — она удивительным образом располагала к откровенности. Ударило внезапной паникой — как близко с ней общалась настоящая Шарлотта? «Да, миссис Норвуд часто бывает здесь»… Но где — здесь? Судя по манере работы профессора Норвуда, тот не потерпел бы визиты на кафедру даже любимой матушки. Может, в той же деревеньке, где живет и Шарлотта? Они могли пересекаться там случайно.

Я ведь даже не знаю, насколько «тесен» мир так или иначе причастных к Академии Панацеи! Может, матушка профессора и мирового светила знает там всех и каждого, а может — одного-двух, кто работает рядом с сыном или дружит с ним. Если у него вообще есть друзья в Академии — Шарлотта о таких не упоминала.

Ну, так или иначе, сейчас налаживать контакт нужно мне. При том что нет ни тем для разговора, ни каких-то зацепок или общих интересов. Разве что Дугал, но не скажешь же в лоб: «Мне надо узнать о вашем сыне! Как можно больше и подробнее!»

— К тому же в Академии мысли заняты чем угодно, только не вкусом пудинга, — с улыбкой сказала я. Нельзя в лоб — подходи издали, хитрыми зигзагами, или кружи голодной акулой, подбираясь к цели. Как сумеешь. Подхватывай крошки, пока не перепадет большой и по-настоящему ценный кусок. — Иногда, кажется, вообще не замечаешь, чем пообедала. Хватает более волнующих проблем.

Мисс Норвуд вскинула на меня удивленный и заинтересованный взгляд.

— Правда? Надо же, я… — она вдруг будто передумала договаривать то, что собиралась, отпила чая и бесшумно поставила чашку. — Если работа заставляет забыть о пудингах, но не вызывает раздражения, значит, это правильный выбор и большое счастье, не так ли?

— Не то чтобы я никогда не сомневалась в выборе, — показалось правильным «признаться», ведь если у меня, у нас все получится, наверное, захочу вернуться в журналистику, а не сидеть над бумажками на кафедре. — Но мне нравится знать, что занимаюсь нужным делом, а не какой-нибудь ерундой. К тому же в Академии по-настоящему интересно! Жаль только, что сама я не… — я запнулась, торопливо отхлебнула чай. Пусть додумает за меня. Не приложила руку ко многому интересному, не способна на что-то большее, чем быть ассистенткой — что угодно. Вынудить человека закончить твою фразу — отличный способ узнать его получше. Ну… или не его — а что он думает о тебе. А для меня сейчас — еще и не наговорить лишнего, если вдруг она знает Шарлотту лучше, чем я думаю.

— Не академик? — спросила мисс Норвуд, и вроде бы шутила, но голос был скорее задумчивый. — Признаться, не ожидала услышать от вас подобного, — вдруг добавила она.

Всегда считала, что «сердце пропустило удар» — всего лишь красивая, но крайне глупая фраза. Оказывается, бывает… Наладила, называется, контакт! Проколоться в пять минут — уметь надо.

— А что вы ожидали услышать? — я сделала вид, что отпиваю глоточек чая. Выиграть пару секунд, прийти в себя. Решить, что делать дальше. Признаться? Перевести в шутку? Сбежать?

— Я работаю в престижнейшем заведении Британии. Мы зажигаем звезды. И я горда, что имею к этому отношение. Это великая честь. А доктор Норвуд — замечательный начальник. Ах, простите, мне пора бежать, иначе он будет крайне недоволен. А он не должен быть недоволен, потому что он светило мирового уровня! И мы вместе зажигаем звезды… — мисс Норвуд усмехнулась. — Что-то в этом роде. Какая все же ошибка судить о людях по первому впечатлению. Мне очень жаль. И ведь никогда прежде не замечала за собой такой привычки.

Угораздило же попасть в тушку помешанной на престиже дуры! Нет уж, будь что будет, но…

— На нее похоже. И это очень грустно. А вы, очевидно, умеете составлять верное впечатление. Знаете, мисс Норвуд, мне ничуть не жаль, что я не академик и не зажигаю звезды. Но жаль, что я — Шарлотта Блер. Потому что она сотворила грандиозную глупость, и как теперь выпутаться — неизвестно.

И без того большие голубые глаза расширились, но, надо отдать должное, эта удивительная женщина не выронила чашечку, не воскликнула что-то вроде «О Боже мой!» и даже не учинила допрос на месте.

— Мне кажется, мисс Блер, нам нужно поговорить. Но модный салон для таких разговоров не годится.

— Но вы ведь что-то хотели здесь…

— Подождет, — мисс Норвуд поднялась, и я вскочила следом.

Готова была уйти, не дожидаясь своего заказа — иногда даже вечные скептики вроде меня верят в знаки судьбы! Но тут мастер — или все же хозяйка? — вышла к нам с объемистым пакетом моих обновок. Наверное, прежняя Шарлотта никогда так горячо ее не благодарила. Иначе с чего бы такое изумление?

— Извините, Гризелла, я зайду завтра с утра. Неожиданно вспомнила о срочном деле. Память… — мисс Норвуд махнула рукой, открывая портал, и добавила тихо, приглашая войти первой: — Единственная мысль, когда такое видишь: раздвоение личности.

— Но это не оно, — и я шагнула на пушистый кремовый ковер в небольшой гостиной.

* * *

Я утопала в мягком кресле, вцепившись в чашку с чаем, и не знала, с чего начать. Мисс