Симбиоз. Моя чужая победа - Майя Фабер

Жертва, а точнее, как Кайл любил выражаться, клиентка, расположилась за столиком в дальнем углу помещения. Рыжие волосы, потрепанное серое пальто, ботинки с отклеивающимися подошвами. Смертельная усталость на немолодом лице удачно завершала убогую картину. Подобных несчастных после закрытия экспериментального завода «Поддержания» в этом секторе было много. Иной работы не предвиделось, а на другие объекты перевели только самых квалифицированных. Социального пособия хватало разве что на мерзкое пиво в таких вот гадюшниках.

Облегчать Кайлу жизнь скорым завершением «приятного» вечера клиентка пока не собиралась. Откинувшись на спинку стула, будто у нее разом вынули половину костей — со стороны назвать такую позу удобной Кайл не решился бы, — она уныло посасывала заказанные сухарики из суррогатного хлеба, сосредоточив внимание на растянутом по предплечью виртуальном окне коммуникатора. Тонкая рука то и дело переливалась разными цветами, быстро сменяющиеся кадры волнами пробегали вверх от запястья. «Кино ты там, что ли, смотришь, м?» — брезгливо подумал Кайл, косясь на женщину.

Третий час сидения за стойкой и вторая кружка подходили к концу. Слишком много для сохранения чутья и инстинктов. Кайл то и дело посматривал по сторонам, но до сих пор посетители предпочитали избегать его взгляда, отворачиваясь или опуская голову. Стабильность. Он пожал плечами, потянулся, снова поворачиваясь к стойке. Почесал грудь, прислушиваясь к мерзким звукам скольжения ногтей по ткани типовой военной футболки. Словно давая себе время на принятие решения.

«Что ж», — добавил он мысленно и уверенным движением ткнул в заманчиво подмигивающую ему кнопку. В стойке жалобно пикнуло, зашуршало. Панель разом погасла, уходя в перезагрузку и оставляя лишь предполагать, был ли принят заказ.

Шипение в ухе внезапно сменилось раскатистым мужским храпом. Руки Кайла с такой силой сжали пивную кружку, что по ее округлому боку растянулась едва заметная, но вполне реальная трещина. Он поспешно отпустил ни в чем не повинную посудину, вместе с этим отгоняя отчетливое желание взять добавочное пиво домой и утопить в нем незадачливого компаньона.

Кайл уткнулся лицом в ладонь. Огромное число свидетелей в баре не позволяло от души завыть. Завести тут определенную репутацию на порядок труднее, чем потерять. Он болезненно сморщился, как человек, которому третий раз за день наступили на одну и ту же ногу острой шпилькой, закатил рукав, поднял руку и растянул по запястью аккуратное синеватое виртокно. Вызвал панель набора номера и не глядя прошелся по привычному набору цифр. Сохранять номера он себе не позволял: собственная память надежней и взламывается труднее — умение эффективно пытать сродни таланту, мало кто так искусен.

Гудки в ухе появились мгновенно — вместе с дурацкой мелодией на фоне храпа, которую радостно транслировал верный военный передатчик параллельно со звонком. В достижении цели Кайл проявил не свойственное ему упорство, названивая порядка четырех минут, пока окно на руке не сменило цвет на красный, сигнализируя о скором автоматическом отключении неудачного вызова. Откуда только терпение взялось. Чуда не произошло. Разве что храп стал тише — Макс, видимо, во сне заткнул рот подушкой, промахнувшись мимо уха.

Сдавшись и пообещав как следует врезать тощему засранцу, Кайл свернул окно и вернулся к созерцанию наполовину пустой кружки. Постучал по ней костяшками, рассмотрел трещину, отметив, что подушечками она совсем не ощущается, а значит и кружка пока разваливаться не собирается. Сделал большой глоток, вполоборота оглядываясь на дальний угол. И подавился. Мерзкое пойло хлынуло наружу через нос и, казалось, даже через глаза. Ощущение было именно такое. Кое-как откашлявшись, он набрал на панели стойки данные счета для оплаты. Подхватил свалившуюся на пол и уже успевшую впитать половину местной грязи куртку, встал и оглядел помещение.

Ни рыжих, ни серых пятен не наблюдалось. Кайл стиснул зубы, шепча под нос заковыристое проклятье, и двинулся к туалетам. Пара едва заметных дверей на противоположной стене, открывающихся внутрь, ожидаемо оказались незапертыми. Посетителям, рискнувшим оценить здешнее убранство, а заодно и проверить собственную устойчивость к местным ароматам, зачастую было уже не до того, чтобы думать о замках, особенно если это не замки на штанах.

Не размениваясь на стук и приличия, Кайл поочередно пнул нестандартно узкие двери. Реакция не заставила себя ждать. Первая дверь попала точно по безразмерной, обтянутой в потрепанные цветастые трусы заднице бугая, чудом сумевшего втиснуться в крошечное помещение. Отреагировал тот мгновенно: разразился отрепетированным потоком ругательств и пояснений, куда именно следует пойти всем, кому там не терпится. Встречаться с открывающейся дверью определенными частями тела завсегдатаю бара было не впервой. Язык его заплетался, так что половина сообщения расшифровке не поддавалась. Ждать продолжения встречи Кайл благоразумно не стал.

За второй дверью, скрючившись на полу перед унитазом, старательно очищало желудок что-то черное и бесформенное, не удостоившее неожиданного свидетеля даже приветственным стоном.

Других общедоступных помещений в баре не было. Кайл сплюнул на пол, скривившись, и натянул куртку. Хмыкнул, напоследок окинув помещение внимательным взглядом, и направился к выходу.

За дверью бара его «ожидала» рыжеволосая фигура в потрепанном сером пальто. Женщина посторонилась, пропуская незнакомца, с отрешенным видом глядя в пространство, таящее только ей понятные тайны. Извинилась, задев краем крупной квадратной сумки и окутав мерзким запахом дешевой имитации модных духов. Запах встречался повсюду и ничего, кроме рвотных позывов, у Кайла не вызывал. Он попытался сориентироваться, просчитывая варианты, и уже открыл было рот, чтобы предложить проводить ее, но женщина также молча расправила плечи, выпрямляясь, вдохнула полной грудью, помедлила, словно готовясь к броску, и уверенно двинулась по переулку.

Кайл, удивленно приподняв одну бровь, довольно ухмыльнулся и пожал плечами. Досчитал до десяти и бесшумными шагами направился следом.

Глава 9

Переулок, с гордостью окрещенный местными старожилами Барным — в честь единственного в нем заведения, — вполне своему имени соответствовал. Тут было темно и узко, как с внутренней стороны стойки, под ногами то и дело хлюпала грязь, а к уже привычному всепроникающему запаху дыма и алкоголя добавлялась интригующая нотка испражнений. Тянулся переулок довольно далеко вперед, между двумя огромными строениями бывшего завода. Окон или дверей сюда не выходило, будто кто-то специально пожелал оградить его от шныряющих посетителей и работников, а высота стен заставляла каждого проходящего ощущать себя в длинном, сужающемся туннеле, грозящем раздавить пришельца. Заканчивался переулок небольшим пустырем, на котором давно и прочно обосновалась стихийная стоянка, по совместительству — место,