Рапунцель в волчьей стае - Любовь Сергеевна Черникова

Всеволод Андреевич и Ник переглянулись.

— Это то, что я думаю? — непонятно спросил первый.

— Очень может быть.

— Значит, еще один вопрос, который нужно будет задать няйт-аги.

Я нахмурилась, не разобрав, кому именно они собираются задавать вопросы.

Глава 38

Я переводила взгляд с одного собеседника на другого. Казалось, половина смысла сказанного от меня неумолимо ускользает.

— О чем вы? Ничего не понимаю!

— Похоже, твой похититель имеет две личины, хотя такое встречается крайне редко, — пояснил Яр.

Я только растерянно хлопнула глазами. Я еще не успела смириться с тем, что кто-то вообще умеет менять облик столь радикальным способом, так еще таких обликов может быть больше одного. Голова кругом!

— Кстати, а как тебе удалось выбраться из фургона, запереть похитителя внутри и поджечь? Никак не могу сообразить, — поинтересовался Сава.

— О! Это такая история! Вера, расскажи! — с энтузиазмом потребовала Рада.

И я рассказала, а когда закончила, на меня даже Никодим посмотрел с уважением.

— Кстати, бритый говорил, что выкрал меня по приказу моего отца, — вспомнила я важный момент, который почему-то совсем выпал из головы.

— Так и есть, — подтвердил Яр.

Похоже, для Сибирских это не было секретом.

— Так вы все знаете?! — удивилась я и немного обиделась.

— Да. Мы с отцом летали в Москву, хотели привезти сюда твою маму, — ответил за всех Ярослав.

Я уставилась на него, а затем перевела обалдевший взгляд на альфу. Всеволод Андреевич кивнул и добавил:

— Нам не удалось ее найти. Зато мы выяснили, что ее забрал твой отец.

— Да кто же он такой?

От отчаяния сердце зашлось, и глаза наполнились слезами.

— Вера, мы делаем все, чтобы ее выручить, — попытался успокоить меня Ярослав.

— Но по той же причине ты должна быть максимально благоразумной, — припечатал альфа.

— Что это значит? — насторожилась я

Стиснув зубы, я сдержала эмоции. Интуиция подсказывала, что сейчас я услышу то, что мне не понравится. Но если начну истерить, меня просто выдворят из-за стола.

— Это значит, что теперь ты живешь здесь. За ворота без крайней необходимости ни ногой. Учиться будешь удаленно вместе с Радой. В универ я вас не отпущу, пока мы не решим проблему. Не факт, что ты так же лихо разберешься с очередным похитителем. — Всеволод Андреевич едва заметно усмехнулся.

Я растерянно уставилась на Всеволода Андреевича.

— Ничего не понимаю… Отец столько лет мной совершенно не интересовался, зачем я ему вдруг понадобилась? Почему он по-человечески со мной не встретился? Не пригласил меня и маму в ресторан для беседы?

Я искренне не могла понять, почему нельзя было действовать по-другому, без криминала.

— Не мог он иначе. Это же Эрик Бергман. Он решил наказать твою маму, — пояснил Никодим.

— Наказать? — Я недоуменно захлопала глазами. — Но за что?!

— За то, что скрыла от него тебя и твой дар, — добавил Савелий.

Я помолчала, пытаясь осмыслить услышанное, а затем пробормотала:

— Я еще и Эриковна…

До этого я носила отчество Александровна, как и мама — по дедушке.

— Тебя во всем сказанном только это волнует? — Никодим недоуменно приподнял брови.

— Нет, конечно! Еще мне интересно, как помочь маме? И… О каком еще даре идет речь? — Ничего мистического я в себе не замечала. Даже чувствительной интуицией похвастаться не могла. — Нет, правда. Что еще за дар такой?

— Очень ценный, раз Бергман рискнул столь нагло орудовать на наших землях, — пояснил Савелий.

— Надеюсь, скоро мы это и выясним… — негромко сказал Яр.

Мужчины за столом вдруг насторожились и одновременно посмотрели на дверь. На пороге столовой возник дядя Глеб, хмурый мужчина, которого я раньше видела лишь мельком.

— Вечер в хату, — пробормотал он. — Я привез няйт-аги.

— Пусть войдет, — велел Всеволод Андреевич.

В воздухе повисло напряжение, и грудь стиснуло нехорошее предчувствие. Ярослав, словно почувствовав мое волнение, снова нашел мою руку. Ободряюще сжав мои пальцы, шепнул:

— Не бойся.

В гостиную вошла женщина неопределенного возраста. Не молодая, но и не старуха. У нее было характерное скуластое лицо, узкие глаза и темные волосы, заплетенные в две косы. В остальном женщина как женщина.

Одета гостья была по-простому — в черные брюки и серую вязаную кофту. Разве что выделялись ее серьги в виде блестящих золотом металлических кругов и такой же круг диаметром с ладонь украшал ее грудь, отражая весь свет в комнате. Да необычного вида меховые сапоги до колена притягивали взгляд. Их голенища украшала искусная бисерная вышивка. Явно что-то местное — народное.

— Это называется — кисы, — глядя на меня, каким-то скрипучим голосом произнесла женщина, не здороваясь и не обращая внимания на сдвинувшего брови главу семейства.

Сразу за женщиной вошла Лиза, и я удивленно вытаращилась на сестру. Та указала взглядом на гостью и подала мне знак, вроде как: «Потом все объясню».

— Здравствуй, няйт-аги! Благодарю, что приняла приглашение и посетила наше скромное жилище, — словно нехотя поздоровался Всеволод Андреевич.

Остальные, в том числе и я, недружным хором выдали: «Здравствуйте!»

Женщина осклабилась, отчего ее и без того узкие глаза превратились в щелочки.

— Да какое там приглашение? Этот меня чуть ли не за шкирку сгреб и в машину затолкал. Хам! — рявкнула она дяде Глебу в лицо, но тот и глазом не повел. — И дом у тебя нескромный, не прибедняйся, альфа.

Няйт-аги достала пучок каких-то трав, подожгла и стала обходить помещение против часовой стрелки. Рада настороженно наблюдала за ней. Тетя Аля хотела что-то сказать, но Всеволод Андреевич жестом остановил ее, и она недовольно поджала губы.

— Не переживай, Алька. Я плохого не сделаю, — снова словно бы прочла чужие мысли странная дама.

Ведьма она, что ли?

Ну а что, раз оборотни существуют, а у меня есть какой-то там дар, почему бы не существовать и ведьмам?

Женщина тем временем добралась до двери и пошла в обратном направлении, пока не сделала полный круг. А затем сунула тлеющий пучок в руки дяди Глеба и заявила:

—