Одержимость Фенрира - Анна Снегова

Ас решил пуститься в долгий и опасный путь со своими людбми, и «зло таилось во тьме, дышало нам в затылок и следовало за нами по пятам». По счастью, они смогли достигнуть Вечных гор, пусть и не все. Там Ас назвался королём и основал королевство Гримгост. А люди его по имени вождя стали зваться асами.

Завораживающая история. И сколько пробелов и загадок в ней! Я бы дорого отдала, чтобы все их разгадать. Но планирую всё же проявлять осторожность. Мне обязана вернуться к сыну.

Прекрасно понимаю, что в одиночку мне соваться на Вороний камень было бы самоубийственно.

Поэтому собираюсь только подойти поближе и посмотреть издали.

Как только я найду в том месте, где ожидаю, чёрные горы – они должны быть непременно чёрными, согласно легендам, – тут же поверну обратно. Мне лишь бы поставить точку на карте там, где сейчас – пробел и пустое место.

И тогда дело всей своей жизни буду считать выполненным. Тем самым я впишу своё имя в историю науки. Останется только написать книгу о моём путешествии и изложить всё, что мне известно, в систематизированном виде. Надеюсь, Асура меня за это не четвертует.

В крайнем случае, я напишу рукопись в стол и завещаю опубликовать после смерти. Пусть этим займётся Хейм. Я уверена, мой мальчик вырастет очень умным, я буду много с ним заниматься и прочту ему все книги нашей домашней библиотеки.

Скорей бы завтра…»

На этом записи обрывались.

Она так и не смогла продолжить свой дневник.

Брунгильда уже, не скрываясь, ревела. Украдкой вытирая ресницы.

Валькирия так и не узнает никогда, каково это – когда у тебя есть ребёнок. Когда есть, ради кого жить и к кому возвращаться. Я могу только представить, что она испытывает сейчас. У меня внутри тоже всё переворачивалось, и боль под рёбрами усилилась так, что я едва могла уже её терпеть.

Хаг вообще отошёл куда-то в сторону, повернулся к нам спиной и не показывал лица.

Я отложила тетрадь в сторону.

Надо, наверное, приняться за остальные… может, в них будет побольше написано о Гримгосте, как Хильда жила в нём, о первых днях её путешествия… но на меня вдруг накатила такая слабость, что закружилась голова.

А потом в животе оглушительно забурчало.

- Простите, - смутилась я.

- Надо ей что-нибудь принести! – встрепенулся Хаг. Резко обернулся, задевая широкими крыльями стены моей маленькой комнатки.

- Погоди-ка! – остановила его Брунгильда, погружённая в раздумья.

А потом она протянула мне увядший цветок.

- Попробуй оживить! И сделать из него плод.

- Ты шутишь? – я посмотрела на неё укоризненно.

Желудок забурчал снова. Головокружение усилилось. Намекая, что хватит сомневаться, пора что-то делать.

Я вздохнула и протянула руку к жалко повисшим лепесткам.

С моей ладони сорвались зелёные искры. Хаг и Брунгильда смотрели, как зачарованные.

Лепестки дрогнули. Выпрямились. Их окутало зеленоватое сияние… они стали меняться. Осыпались. Завязь в центре цветка разрослась и обрела продолговатую форму… а потом стала светлеть.

И в конце концов превратилась в золотистый плод, чем-то напоминающий сливу, но крупнее и более вытянутый.

- Вот это да… - присвистнул Хаг.

- Ты понял? – бросила на него косой взгляд Брунгильда. – Она же понятия не имеет, как должен выглядеть спелый фаэрн! Она на самом деле оживила дерево.

Хаг длинно выдохнул.

Я робко протянула руку к золотистой кожице плода… и поняла, что перед глазами темнеет.

***

Все тетради Хильды после того обморока Брунгильда с Хагом у меня отобрали, разумеется, и запретили переутомляться.

Они теперь без конца у меня торчат, то один, то другая, то оба вместе. Переживают.

А я чувствую себя слабым беспомощным котёнком.

Магией пользоваться мои друзья мне тоже строго-настрого запретили, конечно же. Кажется, я их не на шутку напугала. Бруни считает, что если Один узнает, попытается выжать из меня все силы. Для этого не обязательно прикасаться, достаточно чем-нибудь припугнуть. А он мастер в том, чтобы ломать людей и подчинять их своей воле. Его собственных способностей уже не хватает остановить умирание этого места. Значит, срочно что-то нужно придумать, иначе трон пошатнётся. Если он поймёт, что во мне пробудилась собственная магия, заставит оживлять деревья на Вороньем камне снова и снова. И скорее всего просто сломает меня, а потом выбросит, как испортившееся орудие.

Я согласилась, что лучше сидеть в своей комнате и не отсвечивать. Затаиться, как мышь под метлой.

***

Шло время.

Я не замечала его бег. Здесь нет часов, и все дни слились в одну мешанину. Почти постоянно я находилась в своей комнате и опасалась из неё выходить. Впрочем, затворничество мне было не впервой, и не слишком меня угнетало. Намного больше сводила с ума тоска под дому и по Фенриру. Я не знала, что с ним, Хаг тоже ничем не мог помочь – Один больше не отправлял его за барьер, иначе он бы непременно попытался узнать ради меня хоть что-то.

Я много рассказывала Хагу о своём Волки и он как-то признался мне, что хотел бы иметь такого друга. Что теперь ему очень стыдно за то, что он послушался приказа отца. Я утешала, что у него ведь не было другого выбора. Магия короля Вороньего камня сковывает всех его обитателей по