Сломленная истинная - Ивина Кашмир

— Я вообще-то уже… — начинаю я, кивнув на Арта.

— Он тебе не подойдёт, — перебивает Рейнард, даже не глядя на него. — Уровень силы несопоставим.

— Да вы издеваетесь, — вырывается у меня, прежде чем успеваю прикусить язык.

В аудитории воцаряется звенящая тишина. Несколько адептов переводят взгляд с меня на него, ожидая зрелища.

Рейнард чуть приподнимает бровь.

— Ты смеешь перечить преподавателю?

Арт бросает в мою сторону сочувствующий взгляд.

Я сжимаю зубы и молча поднимаюсь с места, чувствуя, как щёки горят.

Рейнард поставил меня у доски и на нашем с ним «примере» начал объяснять остальным, как правильно обмениваться магией.

Лапал, крутил, как вздумается, словно я манекен, на котором демонстрируют платье на продажу.

Он что-то вкрадчиво объяснял, не переставая обаятельно улыбаться, и сокурсники слушали его с открытыми ртами — чего не скажешь обо мне.

Я вообще не слышала, о чём он говорит. Мысли скакали, а в тех местах, где он меня трогал, всё горело так, что становилось трудно дышать.

Вечером, сидя в кабинете у Эллара, я рассказала ему о том, что Рейнард стал моим преподавателем.

— И как ты себя чувствуешь? — спокойно спросил он, делая пометку в блокноте.

— Отвратительно, — выдохнула я. — Всё будто вернулось на круги своя.

— Что именно заставляет тебя чувствовать себя плохо? — уточнил Эллар.

— Наверное… то, что он ведёт себя так, будто между нами ничего не было, — я горько усмехнулась. — Спокойный, уверенный, с этой своей вечной улыбкой.

Эллар кивнул, не перебивая.

— Ты злишься на него?

— Да. И на себя тоже. Потому что он не должен больше иметь надо мной власть, а я всё равно реагирую.

— Это не власть, Майя, — спокойно сказал он. — Это отклик. Ты прожила сильные эмоции, и тело их запомнило. Это не то, что можно выключить по щелчку.

Я нахмурилась.

— Но ведь должно было пройти. Столько времени прошло.

— Проходит не со временем, а с проживанием, — ответил он. — Ты долго избегала любых напоминаний о нём, а теперь встретилась лицом к лицу с тем, что не отпустила. Это неприятно, но это — часть исцеления.

— А если я не хочу исцеляться? — усмехнулась я, глядя в окно. — Если хочу просто стереть его из памяти?

— Тогда будешь стирать вместе с ним и часть себя, — тихо произнёс Эллар. — Ту, которая любила, ошибалась, страдала и училась. Всё это ты.

Я вздохнула, уткнувшись в кружку с остывшим чаем.

— Я просто не хочу снова чувствовать себя беспомощной.

— И не нужно, — мягко сказал он. — Помни: сейчас ты уже не та, что раньше. Тогда у тебя не было сил защитить себя, а теперь есть. Если он снова появился в твоей жизни, значит, столкнулся с другой Майей.

***

Последующие две недели показались мне сущим кошмаром. Всё из-за Рейнарда. Казалось, он устроился в академию с единственной целью — доводить меня до белого каления.

Он задавал самые сложные темы именно мне, ловко игнорируя поднятые руки других адептов.

— Майя, — произносил он своим бархатным голосом, — раз уж вы у нас такая одарённая, объясните нам, как работает механизм обратного отката.

Я, разумеется, не знала. И каждый раз ловила на себе довольный прищур его зелёных глаз, дико желая запустить в него учебником.

На лекциях я едва сдерживалась, чтобы не шипеть от злости. Каждое его «Майя» звучало как вызов. Рейнард будто испытывал меня на прочность, сколько выдержу, прежде чем сорвусь.

На практике дела шли ещё хуже. Рейнард появлялся за моей спиной бесшумно, как тень, и «исправлял» каждое движение. Касался ладоней, поправлял стойку, говорил негромко, но так, что дыхание щекотало шею. От этого хотелось либо провалиться сквозь землю, либо выцарапать ему глаза.

Я видела, как сокурсники перешёптываются, и знала, что выгляжу нелепо: покрасневшая, зажатая, сжимающая кулаки от бессилия.

Арт как-то хмуро произнёс:

— Может, ты ему просто нравишься?

Я чуть не придушила его на месте.

К слову, он постепенно отстранялся от меня. Я догадывалась, почему, но не хотела его останавливать.

— Потому что ты Арту нравилась, как девушка, — фыркнул Эш, когда я ему рассказала. — Он увидел Рейнарда, понял, что не выдержит конкуренцию, вот и отчалил.

— Ну и ладно, — пожала плечами.

Мне действительно было всё равно. Я теперь ценю себя и понимаю, что мой человек останется со мной, а не мой — уйдёт, как его ни пытайся удержать.

Рейнард, казалось, упивался тем, что имеет надо мной власть, будучи в роли моего преподавателя. Каждый раз, когда я ошибалась, в его взгляде мелькала удовлетворённая тень.

А когда всё-таки делала правильно — молчал. Ни намёка на одобрение, ни одного слова.

Всё это сводило с ума.

Я начинала ловить себя на том, что заранее готовлюсь к его урокам, перечитываю конспекты до изнеможения, лишь бы не дать ему повода усмехнуться. Но чем больше старалась, тем больше он давил.

Порой казалось, что он читает меня, как открытую книгу, и специально нажимает на те места, где больнее всего.

Иногда, когда я ловила его взгляд в аудитории, внутри всё переворачивалось. Он смотрел спокойно, без эмоций, но в этой холодной внимательности было что-то, от чего хотелось одновременно бросить в него чернильницей и... просто отвернуться.

Вне занятий я не знала, чем Рейнард занимается. Видела, что стоит ему выйти из аудитории, как его тут же облепляют девицы. Но ревности не испытывала. Просто знала, что они его не интересуют. У него одна цель — свести меня с ума. И штаны протирает в преподавательском кресле тоже из-за меня. Я в этом ни капли не сомневаюсь.

С Элларом мы обсуждали Рейнарда почти каждый день. После этих разговоров становилось легче. Эллар говорил, что я должна прожить все эти эмоции, но проблема была в том, что я не могла. Они всё ещё живые. Всё ещё яркие. И я... всё ещё люблю Рейнарда.

Раньше мне казалось, что обида на него разрослась до такой степени, что вытеснила всё остальное. Но со временем, благодаря терапии, я поняла: больше всего я злилась не на него, а на себя.

Да, Рейнард не самый мягкий и добрый человек, но многих вещей можно было избежать, если бы я тогда просто верила в себя.

Теперь, осознавая это,