Эпоха королей - Нира Страусс
Или возможно?
Я машинально вытащила нож. Охотник держался за сердце. Он стоял, широко расставив ноги, словно тоже потерял равновесие.
— Какого?.. — пробормотала я.
Бум. Бум.
У меня перехватило дыхание так, как бывает, когда кто-то ударяет тебя в живот, и ты просто не можешь вдохнуть. Я тяжело дышала, с трудом хватая ртом воздух небольшими глотками.
Охотник хрипло вскрикнул. Я подняла взгляд вовремя, чтобы увидеть нечто… Нечто, что вырывалось из него. Воздух вокруг него искрился сотней красок, лучей света и звёзд, которые охватили его фигуру, как будто он был плотно завёрнут в раскалённое покрывало. Его руки были прижаты к телу, он весь скукожился, даже его волосы были примяты. Всё сжималось и сжималось, пока давление не стало слишком сильным. И тогда он разорвался. Взрыв разлетелся во все стороны.
Я закрыла глаза, чтобы защититься от этой странной воздушной волны, от этих лучей и красок, и запах чистой магии окутал меня. Он трепал мою одежду и волосы, даже вырвал нож из моей руки. Он отбросил меня на землю и понёсся дальше. Деревья за моей спиной закачались от этого порыва ветра и магии. Привязанные лошади на другом конце поляны встали на дыбы и заржали.
Ошеломлённая, я открыла глаза.
И то, что я увидела…
Это было…
Моё сердце сжалось, в голове не осталось ни одной мысли.
Охотник упал на колени. Он опирался кулаками о землю, чтобы удержаться. Его голова свисала, словно у него не было сил её поднять. Мой взгляд прошёлся по длинным тёмным прядям его волос, скользнул по огромным плечам и поднялся выше. К двум мощным огромным крыльям, которые теперь росли из его спины и занимали почти всё моё поле зрения. Тёмные и величественные, они напоминали крылья летучей мыши, если бы эти зверьки были более четырёх метров в длину и с когтями размером с человеческую голову.
Я слышала только об одном существе, обладающем такими крыльями, но считалось, что эта раса была истреблена во время войны. Как и гномы, и многие другие существа. Теутус позаботился о том, чтобы эпоха, когда сидхи жили вместе с людьми, осталась лишь дурным воспоминанием. Выжившие после той резни стали тенями и шепотками в ночи, они делали то же, что и мы с сестрой: лгали, притворялись, убегали. Скрывались от вездесущего короля Нессии и его оружия из гематита.
И уж точно они не носили форму Диких Охотников.
Всё ещё потрясённая, я смогла выдавить лишь очевидное:
— Ты сидх.
Он поднял голову, и наши взгляды встретились снова. На этот раз в его глазах было что-то другое, как будто янтарь каким-то образом поглотил его зрачки.
Бум. Бум. Бум.
Крылья внезапно встрепенулись, и мне в голову пришла глупая ассоциация с белыми совами с гор Хельглаз, стряхивающими с себя снег. Это было почти гипнотическое движение. Они заслонили свет, погрузив меня и всё вокруг в тень. Они были не полностью тёмными. По нижнему краю кожа казалась тоньше и становилась фиолетовой.
И это, по какой-то причине, напомнило мне о моих глазах, что встревожило меня ещё больше.
Когда наши взгляды встретились в третий раз, мы оба тяжело дышали.
БУМ.
Теперь уже больно стало мне. Не могу сказать, что это было невыносимо, но из-за того, что я не понимала источника боли, я запаниковала, схватившись за грудь. Я резко отодвинула одежду и почувствовала, как кожа над ключицами горит, воспалённая. Я ощупывала её снова и снова, пытаясь найти причину, но ничего не было. Моя кожа сама по себе пульсировала, вызывая дикую смесь ощущений. Вот только что всё горело, а сейчас бросило холод. Как если бы меня ужалила оса, а затем на место укуса попала свежая вода.
Что, чёрт возьми, происходит? Взрыв магии, появление крыльев, а теперь…
И тут я вспомнила.
«Если появилась метка, значит, вы уже обречены. Вот здесь, на груди. После этого вам уже не скрыться, эта тварь везде сможет вас найти».
В последнем городе, где мы жили с матерью, был мужчина по имени Ффодор, которому нравилось рассказывать детям жуткие истории. Конечно, многие из них были о самых ужасных и злобных существах во всей Гибернии — сидхах. Хотя мало кто видел их лично, рассказы о них перед сном всегда казались самыми интересными.
Ффодор был худым и узловатым, как деревянный посох. Он рассказывал нам об ужасных крылатых тварях с Огненных островов.
Он говорил, что если одна из них придёт за тобой, последним, что ты увидишь, будет плащ тьмы. Они заражают самой страшной болезнью, более жестокой, чем сама смерть: наид-нак. Это было своего рода проклятие драконов. Они использовали его, чтобы заражать другие расы; даже метили их кожу, как будто клеймили скотину. Феи, гномы, морской народ или люди — никто не был защищён от проклятия. Если дракон сделал это с тобой, твоя дальнейшая участь незавидна.
Ффодор был единственным человеком, которого я знала, кто осмеливался произносить слова запрещённого языка.
Со временем, после смерти матери, я пришла к выводу, что наид-нак не мог быть тем, чего боялись сидхи и люди в древности. Однако я верила в его основное значение: если тебя коснулась эта магия, пути назад не было.
И если сейчас со мной происходило именно это, если передо мной был настоящий чёртов дракон…
Это объясняло, почему он спокойно ходил после того, как я порезала ему голени.
— Что ты сделал? — возмутилась я. — Что ты сделал со мной?
Он, казалось, не мог ответить. Он медленно моргал, словно это требовало усилий. И бормотал что-то невнятное.
Он был слаб.
Я подняла нож с земли и бросилась на охотника. Я повалила его на спину в снег и прижала лезвие к его шее. На теле человека гематит оставил бы самый обычный порез, из которого потекла бы струйка крови. Но у этого мужчины кожа начала искриться и деформироваться, словно сворачивалась под волей кинжала.
Я едва не отпрянула, вспомнив, какую реакцию гематит вызывал у магических существ.
— Останови это! — закричала я.
Хотя мужчина казался оцепеневшим, он всё же продолжал пристально смотреть на меня. Его зрачки были неправильной формы. Вместо круглых они стали удлинёнными и узкими, как у змей. Он не ответил,
