Королевская кровь-12. Вороново сердце. Часть 2 - Ирина Владимировна Котова
Отрезала ножницами одну под недоуменными взглядами женщин. Прежде чем резать вторую, положила толстую, с руку, косу на алтарь — она легла на мох и руны длинной золотой цепью.
И пока Поля резала вторую, алтарь вдруг дрогнул, засосав в себя чужой подарок. Замок мелко затрясся, мхи вспыхнули так ярко, что Полина на мгновение ослепла — и все, находящиеся в часовне замерли, потому что со всех сторон из-под земли раздалось долгое и низкое рычание.
— Это для моей сестры! — возмутилась Полина. Рычание становилось громче и рассерженней, и она отступила.
Зашевелился Тайкахе: Полина обернулась к нему и увидела, как он открывает глаза.
— Не сердись, солнце, ему тоже очень надо, — проскрипел он. — Хорошо, что ты поделилась с ним силой.
— Хорошо, — растерянно откликнулась Поля, но шаман уже прикрыл глаза и снова начал петь.
Вторую часть волос она резала уже аккуратнее, сразу сложила в кувшин — еле поместилась, пришлось упихивать! — и отдала огнептице. Напоила ее еще кровью — и пламенная птаха, закрутившись вихрем, нырнула в огонь масляной лампы.
* * *
Стрекоза-Малик попытался ударить по порталу в Йеллоувине — но там сражались Нерва и бог-Огонь, который был так хорош, что с десяток минут бился одновременно с двоими, не давая Малику подобраться к вратам.
И Омир, который дрался с богом-Ветром на пиках дальних гор, никак не мог двинуться к ближайшим вратам — слишком быстр, слишком изворотлив и опасен был его противник.
Малик, перепрыгнув обратно через горы, успел развернулся, чтобы долететь до страны, где находился второй портал, когда пики, на которые опирался ушедший держать планету враг, затряслись.
Раздался сонный рев, урчание… и целая горная цепь, зашатавшись, поднялась, оказавшись спиной гигантского каменного медведя с сияющими зелеными глазами. С его спины катились лавины и камнепады, рушились леса, от поступи его лап оставались вмятины размером с озера.
Медведь раскрыл гигантскую пасть и зарычал. А затем поднялся на задние лапы, став выше Малика, и замахнулся гигантской лапой.
Неповоротливый, но сильный и опасный.
Малик перехватил клинки и бросился на противника. И чуть не упал под чудовищную пасть — потому что из дымящихся разломов, пересекших всю страну под названием Рудлог, выстрелили огненные щупальца, оплели ему ноги, мешая двигаться.
Уклоняясь от лап медведя, тяжело утопающего в суше, а башкой раздвигающего облака, Малик рубил щупальца существа из-под земли. Так он долго двигался, отбиваясь сразу от двух исполинских противников, пока почти не уперся в горы, на ближних к морю пиках которых сражался Омир с богом-Ветром.
Медведь, двигаясь вперед, слабел, шатался, получая удары, не способный быстро от них уклониться, — от него откалывались скалы размером с горы, рушились вниз, туда, где меж разломов видны были поселения, разорванные дороги и реки. Малик побеждал, но, когда он замахнулся, чтобы срубить каменному противнику башку, из-под земли вырвалась исполинская изменчивая птица, созданная из огня, и сбила его с ног. А затем со стоном-выдохом, как будто ей было очень больно, нырнула обратно в разлом. Вновь вылетела из него в высоченных фонтанах лавы, вновь ударила… и с отрубленным крылом рухнула обратно.
Малик даже поверженный был опасным противником — и он, изогнувшись немыслимым способом, встал на ноги и пошел на ослабевшего уже медведя.
Слабела планета, слабели существа, защищающие ее. И местные боги слабели — Малик видел сквозь расходящийся кругами ураган, что противник Омира с каждой секундой теряет в скорости и ловкости, и далекая богиня-Вода уже тяжело поднимает мечи. Лишь Нерва с противником-Огнем бились уже над материком Манезия так же быстро и смертоносно, как раньше, словно забыв обо всем и обо всех, словно сама битва и была для них целью, и Малик мог бы поклясться, что на губах у Нервы играет легкая улыбка. Да и само лицо Нервы выглядело сейчас куда более человекоподобным, чем ранее, — будто он вернулся на много переходов назад, в то время, когда они еще помнили свои первоформы.
Малик обрушил на каменного медведя еще один удар — и не глядя уже на то, как он тяжело падает набок, образуя еще одну горную цепь поперек страны, повернулся к ближайшему порталу. Взмахнул крыльями и полетел туда.
* * *
Иоаннесбург, Рудлог
7.00–10.30 (12.00–15.30 в Тафии, 5.00–8.30 в Инляндии)
Василина
То ли волнения последних дней сказались, то ли отсутствие отдыха, но зону чудовищной нестабильности на своей территории Василина ощутила даже не кожей — нутром, всей сутью. Она видела кабинет — а закрывая глаза, мысленным взором наблюдала красноватое полотно Рудлога, на юге которого сейчас наливалась темной мощью угроза, ощущаемая так, будто сотня вулканов одновременно решили взорваться.
Ей эта мощь была неподвластна. И не понимала она, что происходит, пока через пару десятков минут из срочного доклада Тандаджи не узнала, что начался выход чужих богов. Портал в Мальве закрыт, как и в Инляндии и Блакории, а отряд Александра не успел спуститься вниз и сейчас отправляется, разделившись, в Тафию и Йеллоувинь, потому что там должны были остаться открытые порталы.
Василина запретила себе думать о том, что будет, если все переходы закроются до того, как сможет выйти Алина. Связь с младшей сестрой все еще ощущалась тонкой и сонной — сколько раз Василина прислушивалась к ней, надеясь, что Алина очнулась!
Королева не сразу поняла, что не чувствует Ангелину, — а когда заметила, выдохнула, сжав от беспокойства кулаки и мысленно пожелав ей удачи. Сестра не погибла — иначе отдача от порванной струны была бы заметна и болезненна. Нет, натянутая между ними нить словно растворилась, и оставалось только ждать, пока она появится снова.
Не так явно, как землю Рудлога, но ощущала Василина и всю Туру. Светились перед ее мысленным взором слабым серебром земли Инляндии и Блакории, травяной зеленью — Бермонт, янтарем — Йеллоувинь, мерцала лазурью Маль-Серена, синим и белым переливались Пески. Тянулись от всех стран нити стихий, окутывающие Туру, которую саму она видела в виде скованного многогранниками шара.
А еще Василина откуда-то знала, что божественный отец ее вступил в бой, и могла бы даже сказать, в какой стороне он проходит — Воин со своим соперником пересек Север Рудлога и пошел на Йеллоувинь. В какие-то моменты она погружалась в странный транс, и словно слышала грохот оружия, и смотрела на битву глазами огнедухов, которые роились вокруг первопредка.
Он вел врага так, чтобы не задеть города, уводил в малонаселенные районы. Но все равно риск того, что рисунок боя заденет Иоаннесбург или другой город, был велик.
