Княжий венец - Анна Михайлова
Сам Велеслав восседал за тяжелым дубовым столом с лавкой. Единственное, что уцелело в комнате. Да только не сидел, а лежал, уронив голову на скрещенные руки. Вокруг – на столе и подле него – батарея бутылей и бочонков. Видать не первый день князь «гневается». Часть тарелок узорных с остатками еды к краю стола спихнута, часть так и вовсе на пол свалена, будто не золото это, а глина у ленивого горшечника. Приподнял нехотя лохматую голову и прохрипел, не глядя:
- Все вон…
- Ага, разбежался, - невозмутимо произнес волхв и зашагал к столу.
Вскинул Велеслав на гостя мутные синие глаза с красным прожилками. Осерчать думал, да признал друга. Кривая ухмылка исказила красивые губы. С трудом, заплетающимся языком заговорил.
- О, Драг! Дружище. Проходи, а то мне это… хреново… и вы-ыпить не с кем…
- М-да… Пьянка. Банально. Ну, хоть без баб, - хмыкнул волхв, подходя ближе.
- Да ну их! Все беды от… нее. Откуда только свалилась на мою голову. Пробралась вот сюда … - задумчиво потер грудь в распахнутой рубахе, - Вот же… ноет и ноет. Не уймешь. Легче сдохнуть, чем забыть, - после чего подхватил кубок и опрокинул в себя остатки. Поморщился и начал искать глазами чем бы еще поживиться. Протянул руку со сбитыми в кровь костяшками и подхватил с тарелки щепоть соленой капусты.
- Смотрю ты тут надолго устроился.
- А что-о? Мне теперь то-о-оропиться некуда, - князь задумчиво поскреб пальцами многодневную щетину, пытаясь не потерять нить разговора. И вспомнить, о чем говорил ранее, - ох, и муторно… башка трещит… А э-это кто? За-ачем?
- Расскажет она тебе кое-что. Важное. Но в таком состоянии ты ничего не поймешь. И времени нет ждать. Потому…, - Драгомир подошел и несильно хлопнул друга по лбу. Тот дернулся, но через несколько мгновений тряхнул головой, словно наваждение сбрасывая. Глаза начали обретать осмысленное выражение. Вскинул их на друга.
- Зачем, Драг? - заговорил хриплым, но твердым голосом, без пьяных ноток, - я же нажирался, чтоб забыть, а теперь опять все чувствую. И мне опять хреново! Все внутри горит, внутренности руками разодрать хочется.
- Потерпишь. Выслушай меня и девушку, а потом можешь опять в запой уходить.
- А если я не хочу? – злобно прищурился князь. - Ни жить, ни слышать!
- Придется. Иначе я сомневаюсь, что ты останешься в кругу моих друзей.
- Воттакдаже?!
Гневно раздулись ноздри ровного княжьего носа. Полыхнула в глазах ярость, но привычно придавил ее. Умел управлять ею, не позволяя взять верх. Встал на еще нетвердые ноги, дошел до бочки с водой в углу и макнул в нее голову. Вынырнул, довольно отфыркиваясь, и откинул мокрые волосы со лба. После чего зачерпнул и сделал несколько глотков воды с ладоней. Зыркнул гневно на друга, но смолчал.
Потом повел плечами, разминая затекшее в неудобной позе тело. Пытаясь окончательно прийти в себя, растер ладонями помятое многодневной пьянкой лицо. Глянул на себя, на рубаху замызганную, в остатках еды и медовухи, скривился. Молча потопал в опочивальню, на ходу стягивая вещь через голову и промакивая ею мокрые волосы. Вернулся уже в чистом, кушак небрежно подвязал. Волос причесан, ежели бы не щетина – никто и не догадался бы чем князь занимался в своих покоях всю прошедшую седмицу. Лицом спокоен Ведеслав, а в глазах синих недовольство.
- Я ведь припомню тебе эту выходку, Драг.
- Не только припомнишь, но и благодарить будешь. Присесть не хочешь?
- Нет.
- Захочешь. Первое – Тамирис не замужем.
- Что?! – вскинулся князь, - Брешешь!
- Зачем мне это? Вот она, - кивнул волхв на девушку, - служанка ее, поехала со свадебным обозом под ее личиной. И должна была выйти замуж вместо … сестры Джанибека.
Служанка вместо ответа торопливо закивала. Предупредил ее по дороге волхв, что они идут к местному правителю, оттого та робела, пытаясь совладать со злостью и страхом одновременно.
Вмиг потяжелел взгляд князя, наливаясь тягучим гневом. Оперся о стол, сжав кулаки и не обращая внимания на боль в разбитых костяшках. Задышал тяжело, собираясь с мыслями.
- Отчего тогда служанка здесь? Обман раскрылся, и муж потребовал настоящую невесту? – вскинул глаза на насупленную служанку. Губы скривились в злобную ухмылку. Та испуганно втянула голову в плечи.
В отличие от Надин, Драгомир и бровью не повел. У него страха перед князем не было даже в юности, а сейчас и подавно.
- Не раскрыт обман. Жених, половецкий хан – умер. Мы с Джанибеком догнали караван и увезли девушку со скрытым лицом. Иначе Тамирис грозила бы смерть, ее валорцы должны были казнить за обман.
- Это правда, господин, - негромко произнесла служанка, - таковы наши законы.
Выпрямился князь. Пряча всю гамму чувств, что на лице играла, отошел к окну и оперся ладонями о широкий подоконник. Молчал, только желваки гуляли на высоких скулах. Ох, и тяжело отказываться от убеждений в чьей-то виновности! Особливо, если чужая вина тебе сердце искромсала. Когда сам в душе вердикт вынес – признать ли, что неправ был? Поверить ли словам друга? Так ведь никогда не врал ему Драгомир, если не хотел говорить – не говорил или умалчивал. Но не врал. На честности их дружба все испытания временем и властью прошла.
- Допустим, - нехотя выдавил из себя, Велеслав, напряженно размышляя, - И что теперь?
- А это как ты захочешь, - Драгомир был холоден и безжалостен. Дурь упрямую только болью победить можно. Самому ли не знать, - но я бы сходил и попрощался.
- В каком смысле? – резко повернул голову князь. Взгляд мгновенно стал хищным. - Она уезжает? – а в душе буря поднялась – ни за что! Ни за что и никуда ее не отпустит! Ишь чего удумала! Не разобрался он еще до конца. Расспросить надобно ее и Джанибека о случившемся. Самолично услышать все и решение принять. Город замкнет, но не выпустит!
- Она умирает, князь. Ей жить осталось один день, - словно обухом прервал его размышления Драгомир.
- Что?! – взревел Велеслав.
