Эпоха героев - Нира Страусс
— Как я сказал, это было живое и процветающее королевство, хотя и не без распрей. Многие семьи возомнили себя королями и королевами, сражения не прекращались. Когда Балор явился, внутренние разногласия испарились, и все дома объединились против общего зла. Один род в особенности стал их глашатаем: Туата. У них была самая большая армия и самые плодородные земли, их замок мог укрыть множество людей, а глава семьи, Немед, оказался единственным, кто осмелился встать перед Балором и потребовать, чтобы мы убирались туда, откуда пришли.
— Тирненсы быстро поняли, что Балор не приплыл с моря. Демоны не принадлежали этому миру, и когда они обнаружили портал, то осознали, что сражаются с врагом, которого прежде никогда не знали. Они даже пытались закрыть портал магией и заклятиями, чтобы хотя бы остановить приток новых демонов, но ничего не вышло. Меч Балора был сильнее их чар.
Я кивнула, обдумывая услышанное.
— Значит, древний король демонов владел мечом, способным открывать разрывы между мирами.
Я посмотрела на Орну. Моя дерзкая, говорливая мечница молчала так долго, что у меня возник нелепый порыв подтолкнуть её носком сапога, лишь бы убедиться, что она слушает.
Но я знала — она слушает. И, возможно, потому что наша связь всё крепла, я почти чувствовала, что исходит от неё, эмоцию, бьющую в глубине.
Страдание.
Элата уловил мой взгляд.
— Это не она, хотя они и родня.
Я резко повернула голову к нему — одновременно с тем, как Орна презрительно фыркнула.
— Что?
— Как я говорил, Балор и миллионы демонов пришли сюда, в Тир на Ног. Мы не завоёвывали каждый мир, куда падали, ведь не все обладали тем, что могло заинтересовать короля. Но здесь, как я сказал, было кое-что особое, до жадности соблазнительное.
— Магия, — прошептала я.
— Когда демоны поняли ценность ауэн и оив, судьба этой земли была решена. Первые слуги появились именно здесь. Знаешь, что это за создания? — Я покачала головой. — Когда-то они были как я. Сознательные демоны. Говорят, если демон пробовал кровь тирненса, он получал удивительные силы. Будто впитывал в себя магию и мог ею пользоваться. Но лишь на короткое время. — Его голос стал ниже, в нём проступила боль. — Потом эта же магия разъедала их изнутри, сушила и калечила, лишала личности, превращая в низшие существа. В тварей, думающих лишь о том, как добыть ещё магии, всё сильнее разлагаясь, пока от них не оставалось ничего.
— Так как у нас нет оив, или чего-то похожего, для многих демонов это стало лакомым трофеем. Балор не был исключением. Если не поддаваться жадности, потребление оив делало сильнее. Поначалу многие верили, что те, кто превращался в слугов, просто были дураками. Не сумели совладать. Что если быть осторожным, можно укрепляться и развиваться, продолжая завоевания. Но для этого, разумеется, требовался постоянный урожай тирненсов… А они не собирались становиться скотом.
Меня передёрнуло от того, до чего дошли мысли короля демонов и его подданных. Им было плевать, что жители Тир на Ног — живые существа. Для них они были пищей, средством набрать сил.
— Тирненсы сражались. Они не желали уступить своё королевство, а тем более — быть порабощёнными. Помню, мне казалось, что это никуда не приведёт. Тирненсы тоже были сильны, владели магией, что была нам недоступна. Война тянулась долго-долго и оставалась равной. — Его голос звучал устало, будто сами воспоминания изматывали его. — И вот, наконец, Балор прислушался к тому, что пытался донести один из его самых рассудительных министров. Как ни странно, но не все демоны любят войну и завоевания. Мой отец был одним из них. Он признавал необходимость в некоторых конфликтах, но большинство видел, как бессмысленные резни. Поэтому, устав от потерь и страданий, он предложил самое дипломатичное решение: династический брак. У Балора был единственный сын — Теутус, а у Немеда Туаты — три дочери на выданье.
Моё сердце забилось быстрее.
Теутус.
Три дочери.
И передо мной был не просто демон, а сын министра из самой демонской Королевской когорты.
Я всматривалась в камни Орны и думала, что прошла вечность с того момента, как сидела на коленях у Мэддокса и он уверял меня, что всё уладится.
— То было первое перемирие, которое помнили старейшины в одной из наших войн. Вожди собрались на нейтральной земле, у подножья гор, где теперь не осталось ничего, кроме развалин. Отец взял меня с собой, вместе со всей свитой Балора. Я был взволнован, — Элата изогнул губы в печальной и жестокой улыбке, словно жалел самого себя. — Мне было примерно столько же, сколько Теутусу, и я устал от сражений. Если всё можно было решить браком, я хотел заняться политикой, как отец. Многие мои друзья думали так же. Жаждали больше никогда не касаться оружия. И, правда, сначала всё выглядело многообещающе. Немед и Балор пожали друг другу руки перед знаменами, вассалами и министрами. Когда Теутус встретил дочерей Немеда, он сразу воспылал страстью к одной из них, средней. — Взгляд Элаты застрял где-то в замерзшем лесу, и я поняла, что он видит совсем другое. — Все трое были прекрасны и могущественны. Тирненсы не делали различий между мужчинами и женщинами, и у принцесс Туата был голос и право голоса. Ходили слухи, что они бывали на передовой, хотя я их никогда там не встречал. И пусть им не улыбалось вручать руку демону, думаю, они сделали бы это, если бы тем самым обеспечили мир своему народу.
С дрожащим вздохом я спросила:
— Как звали принцесс?
Элата посмотрел на меня с насмешливой улыбкой.
— Ксена, Тараксис и Луксия.
О, богини. Тысячи мыслей пронеслись в голове, но я лишь пробормотала:
— Если этот мир — родина Триады, значит, Теутус и Тараксис не встретились и не влюбились в Гибернии? — Я уставилась в землю, рот приоткрыт. — Всегда считалось, что Иной мир — место, откуда пришли демоны. Но это… всегда было жилище богинь. Тогда они не богини? Они были тирненскими принцессами? И да, они действительно были сёстрами. А ведь многие в этом сомневались.
Я вспомнила загадки Керридвен и то, что
