Три года взаймы (СИ) - Акулова Мария

Три года взаймы

Мария Акулова

Глава 1

Лена

— Ну что, ждем кого-то или начинаем? — Врач-гинеколог Кристина Юрьевна спрашивает у меня с улыбкой, занося над оголенным животом баночку с гелем.

Я, немного смутившись, но в то же время сгорая от нетерпения снова встретиться с малышом, отмахиваюсь тоже с улыбкой.

— Нет. Не ждем. Наш папа очень занят.

Кристина Юрьевна кивает и, предупредив, что гель холодный, выдавливает его на кожу.

Прижимает датчик УЗИ к моему животу и начинает водить с нажимом.

Заметив, что я пытаюсь подсмотреть, поворачивает экран так, чтобы видно было и ей, и мне.

Я толком ничего не разбираю, но грудная клетка всё равно нагревается и изнутри начинает распирать.

Моей беременности двенадцать недель.

Врач немного хмурится и изучает изображение, а я стараюсь не искать в её мимике плохие знаки.

Всё хорошо. У нас всё хорошо. Даже лучше, чем я могла рассчитывать.

В моей карточке значится новая фамилия, я месяц уже не Шамли, а Темирова.

Официальная жена господина депутата, носящая его ребенка.

Публично о моей беременности мы ещё не заявляли. Пока мы просто привыкаем к новой реальности и делаем вид не слишком светского союза, который связала сильная-сильная и резко вспыхнувшая на Побережье любовь.

Господин депутат переживал сложный развод. Я встретилась ему случайно. Между нами не было грязи и пошлости. Когда он узнал, что я согласилась выйти замуж за другого, отступился и уехал. Но друг без друга мы не смогли.

Я сорвала собственную свадьбу ложью. Убежала к нему. Он не смог бы проигнорировать такой жест. И вот мы вместе.

Это официально. А в реальности… Всё немного не так.

Кристина Юрьевна щелкает по клавишам аппарата, что-то настраивая, я замечаю, как ее лицо смягчается. Уголки губ поднимаются в едва заметной улыбке.

— Смотрите, Елена, — поворачивает экран ко мне еще больше. — Это ваш малыш.

Я задерживаю дыхание.

На сером экране проявляется крошечный восковой пупс, едва уловимые движения датчика по моему животу и его сердце уже быстро-быстро стучит.

Я не могу отвести взгляд.

Даже не верится, что не так давно я рыдала от отчаянья, узнав, что стану мамой. Всё очень сильно изменилось с тех пор.

— Всё хорошо, — голос врача ровный, уверенный. — Развитие соответствует сроку: копчико-теменной размер — около 55 миллиметров, сердцебиение стабильное, 160 ударов в минуту.

Ого, как много!

Улыбаюсь и часто-часто киваю. А еще выдыхаю. Только сейчас я полноценно осознаю, чего действительно стоит бояться и что может быть законной причиной для слез. Это если твой ребенок болеет. Неважно: внутри или снаружи.

Мой — здоровый. И это счастье.

— Вот ручки, видите? — Кристина Юрьевна плавно водит датчиком, и на экране мелькают крошечные пальчики, сжатые в кулак. — А вот ножки, ровные, длинненькие…

Я улыбаюсь, не в силах сдержаться.

Это потому, что у нас папа высокий.

— А это… — врач немного меняет угол, находит нужный ракурс. — Личико.

Я никогда не была излишне сентиментальной, но всё, что связано с ребенком, вызывает во мне неконтролируемой силы чувства.

Улыбаюсь, быстро смахивая слезу.

Возможно, мне хотелось бы в этот момент оглянуться и посмотреть в глаза отцу моего будущего ребенка, но я по-прежнему умею благодарить жизнь за то хорошее, что мне дает.

Приехать Андрей не смог. Он и не то, чтобы обещал. Но я потом всё ему покажу.

На экране в движении, а поэтому не слишком четко, но вполне узнаются крошечные носик, лобик, губы чмокают.

— А можно попросить сделать снимки? — Спрашиваю с огромной надеждой. И даже к отказу готова. Я не знаю, что можно, а что нет. Я впервые стану мамой.

Но гинеколог кивает:

— Конечно. — И жмет на кнопку аппарата.

— Такой серьёзный, — шепчу и слышу в своем же голосе восторг.

Это тоже в папу. Улыбка Андрея Темирова — целое событие в моей жизни.

А вот Кристина Юрьевна от моего замечания отмахивается.

— Они часто хмурые на этом сроке, но не переживайте, улыбку на УЗИ мы тоже свою поймаем.

Врач подмигивает мне, просит постараться расслабиться и продолжает исследование.

Я откидываюсь на кушетке и, прикрыв глаза, контролирую дыхание. Без сомнений, настрой матери играет большую роль. Я стараюсь думать только о хорошем.

Надеяться на лучшее.

Ждать прекрасного.

Врач делает несколько снимков, задает мне парочку не тревожных вроде бы вопросов. А потом, повернув голову, очень буднично спрашивает:

— А пол узнаем или нет пока?

Я не ожидала. Читала в интернете, что пол узнают на втором скрининге, нам вроде как рано, но…

— А там что, видно уже?

Кристина Юрьевна смеется и кивает.

— Да. У вас ребенок так раскинулся, что всё мне показал. Даже то, что я не просила.

И снова я готова расплакаться. Непроизвольно оглядываюсь. Но нет. За плечом никого. Решение принимать мне одной.

Ну и ладно.

— Да. Узнаём.

Она даже не смотрит на экран, просто вежливо произносит:

— У вас мальчик. Очень открытый к общению, любящий внимание мальчик.

Смеюсь, но получается влажно.

— Спасибо вам.

— Да не за что.

Врач дает мне салфетки, частью из них я вытираю гель с живота. Частью — слезы с щек.

Поправив одежду, выхожу из-за ширмы и сажусь за стол. Мы с Кристиной Юрьевной обсуждаем течение беременности, мои показатели и состояние плода.

Она умудряется стать серьезной, но остаться доброжелательной.

Хвалит. Говорит, я молодец. И она обожает иметь дело с молодыми мотивированными мамочками.

Даже не представляет, насколько сильно меня подбадривает этими словами с учетом того, как страшно мне было сначала.

Но сейчас… Я очень надеюсь, что, вернувшись домой, перечитаю ее заключение и пойму всё лучше, потому что в голове крутится одно: мальчик…

У нас с Андреем будет мальчик.

Я выхожу из кабинета.

Благодаря деньгам и влиянию Андрея мы с малышом посещаем частную клинику без очередей и находимся под наблюдением именно у того врача, которого хотим. Кристину Юрьевну советовали Андрею хорошие знакомые. Я согласна, что она производит очень сильное впечатление и дарит спокойствие.

После плановой сдачи крови, улыбчивые медсестры вручают мне полезные фруктовые сладости и желают хорошего дня.

Исполнив свой материнский долг, я с легким сердцем спускаюсь с крыльца нового здания клиники и с улыбкой смотрю на снимки малыша.

Мальчик. У меня будет сын.

Черт. У Лены Шамли будет сын!

Мам… Пап… Вы будете бабушкой и дедушкой!

Глянув в голубое небо, с улыбкой открываю диалог с мужем.

У нас там нет ни сердечек, ни поцелуйчиков, ни шуточек с длинными переписками.

Я бы даже сказала, что наше общение со стороны может выглядеть довольно сухо. Ранит ли это меня? Совсем нет. У нас договор. Мы ему следуем.

И есть вещи, которыми я обязана делиться с Андреем.

Сделав снимок фотографии, бросаю ему.

Он читает тут же, но реагировать не спешит.

А я не спешу расстраиваться.

Выше фото светится мое сообщение:

«Андрей, напоминаю, что сегодня в двенадцать у меня скрининг. Если хочешь — можем вместе»

И его ответ: «Ок, я постараюсь»

Видимо, не вышло.

Теперь же я пишу вдогонку к фотографиям:

«Врач внимательно всё посмотрела и сказала, что с ребенком всё хорошо. Патологий нет. Развитие в соответствии с нормой. И ещё»

Он снова читает сразу. Я стараюсь не фантазировать, что разглядывал всё это время фотографии нашего общительного и любящего внимание мальчика.

Который даже в этом похож на отца.

«Я узнала пол»

Смотрю в экран с нетерпением. Запоздало думаю, что о таком, возможно, лучше было бы сказать лично. Увидеть его лицо в момент, когда узнает, что у него будет сын.