Греховное королевство (ЛП) - Лоррейн Трейси

Он кивает и делает, как я говорю, за мгновение до того, как следующая плеть прорезает мою кожу, и я вскрикиваю от боли.

Они идут. Они идут. Они идут.

Закрыв глаза, я повторяю эту мантру снова и снова, пока в моем сознании проносятся образы того, как я был с Иви, унося меня в другое место, где эти суки не смогут причинить мне вреда.

8

ИВИ

Как только я переступаю порог кухни, меня охватывают объятия.

Калли ничего не говорит. Она не дает мне никаких ложных обещаний, и за это я люблю ее еще больше.

— Что бы тебе ни понадобилось, я здесь. Мы все здесь.

— Спасибо.

— Итак, у нас есть блины, вафли, кексы, печенье. Назови это, и мы это приготовим.

Джоди протягивает мне руку, когда я прохожу мимо, и сжимает ее в знак поддержки, когда я сажусь на табурет рядом с ней.

— Ммм... кофе? — спрашиваю я.

— Да, — говорит Калли. — У нас это тоже есть. — Она скачет по кухне, как маленький беременный кролик Duracell.

— С ней все в порядке? — спрашиваю я.

— Слишком много сахара, — говорит Блейк. — Она уже ела глазурь, когда я спустилась раньше.

— Я не могла уснуть. Деймон всю ночь гулял с ребятами, и я просто... мне хотелось помочь.

— Калли, ты беременна, тебе нужно отдохнуть, — говорю я, чувствуя, как внутри меня зарождается беспокойство, что она делает слишком много. Что я слишком сильно нагружаю ее и ребенка.

— Обещаю, со мной все в порядке, — говорит она, протягивая мне кружку с дымящимся кофе. — Мне просто нужно... Я не знаю, что мне нужно. Но никто не позволит мне бегать туда-сюда с оружием, так что я пеку. Все будут голодны, верно?

— Ты не делала этого, когда Деймон был… — Джоди прервалась, и мне стало более чем любопытно.

— Нет, это было другое.

— Куда он пошел? — спрашиваю я, желая погрузиться во что-то, во что угодно, только не в текущую ситуацию.

— Вы не против, если мы с Иви...

— Иди, — говорит моя сестра. — У нас все схвачено. — Она вытирает палец о прилавок и облизывает его. — И не только в сахарной глазури. — Она поднимает бровь.

— Я плохо готовлю, — признается Калли, пожимая плечами.

Схватив бутылку воды, она кивает в сторону задней части дома и уходит. Обхватив руками кофе, я следую за ней в массивную солнечную комнату, а затем через открытые двойные двери выхожу во внутренний дворик.

— Ух ты, — вздохнула я. Из окна сад выглядел впечатляюще, но это ничто по сравнению с тем, что было здесь, внизу, с удобной мебелью, расставленной в тени. Повсюду яркие цветы.

— Это мое любимое место во всем доме. Не то чтобы я проводила здесь много времени.

— Стефанос увлекается садоводством? — спрашиваю я, заставляя ее разразиться смехом.

— Нет, черт возьми. Этот человек не отличит маргаритку от розы, если она ударит его по лицу.

— Но это...

— У него есть садовник. И я думаю, что его последней экономке нравилось работать здесь.

— Уверяю тебя, его новый экземпляр не будет тупоголовым, — говорю я, нежно поглаживая пальцами яркий лепесток оранжевой розы. Мысль о том, что моя сестра проводит день за уборкой, уже смешит меня, но садоводство...

Я покачал головой.

Мы прожили в этой квартире в Ловелле всю свою жизнь. Любое растение, которое попадало в квартиру, погибало в течение недели.

— Отдайте должное своей сестре, — с улыбкой говорит Калли. — Кажется, Стефаносу нравится, когда она рядом.

— А шорты и переполненное декольте случайно не связаны с этим?

— Ха, — говорит Калли, наклоняя голову в сторону. — А я-то думала, что все дело в ее умении работать с щеткой для пыли.

— Может, у моей сестры и есть навыки, но, уверяю тебя, они не связаны с этой щеткой. Или, — торопливо говорю я, — по крайней мере, она не делает с ней того, что должна.

Калли смеется, когда я занимаю место на другом конце дивана. Я пытаюсь подогнуть ноги под себя и забиться в угол, но один из порезов на бедре тянет, и я вынуждена сесть более разумно.

— Все еще болит?

Я пожимаю плечами.

— Могло быть и хуже, — рассеянно говорю я, глядя на идеальную лужайку и бесконечные цветы перед нами.

— Несколько месяцев назад Деймона захватили итальянцы, — говорит Калли, возвращая мое внимание к себе. — У нас было семейное мероприятие по случаю дня рождения моей матери, и они напали.

— Мы понятия не имели, жив ли он. В ту ночь умер мой отец, я потеряла своего парня - никто, кроме Алекса, не знал, что он у меня есть, - и узнала, что беременна. Это было...

— Ужасно? — закончил я за нее.

Она улыбается, несмотря на кошмар, который объясняет.

— Да, примерно так все и было.

— Ребята спасли его? — Я спрашиваю, полагая, что здесь будет счастливый конец, поскольку я бросилась в его объятия, когда вернулась.

— Нет, вообще-то. Его заперли вместе с Антом, когда узнали, что он предатель. Они сбежали.

— Ух ты!

— Да, это было впечатляюще. Они были... они были в полном беспорядке. Но он вернулся ко мне. — Ее рука нежно поглаживает небольшой живот, пока она говорит. — Я знаю, что все твердят, что все будет хорошо, и я знаю, каково это - слышать такое, когда все кажется таким безнадежным и не поддающимся контролю. Но тебе нужно верить.

— Деймон не успокоится, пока не получит их обратно. Никто из ребят не успокоится, это я тебе обещаю.

— Деймон и Алекс... они... они могут чувствовать, если что-то не так? Ну, знаешь, как близнецы в телевизоре?

— Иногда. Алекс ни разу не отказался от Ди, когда его не было. Он знал, что с ним все в порядке и что он вернется. Сейчас Ди чувствует то же самое.

— Это обнадеживает.

Потягивая кофе, я впитываю силу и поддержку Калли. Ей не нужно ничего говорить. Я и так все чувствую.

— Они его ранили?

Она снова потирает живот.

— Да. Деймон и так был вынужден нести ужасы своего прошлого на своем теле, а они только усугубили это.

Я смотрю на нее, и в памяти всплывает несколько фраз, сказанных мне Джианной, когда я едва с ней общалась.

— Их дедушка?

Глаза Калли расширились от удивления.

— Алекс рассказал тебе?

— Он упомянул, что он не очень хороший человек. Но это Джианна сказала что-то о том, как он обращался со Стефаносом и ее мальчиками.

В ее глазах горит огонь, волна защиты настолько сильна, что почти пугает.

— Если бы этот человек не был уже кормом для червей, я была бы тем, кто это сделал.

— Думаю, Джианна могла опередить тебя в этом.

Она моргает, глядя на меня.

— Н-нет. У него был сердечный приступ.

— О, хорошо. Вполне справедливо. — Я снова потягиваю кофе, пока Калли погружается в свои мысли.

— Как ты... как ты думаешь, она имеет к этому отношение?

— Я не знаю. Я была не в лучшем состоянии, когда она мне все это рассказывала. Возможно, я слишком много надумываю.

— Что еще она сказала? — спрашивает Калли.

Я передаю то, что могу вспомнить.

— Она не рассказывала тебе об этом? — спрашиваю я.

— Не совсем так, нет. Но я выросла с Алексом и Деймоном. Думаю, она не считает нужным объяснять, как все произошло, подобным образом. Я и так знаю, что они двое самых сильных и способных парней в городе. Тем не менее послушать ее интересно. У Стефаноса, Алекса и Ди странные отношения.

— Странные?

— Они все пострадали от рук отца Стефаноса. Наверное, эта взаимная боль могла бы сблизить их, но я думаю, что чувство вины Стефаноса не позволяет ему извлечь максимум пользы из отношений со своими мальчиками.

— Это печально, — говорю я. — Моя мама погибла в автокатастрофе, когда я была еще маленькой.

Калли кивает.

— Блейк рассказала мне. Похоже, все было непросто.

— Да, это так. Но она невероятная. Я ей очень многим обязана.

Шаги завершают наш разговор, и, когда я поднимаю глаза, Джианна улыбается, направляясь к нам с подносом в руках.

Она выглядит потрясающе с темными волосами, распущенными по плечам, и в летнем платье, подчеркивающем ее фигуру. Возможно, под глазами у нее еще остались темные круги, но выглядит она свежее, чем в середине ночи. Надеюсь, это означает, что ей удалось немного отдохнуть.