Муза (ЛП) - Старлинг Айла

— А что еще я должен был сделать? — его голос теперь звучит грубее. — Оставить тебя на подъездной дорожке?

Я наклоняю голову, наблюдая за ним.

— Ммм. Как по-рыцарски с твоей стороны.

Его ноздри раздуваются. Он проводит руками по лицу, потирая глаза.

— Просто допей свой кофе, Софи.

То, как он произносит мое имя, вызывает у меня еще одну волну дрожи по спине.

— Я отвезу тебя домой, когда ты закончишь.

Я откидываюсь на спинку стула, делая вид, что обдумываю его предложение.

— А завтрака не будет?

Он бросает на меня взгляд, явно раздраженный и не впечатленный. Но в этом взгляде есть еще что-то.

Колебание.

Как будто он почти, почти хочет сказать «да».

Но потом он качает головой. Я делаю вид, что не разочарована.

На мгновение я замолкаю, уставившись в свою чашку, позволяя тишине опуститься между нами.

Затем я тихо спрашиваю.

— Можно задать вопрос?

Он поднимает на меня настороженные глаза.

— Да.

— Почему ты стал учителем?

Он моргает, застигнутый врасплох. Не вопросом, возможно, а тем, что я его задала, как будто он не ожидал, что мне будет интересно.

Он прислоняется к столу, скрестив руки на груди. Ему нужно несколько секунд, чтобы ответить.

— Сначала я не хотел, — медленно говорит он. — Я хотел быть писателем. Наверное, до сих пор хочу. Но мне нужна была работа. Друг предложил мне долгосрочную работу заместителя, и я согласился. Думал, что это будет временно.

Я жду. Чувствую, что это еще не все.

— Но дело было не только в зарплате, — признается он через мгновение. — Я начал замечать, сколько детей приходило в школу, и никто о них не заботился. Никто не говорил им, что они важны. И вспомнил, каково это. Быть семнадцатилетним. Злым и одиноким. Я подумал... может быть, я мог бы стать тем человеком, который был нужен мне тогда.

Я не могу отвести от него взгляд, его слова находят во мне отклик, которого я не могла предвидеть.

— Тебя трудно понять, — говорю я тихо, не отрывая глаз от своей кружки.

Тео бросает на меня взгляд, слегка приподнимая брови.

— Это плохо?

— Нет, просто... — я пожимаю плечами. — Большинство людей, с которыми я встречаюсь, постоянно говорят о себе. А ты нет. Это... необычно.

Он немного откидывается назад, улыбаясь.

— Мне нечего рассказать.

— Сомневаюсь, — бормочу я.

Его глаза снова встречаются с моими.

— Обычно люди обо мне не спрашивают.

Эти слова бьют по мне как удар в живот. Я замираю, сжимая пальцами кружку.

— Ну, — говорю я, слегка наклоняясь к нему, — а должны. Ты заслуживаешь, чтобы люди спрашивали о тебе.

Он долго смотрит на меня.

— А как насчет тебя?

— А что насчет меня?

— Что заставило тебя начать рисовать?

Я опускаю глаза.

— Думаю, мне нужно было занятие, через которое я могла бы выразить все то, что не смогла сказать вслух.

Слова вырываются из моего рта, прежде чем я успеваю их обдумать, но, как только они звучат, чувствую, насколько они правдивы.

Он хмурится, как будто заглянул глубже, в саму меня.

— Кто-то тебя обидел? — тихо спрашивает он.

У меня пересыхает во рту. Я киваю, хотя никогда ни с кем об этом не говорила, кроме Сал.

Он ждет.

— Мой бывший, — говорю я. — Он тоже был старше. Ненамного, но достаточно. Я думала, что он меня любит. Он говорил, что я для него все. А потом он... изменился, — следующие слова вылетают из моего рта, отчаянно стремясь вырваться на свободу. — Он не бил меня и ничего такого. Не в этом смысле. Но сломал меня другими способами. Контролировал меня. Заставлял чувствовать себя ничтожной, сумасшедшей. Будто мне повезло, что он вообще меня заметил.

Я с трудом сглатываю.

— Он изменял. Неоднократно. Лгал об этом, пока ему не стало лень даже лгать. И к тому времени я уже не узнавала себя.

Между нами наступает долгая тишина.

Затем Тео говорит.

— Мне жаль. Ты не заслужила подобного.

Его голос тихий, но в нем слышится ярость. Как будто, если бы он когда-нибудь встретил этого парня, он не был бы ответственен за то, что произошло бы дальше.

Я смотрю на него.

— Ты когда-нибудь переживал что-то подобное?

Он колеблется. Затем кивает.

— Может, в другой форме. Но... да. Я знаю, каково это. Доверять кому-то, кто заставляет тебя чувствовать себя одновременно слишком величественно и ничтожно. Заставляет сомневаться в себе.

Наши глаза встречаются и задерживаются друг на друге.

Он не тянется ко мне, не пытается исправить ситуацию. Просто сидит рядом. Со мной.

И это... Боже, это заставляет меня плакать.

— Ты видишь меня, — шепчу я, почти не осознавая этого.

— Я вижу тебя с той самой ночи, когда мы встретились.

Глава 13

Софи

Поездка домой проходит тихо, но комфортно. Его присутствие успокаивает, постоянное ощущение покоя обволакивает меня, как утяжеленное одеяло. Я могла бы сидеть рядом с ним часами, ничего не говоря, просто существуя. Он как убежище, которое я нахожу в курении травки, только лучше.

Но желание протянуть руку и прикоснуться к нему? Оно сильное. И то, как его пальцы время от времени дергаются на руле, заставляет меня думать, что он тоже этого хочет. Я продолжаю говорить себе, что, скорее всего, это только мое воображение, но не может быть, чтобы только я чувствовала химию между нами.

Она витает в воздухе, электрическая и густая, каждый вздох наполнен ею. Кажется, что молекулы наших клеток тянутся друг к другу, притягиваемые чем-то первобытным, чем-то неизбежным.

Он хорошо знает этот район. Когда я сказала ему свой адрес, он не колебался и не спрашивал дорогу. Он просто поехал. С того момента мы не разговаривали.

Когда мы въехали в мой район, он замедлился перед поворотом на мою улицу, съехал на обочину и переключил коробку передач в положение парковки. Между нами витает тихая напряженность.

— Я, э-э... думаю, лучше не подвозить тебя ко входной двери, — его голос грубый и низкий. Его глаза мельком настороженно смотрят на меня. Между нами витают вопросы, невысказанные, но понятные. Никто из нас не будет никому об этом рассказывать, как и о баре. Еще один секрет, который мы разделяем.

— Да, наверное, это разумно. Не хотелось бы, чтобы кто-то неправильно понял, — я улыбаюсь, пытаясь разрядить обстановку, охладить то, что бы это ни было. Но напряжение остается, кипит, заставляя мою кожу покрыться мурашками, а пульс участиться. Что-то изменилось между нами, пусть и незначительно.

Боже, если бы только он не был моим учителем. Все в нем, его присутствие, сдержанность, тихая сила, это просто... Я не могу этого объяснить. Я даже не могу понять, что чувствую.

Он прочищает горло, сжимая челюсти, и на его лице появляется выражение боли.

— Софи... — начинает он, как будто хочет продолжить, но знает, что не должен. Ему и не нужно это говорить, я и так знаю.

Я киваю, с трудом сглатываю слюну и вылезаю из его машины, быстро помахав на прощание.

Я чувствую его взгляд на себе, когда иду домой, его тяжесть давит на мою спину, но я не оборачиваюсь. Это не может значить ничего большего, и я не хочу выглядеть отчаявшейся.

Никого из родителей нет дома, скорее всего, они пошли на бранч с друзьями, как часто бывает по воскресным утрам. Моя сестра еще спит, ее дверь плотно закрыта. В доме тихо и пусто.

Идеальное время, чтобы погрузиться в свои мысли.

Я снимаю платье для вечеринки, ткань скатывается к моим ногам, как выброшенное воспоминание. Заходя в душ, я выкручиваю воду на максимально горячую температуру, позволяя обжигающим струям бить по моим уставшим мышцам, смывая остатки прошлой ночи. Напряжение в плечах, боль в пояснице от сна на его диване, призрак его прикосновений... все это стекает в канализацию, но что-то во мне отказывается уходить.