Сезон охоты на недотрогу (СИ) - Марика Ани

— Такой способ мне очень даже нравится и приветствуется, — мурлычу, прикрыв глаза, и, глупо улыбаясь, зарываюсь в короткий ёжик волос.

Глава 16

Алина

Как оказалось, я не умею ждать. И расслабляться не умею. Всю неделю, пока Аверин играет роль бывшего бандита, вернувшегося к криминальным делам, я отсиживаюсь дома и волнуюсь. Я в вечном режиме ожидания. Не выпускаю телефон из рук, даже в душ несу и ставлю на полочку у зеркала, чтобы в случае чего сразу же ответить.

Я тревожусь за Илью. За Мишу. За Светку. И себя грызу, потому что чувствую себя беспомощной амёбой с повреждёнными мозгами. Лишний раз никуда не выхожу. Хотя нет, я вообще никуда не выхожу. Даже на балкон стараюсь не высовываться. Благо связь с подругами и братом не теряю.

Светка отзванивается каждый день, ворчит на Мишу, ругает его, проклинает день, когда вообще связалась с ним, и передаёт трубку брату. Близкий родственник коротко обозначает, что жив, здоров и всё с ним зашибись.

— Как ты вообще оказался у моей подруги? — вопрошаю я в один из наших созвонов.

— Сам не понял, — усмехается он. Явно врёт. Возможно, чтобы не посвящать Свету в наши проблемы, так как девушка, судя по всему, не знает о бандитах. И я пугать её вот точно не собираюсь.

С Жасмин мы тоже общаемся, переписываемся. Восточная красавица тысячу раз извиняется за ту подставу, что организовал её муж. Но я на самом деле благодарна Натану. Если бы они не уехали, мы бы с Авериным не поговорили по душам. Я виляла бы хвостом, а он вокруг меня круги бы наматывал.

Илья с работы приходит поздно, хотя за день мы несколько раз переписываемся, всё равно я не могу без него заснуть. Жду, ногти грызу. Только когда он переступает порог, заведённая внутри пружина медленно и со скрипом разжимается, даруя немного успокоения.

Вместо поедания вкусняшек и просмотра телевизора я упорно занимаюсь. К сессии готовлюсь. Девчонки присылают свои конспекты и помогают с проектами.

Неделя пролетает довольно утомительно. Воскресенье дарует мне немного радости. Илья никуда не уходит с утра пораньше. Я просыпаюсь в его объятьях. Долго и недоумённо рассматриваю спящего мужчину. Любуюсь его расслабленными чертами лица. И трогаю, проверяю, настоящий ли он или мне это только снится.

Хищная улыбка расцветает на мужском лице. Аверин мычит. С хрипотцой, так сексуально. Ловко переворачивает меня на спину, в шею носом утыкается и жарко выдыхает.

— Мне часто снилось, как я просыпаюсь от твоих прикосновений, — урчит он, пощипывая кожу шеи губами.

Я молчу, лишь веки прикрываю, наслаждаясь незамысловатой лаской. Мне не хочется говорить, что он мне тоже снился. И обычно после таких снов я просыпалась в холодном поту и болью в груди.

— Мне завтра на учёбу, — меняю я тему, и мужчина напрягается. Отстраняется на вытянутых руках и брови хмурит. — Не хочу, чтобы меня отчислили. Да и я с ума сойду, сидя в четырёх стенах и надумывая ужасы, которые могут случиться с тобой… С Мишей или ещё с кем-то. Мне надо хотя бы ходить в универ.

— Я переговорю с деканом, перемещаться будешь только с телохранителем. И на пары тоже, — бескомпромиссно заявляет мужчина.

— Ты хуже Миши, — закатываю глаза.

— Это для твоей безопасности, Аля, — добавляет строгих ноток. Киваю. Понимаю, конечно же, и не спорю.

— Скоро закончится ваше дело с этим Буйным?

— Он пока присматривается ко мне. Но на днях у него намечается крупная сделка и кроме моего клуба встречу провести негде. Думаю, он клюнет и согласится. Там мы его тёпленьким и возьмём.

— Почему кроме твоего клуба нет мест? Питер огромный. Захочет — выберет ресторан или клуб, выкупит какую-нибудь вип-кабинку. И всё.

— У него нет того влияния и возможностей, как раньше. Да и прошло то время, когда можно было бы выкупить клуб, прошерстить всех работников, дать на лапу и провернуть сделку. Сейчас даже в вип-ках камеры, а хозяева заведений тесно связаны с госструктурами, — объясняет Илья. — Уверен, в этот раз всё пройдёт быстро. Буйного условно-досрочно выпустили. Один косяк — и отправится обратно без права выхода.

— Поскорей бы, — вздыхаю и, притянув мужчину, сама целую. Не хочу говорить больше о бандитах. Поцелуев хочу.

— Как только засадим его, поженимся, — заявляет Аверин, прикусывая губу и жарко толкаясь языком в рот.

— Кто сказал? — упираюсь в плечи, прерывая нас. — Ты меня замуж не звал, благословения у Миши не брал.

— Сейчас зову. Выйдешь за меня, Демидова? — играет бровями мужчина. — Я ведь без тебя подохну.

— Нет уж, сначала конфетно-букетный период, Аверин. Кольцо с бриллиантом, цветы, свидания. А уже потом я подумаю, — выговариваю, совершенно при этом не мешая ему меня раздевать.

Илья слушает внимательно, а вот ладони живут своей жизнью. Под майку заползают. Лёгкую материю комкают и тянут наверх. Мужчина сползает ниже, в глаза мои заглядывает своими серыми словно сталь очами.

— Поженимся, и будет тебе конфетно-букетный период со свиданиями и поцелуями под луной, — рычит он, вгрызаясь в вершинку груди.

Моё возмущение сгорает в стоне. Выгибаюсь, в волосы короткие зарываюсь. И откладываю наш спор на будущее.

Его поцелуи заводят меня с пол-оборота. Дыхание кожу обжигает. Я распластана под ним, выгибаюсь навстречу. Позволяю делать с моим телом всё что угодно и наслаждаюсь этой неспешной прелюдией.

Илья переключается на вторую вершинку, чуть прикусывает и в рот вбирает. Его ладонь плавно скользит вниз, к развилке. Легко пробирается через единственный барьер и накрывает влажные складочки.

Я тихо постанываю, шире ноги развожу. Умираю от ожидания и разгорающегося желания. Царапаю его, впиваюсь ногтями, не жалея. Тяну на себя. Хочу. До безумия.

Аверин легко избавляется от остатков наших вещей, собой накрывает, вновь целуя в губы. Шепчет что-то пошлое, заводящее, подхватив одну ногу, прижимает к груди. И толкается. Одним движением заполняет. Заставляя громко застонать.

— Подохну, принцесса, — шепчет в губы. — Без тебя подохну.

— Илья, — со стоном тяну его имя.

— Больше не дам тебе сбежать от меня. Ты моя, Алина. Только моя.

Он медленно двигается, раскачивается, приручает к своим размерам и наслаждается неспешностью. Тягучий жар по венам расплывается. Каждая клеточка напрягается, желая большего. Желая добраться до разрядки, но Аверин мучает своей медлительностью. Ещё и замирает, впечатываясь в меня.

— Скажи да, — выдыхает с улыбкой.

— Нет, — вредничаю, прикусив его губу.

Развязно целую, тоже могу его дразнить. Тоже могу… Хотя нет, не могу. Стоит мужчине отстраниться и с оттяжкой толкнуться, весь мой напор рушится, и я сдаюсь в его власть.

Аверин больше не нежничает. Вытягивается, нависает. Под бёдра подхватив, вбивается. Жёстко и глубоко. Он так быстро доводит меня до края пропасти. Несколько движений — и я с его именем на губах разбиваюсь. Оргазм, столь яркий, лавиной подгребает моё тело, бьющееся в сладких судорогах.

Илья продолжает двигаться, жёстко, с оттяжкой, продлевает мою агонию. Держит, пальцами впиваясь в бёдра. Смотрит жидкой сталью, пронзительно и цепко. Ловит мой затуманенный, слегка осмысленный взгляд и содрогается, приходя к своей разрядке.

Глава 17

Алина

Единственный совместный выходной пролетает очень быстро. Я не успеваю насладиться близостью любимого. Не успеваю наговориться, надышаться им. Будний день врывается стремительно и начинается с настоящей вьюги.

Зима настолько внезапно напоминает о себе. Хорошо, что воскресенье вечером мы подумали о сменных и тёплых вещах и отправили Вадима, правую руку, левую пятку, лучшего друга и надёжного партнёра по бизнесу, за моим чемоданом в отчий дом. А домработница тётя Люда, проверенный мой человечек, этот чемодан собрала.

Отвлеклась. Так вот, в понедельник утром, вместо того чтобы нежиться в медвежьих объятьях Аверина, я с этим самым Авериным еду на учёбу. Машин, что удивительно, мало, и «Тундра» Аверина, разверзая метель, бодро продвигается по питерским дорогам.