Обещай помнить (ЛП) - Беллучи Лола

— Теперь я не могу в это поверить. — Джулия смеётся и открывает рот, чтобы ответить, но к нашему столику возвращается официант с меню.

— Что бы ты порекомендовал? — Спрашивает она, пряча лицо за кожаной обложкой.

— Клёцки с тыквой. — Отвечаю я, не утруждая себя открытием меню, которое мне вручили. Каждый раз, когда я прихожу сюда, я заказываю одно и то же.

— Звучит неплохо. — Она откладывает меню на стол, и я подзываю официанта. Он быстро принимает заказы и снова уходит.

— Итак, что происходит за кулисами? — Интересуюсь я.

— Ты же имеешь в виду бизнес? Да? Или мою личную жизнь? — Наступает моя очередь смеяться, прежде чем мой взгляд задерживается на ней на несколько секунд. Её ресницы, искусно удлинённые с помощью макияжа, вздымаются и опускаются, когда она моргает, словно она ждёт от меня какой-то реакции.

— Почему именно пресса, Джулия?

— У меня что, собеседование? Какой будет твой следующий вопрос? Кем я вижу себя через пять лет? — Я наклоняю голову. Мне следовало бы возмутиться, но я чувствую, что меня соблазняют. Чёрт, нет ничего лучше, чем сложная аудитория.

— Я просто пытаюсь узнать тебя получше. — Я дарю ей свою лучшую улыбку и поднимаю руки к ней, раскрыв ладони. В следующий момент я понимаю, как сильно это звучит, и смеюсь.

Изогнутая бровь Джулии говорит мне, что она тоже это заметила, и я прикусываю губу. Присутствие этой женщины значительно усложняет мышление, чем обычно. Это потому, что я думаю, но не о том, о чём следовало бы, а о том, какого цвета нижнее белье на ней надето, что можно считать неподходящим для данного случая.

— У тебя есть моё резюме, Артур. И я уверена, что у тебя также есть записи обо всем процессе моего отбора. Почему бы тебе не спросить меня о чём-нибудь, чего ты там не найдёшь?

— Машины?

— Уже лучше. — Она отвечает с уверенностью учителя, оценивающего ученика.

— Откуда взялось твоё увлечение? Из семьи? Кстати, я не помню, чтобы ты упоминала своих родителей. Кто они?

— Никого, кто заинтересовал бы тебя. — И снова мои глаза устремляются к её прекрасному лицу, но я сдерживаюсь.

— Не думаю....

— Мне никогда не нравились куклы. Я любила машинки – большие, маленькие, из железа, пластика или дерева. Думаю, эта страсть зародилась во мне, и с возрастом она только усиливалась. — Она отвечает на первый вопрос, давая понять, что не собирается углубляться во второй. — А ты? Откуда у тебя такой вкус? Дай угадаю, это то, что передаётся от отца к сыну?

Радость на моём лице быстро сменяется горечью, которая разливается у меня во рту. Я протягиваю руку, беру уже поданный стакан с водой и делаю два глотка.

— Нет.

— Нет? — Она повторяет мой отрицательный ответ с вопросительной интонацией, явно удивлённая моей внезапной сменой настроения.

— Нет.

— Но ты временный генеральный директор? — Она не настаивает на этой теме, и это мне в ней нравится ещё больше. — Как давно?

— На самом деле не долго.

— И как?

— С этого момента, я не сомневаюсь, будет лучше. — Она удовлетворённо улыбается, и я удивляюсь, почему чувствую то же самое.

— Требуется большое мужество, чтобы признать, что тебе нужна помощь. Я впечатлена.

— О как? Ты видела, как я парковался на V8, и я как идиот расплылся в своей лучшей улыбке, а это признание в том, что я не считаю себя Суперменом, производит на тебя впечатление? — Я, должно быть, теряю самообладание. — Джулия отказывается отвечать. Я не слышу ничего, кроме приятного смеха. Я откидываюсь на спинку стула, положив руку на стол. — Раз уж мы настроены на признания... Я боялся, что ты можешь оказаться мужской особью, заносчивым придурком, который будет испытывать моё терпение.

— Какой приятный сюрприз, не правда ли?

— На самом деле, теперь я боюсь, что ты тот забавный человек, который готов испытывать моё терпение.

— О, пожалуйста! Позволь мне избавить тебя от этого беспокойства, — просит она, упираясь локтями в стол и почти не приближая своё лицо, но достаточно близко, чтобы моё внимание было полностью сосредоточено на её губах. Они двигаются медленно, почти шепча: — Я определённо забавная штучка, готовая испытывать твоё терпение. — Невозможно не рассмеяться над этой шуткой. — Но я также очень компетентна, что помогает сохранять равновесие, — говорит она, и я подношу руку к груди, поднимаю глаза и испускаю долгий вздох.

— Какое облегчение!

Оставшаяся часть обеда прошла в восхитительной атмосфере, где шутки переплетались с серьёзными темами. Я быстро понял, что с Джулией очень легко общаться. Она была умна и весела, могла в один миг отпустить шутливую фразу, а в следующий, пересказать информацию из полученного ею досье о «Браге» с таким видом, словно она рассказывала таблицу умножения, которую знала уже давно и обсуждала с такой же лёгкостью, как дышала.

Непринуждённая беседа продолжалась и по дороге обратно в компанию. Однако чаще, чем мне хотелось бы признать, я ловил себя на том, что слишком долго смотрю на губы Джулии или на её удивительные и загадочные глаза небесного цвета.

Когда мы подъехали к зданию «Браги» и вошли в лифт, я не мог не почувствовать странное возбуждение от мысли, что мы с ней находимся в таком маленьком пространстве, и я рассмеялся над собой.

— Что смешного? — Спросила она с любопытством.

— Иногда я бываю очень глуп, — её глаза прищуриваются, и она смотрит на меня, как будто ждёт, что я закончу предложение или исправлю её.

— Такая честность, действительно интересная черта, — замечает она, когда понимает, что я больше ничего не скажу. Я лишь пожимаю плечами в ответ на её слова. В этот момент двери лифта открываются на уровне президиума «Браги», и мы видим мир вокруг.

— Артур, — мой ассистент перехватывает нас, когда мы с Джулией входим в зал. Судя по его выражению лица, расслабление, охватившее меня, быстро сменяется напряжением.

— Что случилось? — Спрашиваю я.

— Мариано Камаро мёртв, — отвечает он.

— Мариано Камаро? «Медуза Медиа»? — Спрашивает Джулия, прежде чем я успеваю осознать полученную информацию. Озабоченное выражение лица моего помощника говорит нам всё, что нужно, но он ограничивается лишь одним словом в ответ.

— Да, — говорит он.

— Ты знаешь, что это значит? — Спрашиваю я Джулию. Она закатывает глаза и делает вид, что хочет сказать «серьёзно?», но не произносит эти слова вслух, прежде чем ответить мне.

— Что кто-то вот-вот станет почти монополистом, и лучше бы это были мы.

— Готова применить свои знаменитые навыки на практике? — Уголки её губ приподнимаются, и я не должен этого делать, но первая мысль, которая приходит мне в голову, это то, что я был прав сегодня утром, она выглядит ещё красивее, когда улыбается.

— Я родилась готовой для этого, Артур.

11

ДЖУЛИЯ

— Значит, всё, что нам нужно будет сделать, это продать отдел, отвечающий за колонки спортивной рыбалки? — Спрашивает Артур, положив руки на стол и наклонившись к нему.

Рукава его рубашки закатаны до локтей, и я должна получить награду за то, что всё ещё могу мыслить здраво, несмотря на эти выступающие вены и мышцы, которые так и бросаются в глаза. Этот мужчина знает, как быть привлекательным.

— Это будет значительная потеря, но с точки зрения общей картины, это всё равно что вырвать ноготь, чтобы спасти всю руку. — Его бровь приподнимается, когда он улыбается.

— Кровавая, да?

— Я же говорила тебе, я родилась готовой. — Он кивает головой в знак согласия, прежде чем снова сосредоточиться на бумагах, разбросанных на его столе.

После нескольких часов изучения документов и электронных таблиц, после пяти встреч с представителями различных отделов, наконец-то забрезжил свет в конце туннеля, ведущий к решению проблемы, возникшей в связи со смертью Мариано Камаро. Как оказалось, у этого человека не было наследников, а его жена была одного возраста с ним.