Лорд зверей (ЛП) - Кросс Джульетта

— Хотят короновать нового правителя — нового короля Нортгалла и Лумерии.

— Какого же, к черту, ублюдка они хотят на трон? — Я только тут понял, что всё ещё держу Джессамин; отпускать не мог — кровь до сих пор гудела от мысли, что она была в опасности.

Она облизнула губы.

— Лорд Гаэл из Мевии, — ответила, глядя мне прямо в глаза, почти шёпотом. — Он там.

Я отпустил её и сделал шаг назад, сжал кулаки, уставившись на Хелламир. Крыши уже гасли. А внутри меня разгоралось пламя. Я хотел убивать.

— Он там, — повторил я и двинулся вперёд — медленно, но неумолимо.

— Куда ты? — окликнул Безалиэль.

Я не ответил. Мысль обхватить горло этого высокородного — слишком сладка. Я хотел крови на ладонях и его труп у ног. Сказал бы, что это из-за угроз королю тёмных и нашему роду — но нет. Причина была в другом: он хотел использовать Джессамин и ломать её ради своей выгоды. Я мог убрать эту угрозу сейчас.

— Стой. — Безалиэль перегородил путь, обеими руками упёрся мне в плечи.

Из груди вырвался звериный рык.

— Ты не можешь войти в город и убить лунного, — сказал он, читая мои мысли.

— С дороги.

— Нет. Допустим, ты доберёшься до этого лорда и вырвешь ему глотку. Что дальше? Даже если зарежешь всех его стражников и выберешься живым — свидетели будут. Начнут охоту на всех фейри-зверей. Ты поставишь под удар не только наш клан, но и каждый клан зверей.

— Меня никто не увидит.

— Нет. — Он сжал пальцы на моих плечах, предупреждая. — Я не дам. Ты не имеешь права рисковать. Рисковать нами.

Тело стало камнем, мышцы вздулись — я был готов сразиться и с собственным командиром, — и тут тёплая ладонь легла мне на запястье.

— Редвир, — шепнула Джессамин.

Я метнул взгляд на неё. Дыхание рвалось, зверь внутри метался, требуя крови.

Она встала между нами; Безалиэль отступил. Её тонкие пальцы охватили второе запястье — мои кулаки всё ещё были сжаты.

— Ты не сможешь убить его сейчас. Вокруг слишком много светлых. — Ладонь легла мне на грудь.

Это успокаивало не слова, а её прикосновение. Монстр, который жил во мне и отступал только после бойни, отпрянул. Эта светлая — мягкий голос, жалостливый взгляд — загнала зверя в клетку одним движением руки.

Дыхание выровнялось. И снова — уже во второй раз — эта скалд-фейри зачаровала меня и выгнала ярость. На сей раз — ещё до того, как я пролил кровь. Такого не бывало. Почему боги подвели ко мне ту, кто делает невозможное? Ту, кто не моя пара и никогда не станет частью клана? Безумие.

Я заставил себя отвести взгляд — и пожалел: Безалиэль смотрел на меня так, будто видел чудо; изумление и непонимание распахнули ему глаза. Бесило, что он заметил мою слабость к ней. Я понял, что сделаю для этой женщины всё, и при этом она — не моя. И не будет моей.

— Вон и Флаксон, — сказала Тесса, указывая к дороге.

Неподалёку катил его воз.

— Отлично, — огрызнулся я, отстраняясь от Джессамин. — В хижину. Меняем товар и убираемся отсюда как можно быстрее.

Я рванул в лес. Волк встал рядом с Джессамин. И правильно: пусть хранит её. Я буду держать дистанцию и сдержу клятву. Я пошёл быстрее.

Безалиэль поравнялся.

— Редвир, — серьёзно сказал он.

— Знаю. Нечего говорить.

— Я как раз думаю, что есть что.

— Что? — цыкнул я. — Что боги любят играть со мной? Мы это уже проходили.

Он фыркнул:

— Думаю, боги послали тебе дар. Эту женщину.

Я уставился, как на безумца:

— Ты не в себе. Она не из зверей.

— И Тесса — нет. А всё равно — моя. Такова воля богов.

Я скривился, как от кислого:

— Боги не отдадут её мне.

— Почему? Из-за твоего отца? Его грехи не на твоей шее.

— На моей, Безалиэль. Во мне та же бешеная ярость. Мать не смогла её усмирить — и это убило её.

— Она не была ему парой, Ред. Ты это знаешь. Это один из грехов твоего отца. Он взял женщину в постель и зачал наследника с той, кого боги ему не предназначали.

Это было правдой. Поэтому-то я и думал, что боги меня ненавидят. Рождённый в паре фейри-зверей без повеления богов ребёнок часто считался проклятым. Отец солгал клану, чтобы удержать у себя мою мать. Я — плод его эгоизма, похоти и жадности; с какого перепугу боги должны мне благоволить?

— Ты меня вообще слышишь? — вполголоса спросил друг, хотя мы ушли вперёд от женщин и Волка.

— Слышу. Значит, боги сочли меня достойным светлой ведьмы, чтобы она на время остужала мою ярость. Тем больнее будет, когда она вернётся к своим.

— К богам, да ты идиот.

Я резко повернул к нему голову:

— Что я на этот раз не так сказал?

— Они дали её тебе потому, что она твоя, Редвир. Она — твоя пара.

Я остановился как вкопанный и уставился на него. Даже в темноте мы видели друг друга без труда — чувства у нас обострены. Женщины шли позади, негромко переговариваясь. Я всё ещё улавливал её солоновато-сладкий запах.

— Викис никогда не даст мне такую, как она, Безалиэль.

— Почему? Что с ней не так?

— Ничего. — Я фыркнул. — Абсолютно ничего. Она красива и добра. И сильна. И совершенна. Вот почему боги не отдадут её мне.

Я недостоин такой, как Джессамин. В животе нехорошо скрутило. Безалиэль не понимал, каково это — жить с грехами отца, тянущимися за тобой тенью, с постоянным напоминанием, что ты должен расплачиваться. Поэтому я и рвался из кожи вон, чтобы быть лучшим вождём клана, лучшим защитником.

Безалиэль скривил улыбку и приподнял бровь:

— Есть способ проверить теорию.

— Отвали. — Я толкнул его в плечо и зашагал дальше — хотел побыстрее провернуть обмен и вернуться к клану.

Безалиэль поравнялся, посмеиваясь, ублюдок:

— Я намекал, что тебе стоит её трахнуть.

— Кровь Викса, — выругался я сквозь зубы. — Этого не будет.

— Когда поймёшь, что я прав, извиниться не забудь.

— Будешь этого извинения ждать до самой загробной тундры.

Он опять рассмеялся:

— Поживём — увидим.

Глава 13. ДЖЕССАМИН

Флаксон выдал нам мешки с пшеничной мукой, ячменём и немного сушёной фасоли. Ещё он передал Тессе маленький мешочек трав — сказал, у них великая целительная сила. В Ванглосе у неё никак не выходило их выращивать.

— Фасоль хороша в рагу. Тебе понравится, — заметила она, сидя верхом на своём волке Мишке; Саралин спала у неё в слинге на груди. Спрайт клубочком устроилась на головке ребёнка.

Я ехала на Волке рядом и вспоминала, как Халдек учил меня варить рагу и печь хлеб в своей таверне. Мясо я никогда не ела, зато для себя научилась делать сытный суп из грибов и корнеплодов. Кажется, фасоль с ячменём пойдут туда в самый раз. Забавно: готовка, чему мне строго-настрого запрещали учиться во дворце в Мородоне, стала самым утешительным делом в Пограничье. Я даже завела книжку рецептов — она так и осталась у меня на столе в трактире.

Думала, как могла бы пригодиться клану на пути к Гаста Вейл, — возможно, предложу себя на кухне. Хоть что-то, чтобы не думать о мрачном, угрюмом лорде-звере, шагающем во главе нашей маленькой ватаги. Теперь, когда волки были навьючены товарами — и ещё мной с Тессой и её малышкой, — мужчины шли впереди и замыкали цепочку.

Мы обошли озеро Морин стороной — на это место будто наложили негласный запрет. В трактире у Халдека охотники говорили, что весной в нём уйма рыбы. Сейчас же оно стояло белым полотном льда, темнеющим к центру, где лёд тоньше. Я протянула магию и не ощутила наяд, но готова спорить, летом они сюда возвращаются. Должно быть, в тёплое время здесь красиво.

С тех пор, как мы вернулись из Хелламира, Редвир старательно делал вид, что меня не существует. Должно быть, я обидела или унизила его, когда удержала от похода в город, от убийства лорда Гаэла. Не то чтобы мне было жалко проклятого жениха, которого выбрал мне отец, но я совсем не хотела, чтобы Редвир, сунувшись туда, угодил в плен. Или хуже.

Спросить, злится ли он на меня за вмешательство, возможности не было — мы всё время были не одни. Да и я не собиралась его дополнительно смущать расспросами при мужчинах. Да и что толку? Сказанного не воротишь.