Кровь песков (ЛП) - Грейсон С. К.

Звучало разумно, но сомнение грызло. Впускать чужих в пустыню — будто нарушать её магию. Я предпочитала не думать о том, что будет, когда — если — Вайпер одолеет меня на Испытаниях. Как при выживании в глуши: не помогает думать о том, что будет, когда вода кончится и голод сломает. Надо искать припасы.

Но королева обязана держать все дороги открытыми.

— Что вы хотите, чтобы я сделала? — спросила я.

— Сила пустыни в тебе крепка. Ты — опора для всадников Келвадана. Дай им уверенность, что город выстоит, и что они не отправят солдат умирать ради безнадёжного дела.

Её уверенность скребла меня изнутри, и магия в животе шевельнулась — спящая, но не заключённая. Это работа для принца или принцессы Келвадана — для кого-то с большим опытом, кто жил среди людей и послов, а не в одиночестве у оазиса. Но попросила она меня, и я была в долгу. Я кивнула:

— Я сделаю всё, что смогу.

Если я боялась почувствовать себя самозванкой, наряженной для королевского ужина, — я недооценила Невена. Стоило за ужином упомянуть о событии, как он вскочил и умчался в мастерскую — решать, в чём мне явиться.

Когда я сморщилась и предложила снова надеть фиолетовое с фестиваля, Адерин покачала головой и улыбнулась мягко:

— Невен любит шить друзьям больше, чем продавать. А на мне и так слишком много нарядов.

Оказалось, Адерин тоже пригласили — как командира всадников Келвадана, — но у неё был сундук своих вещей. Сейчас она помогала мне надеть на голову невесомую красную вуаль платья.

Под низ я затянула золотые ленты — на грудь и на бёдра — чтобы остаться пристойной, но тонкая тёмно-красная ткань оставляла мало для фантазии. Зато теснить меня не собиралась — платье было лёгким, как воздух, и не сковывало ни шага.

Когда наряд был на мне, Адерин надела мне на запястья золотые браслеты, а Невен подошёл с горшочком золотой краски.

— Ты уверена? — я покосилась на него. Клановцы красились к бою, били по коже линии, как у Адерин, но жители Келвадана нередко расписывали себя просто ради красоты.

— Доверься, — сказал он так довольным тоном, что я закрыла глаза и позволила.

Кисть щекотала кожу, когда он припудрил золотом скулы и спинку носа. Потом поставил точку на нижней губе, постучал по подбородку — можно смотреть.

В зеркальце мне ответила та, что мне понравилась больше, чем я ожидала. Лёгкий золотой отсвет на выступах лица напоминал солнечное касание, когда запрокидываешь голову к небу. Металл красиво контрастировал с моей светло-коричневой кожей. Я улыбнулась — и Невен оскалился в ответ.

От этого в животе унялся целый клубок змей. Может, я и не так уж не готова к послам из Вилтова и Дорана. Но к тому времени, как мы дошли до дворца, нервы опять жили своей жизнью, ладони вспотели. Мне хотелось саблю в ладонь или Дайти под бедром. В нынешнем виде казалось, что я иду в бой почти голая. Единственной «бронёй» было мокрое покрывало над магией — я залпом выпила чашку лирового перед выходом.

В обеденном зале мы оказались не первыми: несколько советников уже стояли группами. Я заметила Каюса — он кинул мне лёгкий подмиг. Двери на террасу были распахнуты — вливали воздух и показывали омбре неба, от пыльно-лилового к огненно-оранжевому, пока солнце заигрывало с горизонтом. Рядом с выходом стояла королева — беседовала с двумя мужчинами, и это могли быть только послы.

Адерин поймала мой взгляд, кивком подбородка велела идти к ним. Я выпрямилась, подняла подбородок. Вливаться в разговор оказалось легче, когда это приказ командира. В конце концов, она — мой командир, я — её всадник.

— Ах, как раз те, кого я хотела видеть, — королева приветливо подалась к нам, уступая место в кружке. — Это Лайалл из Вилтова, — указала на высокого; он смерил меня равнодушным взглядом. — А это Хадеон из Дорана.

Пока королева представляла нас, я изучала второго. Золотые волосы и широкая улыбка с отколотым передним зубом — изъян не портил, а будто придавал обаяния. На нём был светло-голубой кафтан и белый пухлый мех на плечах от какого-то зверя, которого я не могла вообразить. В пустыне такое ни к чему: ровный светлый цвет его кожи выдавал, что солнце его щадит. В Келвадане кожа у всех разная, но бледных быстро измазывает веснушками — даже под капюшоном.

— Приятно познакомиться, — проронил Лайалл таким плоским тоном, что ясно: ничего приятного он не испытывал.

— Мне очень приятно, — с огоньком отозвался Хадеон. — Хотя вы сразу даёте понять, что я слегка… перегрелся с одеждой.

Я оглядела нас троих — мы были одеты похоже: открыты руки и живот. Хадеон — закрыт от запястий до щиколоток. Даже мужчины Келвадана, если едят в зале, а не под солнцем, ходят в жилетах на поясе с голой грудью и в штанах до икр.

— В песках капюшон и накидка выручают от солнца, — сказала я. — Но в стенах дворца приятно оставаться прохладной.

— Я бы до поездки не догадался, — поморщился Хадеон. — Не думал, что здесь может быть настолько жарко. У нас в Доранe три четверти года идёт снег.

— Снег? — спросила я.

— Почему бы нам не занять места, чтобы подали ужин, — мягко оборвала королева. — И пусть Кира сядет рядом с Хадеоном и поговорит о снеге.

Я заметила её прицельный взгляд поверх плеча Лайалла, пока мы рассаживались. Честно говоря, я охотно устроилась справа от Хадеона, с Адерин у него слева, — между ним и Лайаллом, сидевшим рядом с королевой. По другую руку от королевы сел Каюс; напротив — большинство советников.

— Ты правда никогда не видела снег? — спросил Хадеон, когда подали первую перемену.

Я покачала головой:

— Только в рассказах. — Детские сказки вспоминали белый порошок где-то высоко в горах.

— Не могу представить, — покачал он.

Первая перемена прошла легко: мы сравнивали родные края. Я узнала, что мех на плечах Хадеона — от северных кузенов наших фенек. Одним ухом я слушала разговор Адерин и королевы с Лайаллом; он сообщил, что их страна — острова у берегов Дорана, но говорил сухо и куда внимательней слушал наш разговор с Хадеоном.

— Я прямо горю желанием увидеть эти ваши Испытания, — сказал Хадеон, когда подали вторую перемену. — Вы писали, что для вашего народа это важно.

— Важно, — королева тут же вплелась в нашу речь, как всегда умея слышать всё вокруг. — Кира будет участвовать. И никто из нас не удивится, если её увенчают титулом Чемпиона.

Никто — кроме меня, добавила я про себя. Королева настаивала, что сила пустыни во мне — знак, что она благоволит. Я каждый раз сглатывала сомнения: королева и Адерин надеялись на меня. Я не хотела их разочаровать. Но после нескольких месяцев тренировок — разве я смогу обойти старших, да ещё того, о ком уже ходят легенды?

— Судя по вашей переписке, ей необходимо победить, — вставил Лайалл. За столом повисла тишина, и прочие собеседники тоже замолкли, слушая.

— Я хотела дать вам время поесть, прежде чем обременять просьбами, — призналась королева. — Но верно: для нашего города многое поставлено на карту.

Хадеон взглянул на неё с интересом, Лайалл — каменно, ожидая продолжения.

— Если один из соперников из кланов, всадник по прозвищу Вайпер, окажется успешным, кланы могут объединиться против Келвадана и напасть. Их общая сила — это гражданская война в пустыне, а значит, смерть для многих.

— Гражданская война? — переспросил Хадеон. — Дойдёт ли до этого?

— Война — язык, на котором кланы Пустыни Баллан говорят бегло, — ответила Адерин.

— И почему гражданская война должна волновать Вилтов? — прямо спросил Лайалл. — Мы ходили морем к дальнему берегу пустыни, но с кланами не сталкивались. Их дела нас не касаются.

Я ощетинилась, но лицо королевы не дёрнулось ни на дюйм.

— Вилтов торгует с Келваданом со времён моего деда. Если город падёт, вы лишитесь товаров из Пустыни Баллан.

Лайалл не дрогнул:

— Наши жёны ценят ваши ткани. Но вы так и не продали нам то единственное, чего мы просим много лет.

Королева выпрямилась:

— Возможно, мы договоримся, если вы поможете защитить Келвадан от беспорядков кланов.