Пока это не было любовью (СИ) - Романская Татьяна

Наш секс для него был лишь мимолетным увлечением. Я обманывала себя, думая, что он хочет большего. Я была такой дурой!

Татьяна уехала, а Гордей вернулся в свой дом.

Мне следовало бы позвонить ему, задать вопросы и дать ему возможность объясниться, но я не могла больше слушать его ложь. Мы находились в городе, и поэтому единственным приемлемым для нас вариантом были исключительно профессиональные отношения. Я ни за что не собиралась противостоять ему, показывать свое разочарование и признаваться, что, хотя я и согласилась на секс без продолжения, в глубине души я надеялась на развитие отношений.

Наконец, собравшись с силами, я развернулась в обратную сторону и пошла по улице. Мне нужно было пройтись, подумать и понять, как я смогу продолжать видеться с Гордеем на работе после того, что произошло в выходные и после встречи сегодня днем. С Татьяной.

Как я могла быть такой наивной? Как я могла подумать, что все, что происходило между нами, было чем-то большим, чем просто секс? Неужели все, чем он делился со мной, было ложью? Неужели его взгляд на меня, как на сокровище, был неискренним? Я просто не могла этого понять. А я так хотела разобраться.

Вдруг внутри меня вспыхнул огонек. Я развернулась и стремительно направилась обратно к дому Гордея. Я была здесь и жаждала получить ответы на свои вопросы.

Я не раздумывала ни секунды, прежде чем постучать в его дверь. Я заслуживаю объяснений, и я их получу.

Гордей распахнул дверь, и хмурое выражение его лица смягчилось, когда он меня увидел.

— Инга, что… — начал он, но я резко втолкнула его обратно внутрь.

— Что произошло вчера между нами? — спросила я. — Неужели ты так сильно нуждаешься в сексе, что готов манипулировать женщинами, чтобы затащить их в постель? — Я поняла, что буквально напала на него, и мы уже стоим в его кухне.

— О чем ты говоришь? — сказал Гордей, отступая с моего пути и направляясь обратно к входной двери.

— Я не уйду. Я здесь, чтобы получить объяснения! — крикнула я ему вслед.

— Тогда хотя бы сядь, — прорычал он из коридора, но я осталась стоять. Он не собирался меня выпроваживать. Он снова вернулся в кухню, проводя руками по волосам. — Хотя бы дверь надо было закрыть за собой, — сказал он.

— Я заслуживаю объяснений.

Он посмотрел на меня так, будто я сама должна была объясниться.

— Я жду, — сказала я, скрестив руки на груди.

— Что случилось-то?

— Не притворяйся, что не понимаешь, почему я такая злая.

Он сделал шаг в мою сторону, и я отступила.

— Последнее, что я помню, — мы целовались. Потом ты придумывала странные оправдания, почему я не могу отвезти тебя домой. Мне это до сих пор непонятно. А теперь ты устраиваешь скандал без видимой причины.

Конечно, он пытается обмануть меня и выставить истеричкой. Он не осознает, что я видела, как Татьяна выходила из его дома.

— Без видимой причины? За дуру меня держишь? Ты хочешь объяснить, как твоя срочная работа в воскресенье на самом деле оказалась встречей с твоей… даже не знаю, как назвать… любовницей???

Его челюсть напряглась, а глаза сузились, словно он был готов взорваться. Что его так раздражает? Ведь это я была обманута его нежными прикосновениями и многозначительными взглядами. Это я злилась. Ему следовало бы проявить порядочность и извиниться.

— Ты считаешь, что я вру тебе? — спросил он.

— Я знаю, что ты врешь.

Он покачал головой, отвернулся от меня и направился к холодильнику.

— Ладно, хорошо.

Неужели он признавал это без всякого смущения?

— И это все? Ты соврал мне, и тебе даже… все равно?

— Если ты так думаешь, то нечего и говорить. — Он вытащил бутылку пива и поставил ее на столешницу. — Тебе лучше уйти.

Его голос был сдавленным и резким, как будто я оскорбила его до глубины души. Казалось, что жар его негодования исходил от него волнами. Если бы я осталась еще на мгновение, он бы потерял самообладание. Но я не была готова куда-либо уходить.

— Так вот просто? Все, что было вчера, было ложью. Свадьба была ложью. Все, что было между нами, было лишь плодом моего воображения?

— Да, я прирожденный лжец. Я никогда не держу своего слова. Мне нельзя доверять. Тебе лучше уйти, Инга, — он стремительно прошел мимо меня и сел на диван у окна.

— Не говори за меня, — ответила я, стараясь сохранить гнев, несмотря на то, что Гордей фактически признался в своих поступках. — Я не говорила, что ты прирожденный лжец.

— Если ты считаешь меня лжецом, если думаешь, что эти выходные были каким-то огромным обманом, тогда тебе действительно лучше уйти. Потому что это означало бы, что я тебя не знаю, а ты, черт возьми, не знаешь меня, — он говорил так, будто сам был жертвой, хотя именно он лгал мне.

— Гордей, я видела, как Татьяна выходила из твоего дома. Ты говорил, что тебе нужно работать, а на самом деле спешил к этой женщине. Что еще я должна думать, кроме того, что ты меня обманул?

— Ты должна понимать меня лучше, чем кто-либо другой. Я же говорил тебе, что только ты знаешь про Егора, а это значит, что ты единственный человек на свете, который не должен сомневаться в моей искренности. Но ты думаешь, что я вру тебе? Что я сплю с Татьяной? — спросил он с тяжелым вздохом.

Его слова словно разрушили бурю гнева, бушевавшую внутри меня, и я без сил опустилась на диван напротив него.

— Гордей, — произнесла я с мольбой в голосе. Я хотела, чтобы он поговорил со мной, чтобы объяснил мне свои действия.

— Мне нужно было вернуться в город, — сказал он. — Это было очень срочно. Я никогда не говорил, что это связано с работой. Ты, должно быть, сама так подумала.

Я вспомнила.

Я была уверена, что он сказал, что это была работа, но, может быть, это его мама или кто-то из братьев упомянул о какой-то ситуации на работе.

— Тебе нужно было срочно встретиться с ней? — спросила я его.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

— Да. Быть рядом с подругой в трудную минуту — это для меня всегда срочно.

Сожаление шевельнулось у меня в груди.

— Почему ты не сказал мне, что это из-за Татьяны?

Он поставил бутылку на журнальный столик между нами.

— Потому что Татьяна переживает кое-что очень личное.

Это поставило меня в затруднительное положение. Я хотела узнать, что же было настолько личным, но попросить его рассказать мне означало бы умалить его уважение к личной жизни Татьяны. Я не могла просить его предать ее доверие, да и он не стал бы этого делать, даже если бы я попросила. Гордей был не из тех мужчин, которые так поступают. Я знала это.

Но я все же поспешила с выводами, забыв, какой он на самом деле.

Мне следовало бы знать, что он не способен лгать и манипулировать мной.

Мне следовало больше доверять ему.

— Прости меня, — сказала я, наклонившись вперед к нему и пытаясь поймать его взгляд. — Ты прав. Я знаю, что ты порядочный человек. Думаю, именно это меня так расстроило. Выходные были такими… такими идеальными, и ты так много рассказал мне.

Я откинула голову назад.

— Я подумала о тебе плохо.

Я не знала точно, почему так подумала. Возможно, это связано с тем, что я всю жизнь была окружена работой своей матери и видела доказательства того, что с богатством и славой приходят лицемерие и обман. А может быть, я начала заботиться о человеке, сидящем передо мной, позволила себе привязаться к нему, и сама же испугалась и попыталась соскочить.

Но, какой бы ни была причина, это мои тараканы в голове стали причиной этой ситуации, а не его. Он не сделал ничего, чтобы оправдать мои подозрения.

— Я не знаю, что сказать, кроме как «прости», — сказала я в конце концов. Когда он не ответил, я подумала, что мне следует просто уйти… Я посмотрела на него, на его длинные ресницы. Все, чего я хотела, — это исправить ситуацию. — Ты никогда не давал мне повода сомневаться в тебе.

— Нет, — сказал он. — Я не давал повода.

Я сдвинулась со своего места и села на журнальный столик между его ног.