Падший (ЛП) - Лорен Кристина

— Ладно, хорошо, — сказала она, выдохнув. — Значит, меня не поймали за тем, что я рыскала по твоей комнате.

Его взгляд упал на огромный сине-оранжевый баннер «Никс» над кроватью, и он саркастически произнес:

— Нет.

Кэт онемела от изумления, когда парень шагнул вперёд, в полосу света, падавшего из окна, и снял маску. Она пересмотрела своё мнение о том, что он, должно быть, привлекателен. На самом деле Кэт никогда в жизни не видела более красивого человека. Черты его лица были суровыми и аристократичными: густые тёмные брови, выразительные карие глаза, выступающие скулы и челюсть, а также губы, которые, как она была уверена, одинаково умели и целовать, и насмехаться. А потом он улыбнулся, и стал ещё краше. На его щеках появились глубокие ямочки от улыбки, а в уголках глаз заиграли озорные огоньки. Кэт почувствовала, как она судорожно выдохнула и тут же жадно втянула воздух.

Она не могла отвести от него глаз. Время тянулось, и стены комнаты, казалось, сузились до размеров обувной коробки. В груди у неё что-то сжалось от желания подойти к нему, но она поборола это стремление, сосредоточенно нахмурившись и обхватив руками край подоконника.

Парень тоже нахмурился, сбитый с толку. Между ними повисло молчание. Сила, толкавшая её вперёд, сгустилась в воздухе, и тут Кэт услышала тихое:

— Да, дорогая, останься здесь, — тем глубоким, роскошным голосом, который, как она поклялась, слышала в гостиной, словно невидимый человек прошептал это прямо ей на ухо. Напряжение спало, и она смогла моргнуть, вдохнуть, отступить на шаг и почувствовать, как деревянный подоконник впивается в её бёдра.

Кэт покачала головой.

— Что ты сказал? — спросила она.

Парень нахмурился, и его ответ:

— Что ты имеешь в виду? — прозвучало слишком медленно, как неуклюжая ложь.

Осознание начало зарождаться где-то в глубине души Кэт. Она не знала, откуда у неё такая уверенность, но она была права: парень каким-то образом заманил её в ловушку, как рыбу, которую заарканили и поймали на крючок, прежде чем отпустить. В горле у неё застрял сюрреалистичный вопрос: Ты это сделал со мной?

Она вела себя нелепо. Ей следовало бы вернуться на вечеринку.

— Ничего. Я ошиблась.

Парень снова тепло улыбнулся, и от этой улыбки внутри у Кэт вспыхнул огонёк.

— Счастливого Хэллоуина, — добавила она.

Он рассмеялся, и этот звук был таким глубоким и опьяняющим, что она ощутила, как он разливается по её венам, словно дым.

— Правда? — спросил он, и улыбка его стала кривоватой.

Кэт почувствовала, как у неё вырывается смешок.

— Да… не особо.

***

Парень сунул руку в карман брюк и глубоко вдохнул, но это только усилило его жажду по этой странной девушке. Он обнаружил, что она слышит голос, но не подчиняется ему. Она чувствовала его притягательность, поддавалась искушению, но это не лишало её рассудка. Парень чувствовал её запах в воздухе, её похоть была подобна золотистым язычкам пламени вокруг неё, но она сохраняла рассудок.

Такого не случалось никогда, ни разу за всё время его бессмертного существования.

— Вижу, ты не пожалел денег на костюм, — пошутила она, и его мёртвое сердце на мгновение ожило, прежде чем он понял, что она имеет в виду. Парень посмотрел на маску в своей руке.

— Да. Хотя, решение приехать сюда было принято в последнюю минуту.

— Ты друг Гарри?

— Это он хозяин? — спросил парень, смотря на неё. — Тот бедняга, одетый как кусок сыра?

Девушка рассмеялась, и у него по спине пробежали мурашки.

— Да, это Гарри. Но, по-моему, он должен быть коробкой хлопьев.

— Мне стоит отнестись к этому серьёзнее?

Её смех стал звонким и игривым, и этот звук привёл парня в полный восторг. Это была переливающаяся, золотая радость и восторженное пробуждение внутри неё. Его захлестнула волна образов: его губы на её животе, он покусывает, щекочет, слизывает этот свет с её кожи… Он резко вдохнул, на мгновение потеряв ориентир.

— С кем ты здесь? — спросила она.

— Я пришёл один.

Девушка нахмурилась, и её губы в форме сердечка сложились в трубочку, которую ему так захотелось поцеловать.

— Тогда кого ты здесь знаешь? — настаивала она.

— Никого не знаю, — признался парень, понимая, каким скованным и неловким он видимо кажется, ведь он не привык к разговорам. — Кто тебя сопровождал?

— Сопровождал? — Девушка снова рассмеялась. — Мой бывший парень.

— Бывший? Отлично. Я рад это слышать.

— Рад? Почему?

Парень видел, что она находит его странным, и копался в мыслях, подбирая слова. Это был самый долгий разговор с человеком за последние десятилетия, и он чувствовал, что его навыки немного заржавели и работают медленно.

— Потому что он выглядел как полный идиот. Притащил тебя на вечеринку и тут же бросил.

Её взгляд стал настороженным.

— Он выглядел как идиот?

— Как ты думаешь, прилично ли мужчине так обращаться с женщиной?

— Нет, но если кто-то там и выглядел дураком, так это я.

— Из-за того, что была с ним? — парень наклонился вперёд, желая понять. Он так долго не обращал внимания на человеческие чувства и мотивы, кроме тех, что были ему нужны. Он вдруг почувствовал, что изучает новый язык.

Девушка повторила ему его же слова:

— Из-за того, что позволила ему притащить меня на вечеринку и тут же бросить.

— Ты действительно ему это позволила? Ты казалась довольно растерянной.

— А ты, кажется, был очень внимателен, — в её голосе слышалось лёгкое беспокойство.

— Ты прекрасна, овечка. Все в той комнате заметили тебя, — он улыбнулся. — Готов поспорить, что все в любой комнате замечают тебя.

Девушка перевела взгляд с него на дверь, и ему пришлось подавить в себе желание приказать ей смотреть на него, подозревая, что это не сработает. Её карие глаза были похожи на мерцающий янтарь, от её сосредоточенности у него сводило желудок. Он хотел её с такой силой, что это чувствовалось как биение сердца где-то под кожей. Но ему было слишком трудно отказаться от новизны общения с ней.

— Почему ты осталась? — спросил парень. — Почему бы просто не уйти с вечеринки?

— Не знаю, — призналась она. — Как-то это невежливо.

— Невежливее, чем зайти в спальню бедного Гарри без приглашения? — поддразнил он.

— Невежливее, чем вломиться на вечеринку к человеку, которого ты даже не знаешь? — парировала она.

— Туше, — рассмеялся парень.

Девушка изучающе посмотрела на него, чуть склонив голову.

— Эта вечеринка как-то странно сочетается с… — она обвела рукой его с ног до головы, — твоим вайбом.

— Моим «вайбом»? — нахмурившись, спросил он.

Овечка изящно подняла руки, имитируя чашку с блюдцем, и сделала вид, что пьёт чай.

— Ты обвиняешь меня в том, что я сноб? — спросил парень, ухмыляясь.

— Совершенно верно. Не хотите пройтись по комнате? — её британский акцент был одновременно ужасным и очаровательным.

Он настороженно огляделся по сторонам.

— Я бы побоялся того, что этот парень с хлопьями спрятал за своим комодом.

— Справедливо.

Девушка улыбнулась, и он стал перебирать в уме, что бы такое сказать, чтобы поддержать разговор. Но она опередила его:

— Кто ты?

— Меня зовут Бриган.

Выпалив это, парень замер, и улыбка с его лица испарилась. Зачем он это сказал? Бриган не произносил своего настоящего имени человеку уже столетиями. Максимум, иногда позволял себе называть похожие вроде «Бриг» или «Ригг», словно эхо его настоящего имени.

Его звали Майкл, Эдгар, Джордж, Луи… Десятилетиями он чередовал множество имён. В старых водительских правах в его бумажнике значилось имя Сэмюэл Джеймс Миллер. Имя, от которого ему вскоре придётся отказаться, потому что там стояла дата рождения: 1943 год. А Бриган, по крайней мере, пока проклятие не будет снято, всегда будет выглядеть на двадцать пять, а не на восемьдесят один. Но сейчас, здесь, с ней, ему даже в голову не пришло увиливать.