Как приручить соседа (СИ) - Истомина Аня

– Нас-тень-ка! – он рычит, жмурится и сжимает зубы, запрокидывает голову, несколько раз толкается в меня сильнее и пытается отстраниться, но я, выгибаясь от судороги и до искр из глаз сжимаясь на его толстом члене, не могу разжать ноги и продолжаю вжимать его бедра в себя.

Степан стонет сквозь зубы и прижимает меня весом своего тела к кровати. Придерживая за шею, медленно целует, то и дело плавно толкаясь бедрами и замирая.

А меня размазывает по кровати от слабости во всем теле и пульсации между ослабших ног. Слышу лишь звон в ушах и чувствую, как сердце Степана бьется о ребра, подобно мощному мотору.

Да он весь как атомный реактор.

И он в меня кончил.

Глава 36. Не та

– О, боже! – смотрю на него, резко приходя в себя.

– Настя, – усмехается Степан, стирая со лба пот, – есть еще господин, царь, повелитель.

– Степан, – уворачиваюсь от очередного поцелуя и выкручиваюсь из-под этой махины, – мне надо в ванную.

Вскакиваю с кровати едва держась на трясущихся ногах, но сосед тут же садится и ловит меня за руку, притягивает к себе и прокладывает влажные дорожки языком от пупка к груди, ловким движением рук спуская с нее бюстик.

– Степан! – упираюсь в его плечи. – Я серьезно!

Сосед тут же встает, взвалив меня на плечо, и идет в сторону ванной.

– Мне надо одной! – пищу.

– Красота! – довольно усмехается Степан, притормозив в коридоре.

Он похлопывает меня ладонью по заднице, и я вдруг понимаю, что он рассматривает мой “фасад” в зеркальные дверцы шкафа.

– Прекратите! – ругаюсь, но вместо того, чтобы прекратить, он коротко целует меня в бедро и плавно погружается пальцами между ног, растирая влагу.

Задыхаюсь от наглого вторжения его рук и смеси стыда и возбуждения, понимая, что он смотрит, как ласкает меня. Мои бедра сами собой вздрагивают навстречу его движениям.

– Вы – монстр! – охаю, цепляясь в его плечи.

– Еще простони, что тебе не нравится, – толкается он глубже и я закусываю губу, чтобы не издать ни звука.

Мне нравится. Мне очень нравится! У меня такого никогда не было! Мне все время хотелось, чтобы мой муж сотворил со мной нечто подобное, но он не торопился, а попросить… я не могла.

– Ну что, пойдем в ванную? – Степан нарочито медленно вытаскивает из меня пальцы и я не выдерживаю и скулю от того, что разрядка ускользает.

Несколько лет одиночества в один миг сделали из меня мартовскую жадную кошку. Дорвалась, называется! Но, я уже испытала два оргазма и чуть не испытала третий, и теперь мне хочется больше.

Сосед перехватывает меня под бедра и я оказываюсь напротив его лица. Тут же сталкиваемся ртами, сплетаемся языками. Мозг выходит из чата и то, зачем я торопилась в ванную, отходит куда-то на задворки сознания.

Жадно шарю руками по идеальному телу, сжимая и поглаживая тугие мышцы. Степан, наоборот, поглаживает меня по спине практически невесомо и я покрываюсь гусиной кожей от этих едва ощутимых прикосновений.

Не замечаю, как мы уже оказываемся в ванной и, не жалея друг друга, сталкиваемся бедрами до боли. Я ахаю, Степан рычит, с яростью впечатывая меня в прохладную стену. В этот раз мы даже почти не целуемся. Просто удовлетворяем нахлынувший животный инстинкт. Шиплю, уткнувшись лбом в губы соседа, сжимаюсь от спазмов и глубоких проникновений, извиваюсь от нарастающего напряжения и ахаю, закатив глаза и мелко подрагивая.

Степан добивает меня быстрыми толчками и спустя несколько мгновений тоже весь напрягается. Чувствую, как по его мускулам пробегает волна удовольствия и он замедляется, рвано выдыхая и прижимая меня к себе.

Чувствую, как сперма горячей струей снова наполняет мое влагалище и тихо стону.

Ладно, в конце концов, есть таблетки на случай вот таких приключений. Я же не каждый день вот так отрываюсь. Сейчас меня больше смущает активный образ жизни Степана. С его размерами не каждый презерватив налезет.

Блин! Сначала делаем, потом думаем. Да, Настя?

– Степан, – вздыхаю, все еще прижимаясь к его груди.

Как у него спросить-то, чтобы он не обиделся?

– М? – целует он меня в плечо и втягивает носом аромат моей кожи.

– Раз уж мы тут с вами по-соседски… сблизились, – начинаю мямлить и ловлю на себе подозрительный взгляд, – можно вопросик задам?

– Дай угадаю, – усмехается Степан и пристально смотрит мне в глаза. – Первое: я не могу иметь детей, можешь расслабиться. Если это чудо вдруг произойдет, я тебя не обижу, обещаю.

Ошарашенно смотрю на него и молчу, боясь представить, какую боль я сейчас могла ему причинить.

– Второе: презервативами я все равно пользуюсь. Ты – исключение. Все? Или еще какие-то вопросы остались?

Вздыхаю и кладу голову ему на грудь. Кто мы теперь друг другу? Этот вопрос меня тоже терзает, но я не задам его, потому что боюсь ответа. Мне было хорошо? Было и очень хорошо. Вот и все.

– Устала? – Степан выключает воду и снимает с полотенцесушителя свой халат, накидывает на меня, не выпуская из рук.

Киваю, уткнувшись ему в шею, прячась от жгучего взгляда. Наверное, он может еще, но… это перебор уже. Сколько можно-то?

Сосед аккуратно вылезает из ванной и несет меня в спальню. Он укладывает меня на кровать и накрывает одеялом, а сам неторопливо одевается и уходит на кухню. Слышу, как убирает продукты в холодильник, и не могу поверить в происходящее. Мало того, что он меня так отлюбил, что я языком едва ворочаю, так еще и ухаживает за мной. Такое бывает разве? Обычно же мужчины отворачиваются и спят вроде как? Ну, мой муж так и делал, по крайней мере.

– Я торт убрал, – сосед заходит в комнату и я вижу, как он облизывает губы от крема, усмехаюсь.

– Хотите, я вам его с собой положу? – приподнимаюсь на кровати.

– Зачем? – щурится Степан и, наклонившись, чмокает меня в губы. – Я лучше к тебе завтра с утра на чай зайду. Мне понравилось твое гостеприимство.

Смущаюсь, а сосед распрямляется и подмигивает мне. Вдруг тянется к тумбочке и берет лист, что вчера совал мне с какими-то нелепыми обвинениями.

– Можешь больше не жаловаться. – подмигивает. – Просто зови в гости.

– Д-да это не я! – возмущаюсь, краснея сильнее.

– Насть, – вздыхает Степан и смотрит на лист. – Рыбина Анастасия Семеновна. Заявление. Прошу вас принять меры в отношении…

– Я – Сергеевна! – возмущаюсь. – Анастасия Семеновна под вами живет. Женщина лет восьмидесяти, седая такая, недовольная вечно. Правда, я не знала, что она тоже Рыбина. Надо же совпадение!

Вдруг осознаю, что она постоянно донимала рабочих, а потом как-то внезапно перестала ходить. Видимо, с этого момента и стала писать заявления.

– Подожди, – усмехается сосед и достает из кармана телефон, звонит кому-то. – Кость, привет. Скажи, а соседка, что на вас жаловалась, она из соседней квартиры? Молодая, губастенькая такая, кудрявая.

– Не, Степан Николаевич! – смеется его собеседник. – Кудрявая нас в квартиру за водой пускала и чаем пыталась напоить, когда мы ей розетку поправили. А ругалась бабка какая-то.

– Спасибо, – Степан отключает трубку и молча смотрит на меня.

– Не ту вы оттрахали, Степан, – начинаю хохотать, как припадочная. Аж слезы льются по щекам.

Сосед лишь закатывает глаза и ждет, когда я успокоюсь. Проржавшись, со стоном падаю на кровать, вытираю влажное лицо.

– Успокоилась? – усмехается Степан, склоняясь надо мной. – Сколько ты на замок потратила?

– Так это все-таки вы запенили? – ахаю возмущенно.

Он лишь утвердительно моргает и зависает на моих губах.

– Забыли, – отмахиваюсь, натягивая одеяло повыше.

– Договорились, – смотрит он на меня пристально и притягивает к себе за шею. Целует так, что у меня голова снова начинает кружиться, но продолжения не следует. Степан выключает мне свет и, пожелав доброй ночи, уходит к себе, а я лежу и пялюсь в потолок, мысленно качаясь от восторга до тревоги и обратно.