Жгучее маленькое проклятие (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

Мне следовало уехать из Нового Орлеана. Следовало поступить разумно, написать пустяковую статейку о фальшивых привидениях и отправиться домой, в свою студию с завышенной арендной платой. Но нет. Я должна была ввязаться во что-то куда более серьёзное, чем история о призраках.

А именно — в чувства.

Почему Дакс Руссо не мог быть сгорбленным девяностолетним стариком с недержанием и смертельным галитозом5? Почему моя первая встреча со сверхъестественным должна была быть столь прекрасной? Столь мускулистой?

До безумия сексуальной?

К счастью, его личность была отвратительна. По крайней мере, это удержало бы меня от того, чтобы влипнуть по уши.

Я провела следующие два дня в лихорадочном режиме исследований, пытаясь узнать всё возможное об истории семьи Руссо. Я разыскивала местных историков, рылась в пыльных библиотечных книгах, беседовала со старожилами, жившими в этих краях всю жизнь, даже навестила знаменитую гадалку на картах таро, которая грубо заявила, что моя аура «слишком громкая». Чем больше я раскрывала, тем яснее становилось, что Дакс не преувеличивал насчёт проклятия.

Люди говорили о прошлом семьи пониженным, почтительным тоном. Ходили истории о призраках женщин, бродящих по заброшенным садам усадьбы Руссо, с шалями из длинного чёрного кружева на лицах… Легенды о запретных вуду-ритуалах, дарующих тёмные силы, но ведущих к безумию… Предания о связях давно умершего предка с оккультизмом.

Каждая зацепка, по которой я шла, возвращала меня к одному и тому же.

К магии крови.

Единственной проблемой было то, что никто не знал точно, в чём заключалось проклятие. Эти знания канули в туман прошлого.

Ах, да, за исключением забавного факта, что любая женщина, влюбившаяся в мужчину из рода Руссо, была обречена на трагическую смерть.

И это было просто замечательно. Ничто так не говорит «отличная идея», как влюблённость в мужчину, который, возможно, станет моей личной смертью.

Не то чтобы я в него влюблялась, ясное дело. Я едва знала этого парня. Я просто… была слегка одержима тем, чтобы его разгадать. Журналистское любопытство. Профессиональная потребность докопаться до истины. И уж точно это никак не связано с тем, как его голос вызывал непроизвольные мурашки удовольствия по спине. Или с тем, как я ловила себя на мысли, что хочу узнать, как звучит его смех.

Был ли он у него вообще — это ещё большой вопрос.

Так что я определённо не влюблялась в незнакомца, но вот-вот должна была получить нужные мне ответы.

Именно так я и оказалась снова перед «Домом Чернил и Крови» сразу после полуночи, стоя в сыром мраке с бешено колотящимся сердцем.

Дверь в мастерскую Дакса была, конечно же, заперта. Но на этот раз я не собиралась стучать.

Я достала из кармана маленькую отмычку для натяга и отмычку-грабли и присела рядом с дверной ручкой. Для меня это был не первый случай вскрытия замка — профессиональная опасность при погоне за материалами, где меня не всегда ждали, — так что мои пальцы были твёрдыми, несмотря на бешеный пульс.

Это было глупо. Я знала, что это глупо, но любопытство пересилило здравый смысл.

Замок щёлкнул. Дверь со скрипом приоткрылась на пару сантиметров. Я сунула инструменты обратно в карман, распахнула дверь пошире и бесшумно проскользнула внутрь.

Если не считать тусклого света лампы в глубине, внутри было темно, неподвижно и тихо. Чёрной кошки-дьявола видно не было, но жуткие эскизы на стенах выглядели ещё страннее в скупом освещении, словно пульсируя, будто живые и жаждущие сойти с бумаги.

В углу что-то зашуршало, и я резко обернулась, чувствуя, как сердце подступает к горлу.

И вот он.

Дакс стоял без рубашки рядом со стойкой, чернила на его груди и руках мерцали, а тени вились у его босых ног. Блестящие и яростные, его тёмные глаза впились в мои.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но он был быстрее. Стремительным движением, сливавшимся в пятно, он сократил расстояние между нами и сжал моё запястье своей рукой, его прикосновение опалило меня, словно удар током.

— Я предупреждал тебя держаться подальше, — произнёс он таким тоном, от которого люди бегут без оглядки.

Но я не побежала. Потому что, несмотря на угрозу в его голосе и ярость в глазах, в его взгляде было и что-то ещё. Нечто опасное.

Желание.

Тихий, прерывистый вздох вырвался из моих губ. Его хватка не была болезненной, но была неумолимой, словно он и не думал отпускать. Его пальцы жгли мою кожу.

Мне пришла нежелательная мысль, что его тело работает на чём-то куда более сильном, чем кровь.

— Ты меня не пугаешь, — прошептала я, вызывающе глядя ему в глаза.

— А должен бы.

— Почему? Ты собираешься причинить мне боль?

У него на скуле дёрнулась мышца. Он посмотрел на мой рот. Его губы сжались. Я видела, что он хочет оттолкнуть меня. То, что он этого не делал, было невероятно волнующим.

— Женщины, которые слишком ко мне приближаются, имеют обыкновение страдать, хочу я того или нет.

— Ага, слышала об этом. У людей на этот счёт много чего находится сказать.

Он напрягся, притянув меня ещё ближе.

— Ты расспрашивала обо мне по всему городу?

Я попыталась не вдыхать полной грудью его тёплый, восхитительный запах, но он мне не облегчал задачу. Мой нос был в сантиметрах от его горла.

— Я журналистка. Задавать вопросы — моя работа. Но, возможно, твои девы в беде никак не связаны с проклятием. Может, ты просто большой задира.

Низкий, опасный звук неудовольствия пророкотал в его груди. Словно львиное мурлыканье, вот только лев был готов перекусить мне шею.

Я проигнорировала это и продолжила. Не собиралась позволять ему запугивать себя, сколько бы он ни рычал.

— И, если бы ты просто поговорил со мной, мне бы не пришлось ходить и расспрашивать других людей, не так ли?

Мышца на его скуле снова дёрнулась. В тенях его глаза вспыхнули гневом.

— То, о чём ты просишь, зазнайка, — это порка.

Волна вожделения потрясла моё тело. Широко раскрыв глаза, затаив дыхание, с бешено колотящимся сердцем, я уставилась на него.

Порка? Да, это звучало как отличная идея.

Но я собрала остатки своего достоинства, подняла подбородок и бросила на него свой самый уничтожающий взгляд «Мечтать не вредно».

— Нет, спасибо. Но не откажусь от бокала виски, если он у тебя есть.

Он сделал то, чего я никак не ожидала. Рассмеялся.

Смех был коротким и горьким, но это определённо был смех.

— Ты безрассудная маленькая штучка, не так ли?

Я фыркнула с пренебрежением.

— Во мне нет ничего «маленького».

Настала его очередь усмехаться. Я мысленно отметила, насколько это раздражает, и пообещала себе никогда так не делать.

— Ты не что иное, как пискля с большим ртом и скверным характером, прямо как чихуахуа.

— Это было бы куда лучшим оскорблением, если бы чихуахуа не были моей любимой породой собак.

— Конечно же, они ей и являются.

— Со стороны парня, который держит мохнатое воплощение Сатаны в качестве питомца, это вообще не оскорбление. Ты сейчас отпустишь меня, или мне придётся познакомить моё колено с твоими яичками?

Его глаза сузились до щёлочек. Он наклонился так близко, что наши носы почти соприкоснулись.

— Я могу упечь тебя в тюрьму за вторжение на частную территорию.

— Но ты не сделаешь этого.

— Назови одну вескую причину, почему мне не стоит.

Пожалуй, он был прав насчёт моего безрассудства, потому что я даже не стала раздумывать, прежде чем приподняться на цыпочки и прижать свои губы к его.

Глава 5

Околдованный

ДАКС

На вкус она была словно сладкие сны и скверные решения. А я уже был по уши.

Я должен был знать лучше. Я отлично понимал, чем рискую. Чернила на моей коже горели, пульсируя и напоминая мне о том, кто я есть, о том, что каждый мужчина Руссо носит в своей крови.