Наказание - Джейн Генри

Я хочу разжечь огонь настолько большой, горячий и мощный, чтобы он превратил все вокруг в пыль. Хочу сидеть и смотреть, как пламя поглощает мое прошлое, чтобы я могла свободно шагнуть в будущее.

Но сначала — этот чертов трекер.

Однако придется подождать. Выждать время.

Виктор смотрит на меня, на его лице читается беспокойство. Я отворачиваюсь, и мои глаза встречаются с глазами Веры. Мы обе обеспокоены состоянием мамы.

— Что случилось? — спрашиваю я маму. — Ты можешь сказать нам правду сейчас?

Она открывает рот, чтобы заговорить, ее руки сложены перед собой, но ее охватывает приступ кашля. Она пытается сдерживаться, но все ее тело сотрясается от кашля. Через минуту Вера уже на ногах.

— Мама, тебе нужно к врачу, — говорит она, качая головой. — Это ненормально. Ты нездорова. — На ее лице написано беспокойство, когда она обнимает маму и помогает ей сесть.

— Я в порядке, Вера, — слабо говорит мама. — Все эти переезды дали о себе знать. — Она смотрит на меня с бледной улыбкой. — Я уже не так молода, как вы двое, — машет рукой и качает головой. — Но это не важно. Нам нужно обсудить кое-что важное, — она выпрямляется и откашливается. — Пришло время. Лидия… ты наш первенец. И ты должна получить наследство после замужества. Из-за характера твоего наследства правила предусматривали, что ты должна выйти замуж за кого-то из Братвы. В то время мы не были в дружеских отношениях с семьей Романовых. Единственной возможностью был твой брак с кем-то из Ледяного Братства. Однако, когда я согласилась на твой брак с ними, я думала, что ты выйдешь за старшего брата, человека, которого много раз встречала и считала подходящим. Я понятия не имела, за кого ты выйдешь замуж.

Она складывает руки на коленях.

— Затем появилась семья Романовых. Благодаря браку Веры и Никко мы подружились. Я поделилась своими опасениями с матерью Виктора и Никко, Екатериной, и мы решили, что будет полезно для обеих наших семей, если ты выйдешь замуж за кого-то из Романовых. Мы думали, что ты могла бы выйти за Льва или Олли, так как… — она бросает Виктору извиняющийся взгляд. — Прости, Виктор, но ты меня пугал.

— Ты не одна такая, — бормочу я. Вера хихикает, а Никко кашляет в кулак. Виктор остается невозмутимым, слушая маму.

— Ничего страшного, — спокойно говорит он. — Продолжай, София.

— Тимур Юдин не одобрил эту новость. Я не знала тогда, что его адвокат был в курсе наследства, которое полагается тебе, Лидия. Когда я сказала ему, что помолвка расторгнута, он пришел в ярость. Моим охранникам пришлось вывести его с нашей территории, — она наклоняется вперед и смотрит мне в глаза. — В тот вечер он встретился с тобой за ужином. Он уже знал, что ты не выйдешь за него. Его намерением было причинить тебе боль. Если он не может получить тебя, то никто не сможет.

Она смотрит на Виктора.

— Ты должен найти его.

Виктор кивает.

— Я знаю, София.

— Возможно, тебе даже стоит устроить публичный разрыв. Что-то громкое. Если он подумает, что может воспользоваться ситуацией, он сделает это, — она качает головой. — Мне жаль, что тебе вообще приходится об этом думать.

Мама содрогается от глубокого вдоха.

— Юдин собирается сделать свой ход. Скорее всего, он уже планирует это. Не теряйте бдительности ни на мгновение. Он нападет, и скоро.

Она снова кашляет, все ее тело трясется. Вера встает и подходит к ней, хмурясь. Она ждет, пока мама перестанет кашлять.

— К какому врачу ты ходила? Что они говорят?

— Я была у врача в местной клинике. Ты же знаешь, я не люблю ходить к врачам по таким пустякам.

Вера хмурится.

— Они выписали тебе лекарства?

— Да. Они на кухне. Но, клянусь, Вера, когда я их принимаю, кашель только усиливается, и чувствую себя ужасно. Они совсем не помогают.

— Я сейчас вернусь, — говорит она, направляясь к кухне.

— Я пойду с тобой.

Тень Виктора нависает за мной.

— Я в порядке, Виктор.

— Знаю.

Я поворачиваюсь и смотрю на него с раздражением.

— Мне нужна минута уединения с сестрой, черт возьми.

— Это не вопрос ограничения твоей приватности. Ты знаешь это, — усмехается он. — Я буду стоять сзади, чтобы убедиться, что ты в безопасности.

Мы добираемся до кухни. Я вспоминаю, какой она была в детстве. У нас был персонал, когда отец был дома, но, когда он уезжал, мама отпускала их, и мы втроем справлялись сами. Мы пекли печенье и торты. Вузетка9 мамы — шоколадный торт с взбитыми сливками и шоколадной глазурью был моим самым любимым, одним из немногих напоминаний о ее польском происхождении.

— Это ненормально, Лидия, — тихо говорит Вера. — Это не лекарство от простуды или даже бронхита. Это препарат, который дают людям больным раком.

У меня кровь стынет в жилах.

— Что? — шепчу я. — Ты уверена?

Но это ее сила, ее талант. Вера знает медицину вдоль и поперек.

— Я уверена, — говорит она, качая головой. — Лидия…

— Почему она бы солгала нам?

— Возможно, она не хочет, чтобы мы знали. Может, она хочет довести тебя до алтаря.

Сестра обнимает меня. Я даже не знаю, что сказать или сделать. Виктор стоит неподалеку, но, думаю, он не слышит, о чем мы говорим. Он смотрит в окно на наш задний двор, словно погруженный в свои мысли.

— Ладно, слушай, мы не сможем исправить это сегодня. Сейчас мы вернемся туда и начнем планировать свадьбу.

Но я больше не чувствую себя уверенной в этом. Не чувствую себя уверенной ни в чем.

Я качаю головой и повышаю голос.

— Нет. Не хочу говорить о свадьбе. Я хочу найти Тимура и покончить с этим. Не хочу, чтобы это висело над моей головой. Я хочу, чтобы это осталось позади, — качаю головой. — Прости, Вера. Мне нужна минута. Останься с мамой, я скоро вернусь.

Распахиваю заднюю дверь, выхожу во двор и вижу, как Виктор следует за мной.

Я не смогла бы остановить его, даже если бы попыталась, так что позволяю ему. Но я не облегчаю ему задачу.

Нам нужно устроить публичное расставание.

Готово.

Насколько публичным