Его самое темное желание (ЛП) - Робертс Тиффани

Темная фигура приземлилась на лесную подстилку.

У нее перехватило дыхание, а сердце чуть не выскочило из груди, Кинсли пригнулась и вернулась по своим следам так быстро и тихо, как только могла.

— Тебе не спрятаться, — крикнул Векс позади нее, его голос эхом разнесся по лесу.

Она нырнула за валун, желая, чтобы ее дыхание выровнялось, а сердце замедлилось, чтобы она могла слушать. Тяжелые шаги приближались к ней, тревожа растительность, и она поняла, что попалась, поняла, что все кончено.

Но эти шаги раздались по другую сторону валуна, быстро удаляясь от нее.

Когда они затихли, она подняла голову, обшаривая взглядом окрестности. Она не заметила никакого движения, кроме мягко покачивающихся ветвей над головой. Не было никаких признаков Векса. Сделав медленный, размеренный выдох, она поползла вперед.

Голос Векса донесся теперь с той стороны, куда он ушел.

— Ты моя, Кинсли. Я чувствую тебя здесь. Чувствую твой запах.

Упершись рукой в ствол, она выглянула из-за него. Древние деревья и замшелые скалы были неподвижны в призрачном ночном сиянии. Она могла разглядеть каждую деталь, окрашенную в голубой цвет сверхъестественным светом, но не могла различить очертания Векса среди всего этого.

И все же он пошел в том направлении. Где же он?

Оттолкнувшись от дерева, она обернулась. Ее взгляд встретился с парой горящих алых глаз.

Дыхание Кинсли сбилось, и ее лоно напряглось.

Векс стоял перед ней, залитый серебристым лунным светом, который заставлял каффы в его ушах блестеть, а волосы переливаться.

Едва сдерживая усмешку, она напряглась, собираясь убежать.

Его крылья устремились вниз, поднимая его с невероятной скоростью. Прежде чем она успела сдвинуться хоть на дюйм, он поймал ее запястья, поднял их над головой и прижал к дереву. Кора за ее спиной была удивительно гладкой и теплой, контрастируя с его грубыми, жгучими объятиями.

— Моя, — прорычал он, склоняясь над ней. Пряди его длинных волос упали, щекоча ей плечи и грудь.

Она уставилась на его лицо, ошеломленная, парализованная, возбужденная.

Векс наклонил голову и поцеловал ее в шею. Закрыв глаза, Кинсли наклонила голову, чтобы предоставить ему больше доступа, ахнув, когда он укусил ее клыками. Желание пронзило ее, затопляя жаром все ее существо.

Его губы были голодными, горячими, отчаянными, и его хватка на ее запястьях усилилась. Хотя он и не прижимался к ней всем телом, головка его члена коснулась ее живота.

Она выгнулась ему навстречу. Ее тело дрожало от желания, жаждало прикосновений. Она жаждала его рук на себе, его рта, жаждала его члена. Она жаждала его всего. Она была так возбуждена, что ее смазка стекала по внутренней стороне бедер.

Его губы задрожали на ее коже, когда он застонал.

— Ммм, твой аромат.

Кинсли повернула к нему лицо и лизнула его ухо.

— Векс, ты мне нужен.

Он скользнул ладонями вниз по ее рукам и бокам, посылая покалывание по коже, в то время как его губы спустились ниже, от ключицы к груди. Он захватил губами один из ее сосков и пососал.

Она застонала и опустила руки на его голову, запустив пальцы в волосы.

— Векс…

Каждое движение этого раздвоенного языка, каждое движение его рта посылали толчок чистого удовольствия прямо к ее клитору. Она вцепилась ему в волосы и захныкала, заставляя себя открыть глаза, чтобы посмотреть на него сверху вниз. Он смотрел на нее снизу с хищным, собственническим блеском в глазах, который только еще больше возбудил ее.

Он отпустил ее сосок и провел губами по ее груди. Серебристая краска покрыла его губы, когда он переместил их к другой груди, уделяя этому соску такое же внимание, как и первому. Кинсли извивалась, но он надежно прижимал ее к дереву, именно там, где хотел.

Губы Кинсли приоткрылись от прерывистого дыхания. Ее клитор пульсировал в ожидании, а кожа гудела, предчувствуя каждое ощущение. Она никогда раньше не испытывала оргазма только от того, что кто-то посасывал ее соски, но она была так, так близка.

С последним сильным рывком и дразнящим касанием клыков он отпустил ее сосок. Кинсли наклонилась вперед и снова притянула его к себе, но Векс только продолжил нисходящую дорожку поцелуев. Его рот размазывал краску по ее животу, и каждый мазок заставлял ее дрожать от желания.

У нее вырвался сдавленный крик. Она не знала, что это было — пожалуйста или еще, — но это не имело значения. Он продолжал неторопливо опускаться, не сводя с нее горящих глаз. Его руки скользнули к ее бедрам, и, наконец, его губы коснулись волос на лобке.

Векс глубоко вздохнул. Он издал рык, который раздразнил ее лоно и заставил вздрогнуть. Схватив ее за ногу, он закинул себе на плечо и прижался ртом к ее киске.

Кинсли сильнее вцепилась в его волосы.

— О черт!

Одного скользящего прикосновения его языка к клитору было достаточно, чтобы Кинсли воспламенилась. Наслаждение захлестнуло ее, такое сильное, что граничило с агонией. Оно украло ее голос, украло ее дыхание, украло каждую ее мысль. Ее лоно сжалось, и Кинсли впилась пальцами ног в спину Векса рядом с его крылом.

Ощущение усилилось, когда он взял ее клитор в рот и погладил кончиками языка.

Крепко зажмурившись, Кинсли откинула голову назад, прижавшись к дереву, и издала сдавленный крик.

Влажный жар пролился по ее ноге. Зарычав, Векс отпустил ее клитор, усилил хватку и притянул ее ближе ко рту, чтобы жадно выпить из ее влагалища. Он вытянул из нее все.

Кинсли прикусила губу, чтобы заглушить стоны. Она наслаждалась каждым движением его языка, каждым уколом его когтей, каждым рокочущим рычанием, когда ее сотрясал оргазм. Постепенно напряжение спало, и ее мышцы расслабились.

Слегка задыхаясь, Кинсли открыла глаза и посмотрела на Векса. Черные щелочки его зрачков расширились, почти скрыв красную радужку. То, как он смотрел на нее, продолжая неторопливо лизать ее лоно, было таким первобытным и эротичным.

Векс откинул голову и провел языком по губам.

— Я всегда буду жаждать твоего божественного нектара.

Покраснев, Кинсли улыбнулась и погладила его за ухом.

— Ты говоришь так, словно я какая-то богиня.

— Ах, мой лунный свет, так оно и есть, — он снова опустил лицо к ее лону, не сводя с нее глаз. — Вечности недостаточно, чтобы боготворить тебя, — он поцеловал ее клитор, послав по телу Кинсли волну удовольствия, прежде чем спустил ее ногу со своего плеча и поднялся.

Он взял ее за подбородок и приподнял ее лицо к своему.

— Теперь на четвереньки.

Этот внезапный переход от поклонения к доминированию был более возбуждающим, чем Кинсли могла когда-либо мечтать.

Чувствуя, как дрожат бедра и пульсирует клитор, Кинсли отошла от дерева и опустилась на землю. Мох, листья и трава, устилавшие лесную подстилку, были мягкими под ней. Прикосновение прохладного воздуха к разгоряченной коже заставило ее задрожать. Сильнее всего она ощущала его на внутренней стороне бедер и влажном обнаженном лоне.

Откинув волосы набок, она повернулась, чтобы посмотреть на Векса через плечо.

Он встал позади нее, частично расправив крылья. Удерживая ее взгляд, он провел руками по груди и животу, размазывая серебристую краску по своей зеленой коже. Отмечая себя. Эта краска блестела в окружающем сиянии леса. На его лице сияло больше серебра, контрастируя с тенями вокруг глаз и ярко-красной радужной оболочкой.

Он был настоящим богом — мрачным, порочным, чувственным божеством, владыкой царства, полного теней, тайн и чудес.

Хотя Векс опустился на колени, он все еще возвышался над ней, сильный и повелевающий.

— Я заявляю права на тебя, Кинсли, — он положил руку ей на бедро, а другой рукой собрал ее волосы в кулак достаточно крепко, чтобы вызвать соблазнительное покалывание на голове. Головка члена прижалась к ее влажному лону, горячему, как расплавленная сталь.

Дрожь предвкушения пробежала по телу Кинсли, и она прерывисто вздохнула.