Секретарь чудовища (СИ) - Сурмина Ольга

— А настоящий мистер Ротман из себя что представляет? — Губы по-прежнему дрожали. — Если смыть с него этот лоск? Почему мне кажется, что самая уродливая твоя маска — это ты настоящий? Раздражительный, деспотичный тиран-садист. Почему мне кажется, что твои удавки и шлепки в постели — способ сублимировать тягу к рукоприкладству? Мерзкие просьбы и критика — попытка завернуть абьюз в социально приемлемую форму? Знаешь, почему мне так кажется⁇ Потому что мне не кажется. И… не нужно мне ничего пояснять, оправдывать, правда. Даже если я не права. Даже если я везде не права, я не хочу, чтобы меня били. Не хочу, чтобы мой выбор унижали тошнотной критикой, которую не запрашивали. И уж точно мне не нужен стилист в твоем лице, Нэд. Мы не будем вместе. Просто не будем, никогда, забей на меня и живи дальше.

— Одри. — Мужчина остановился и схватил девушку под руку, заставив остановиться вместе с ним. — Я не хочу тебя обижать или унижать, я хочу сделать тебе приятное. — Он, зачем-то, зажмурился и отвел голову в сторону. — Прости. Но я не могу принять такой ответ. Каким бы плохим я не был, я тебя люблю, и я могу быть хорошим. И если ты решишь, хотя бы, попробовать, то поймешь, что это так. Ты можешь звонить мне в любое время дня и ночи, можешь просить что угодно.

— Нэд. — Сипло сказала Элс и проглотила ком. — Отступись.

— Нет. — Он медленно протянул руку и погладил секретаршу за щеку, стирая с кожи капли дождя. — Ни за что. Мне никто никогда так не был дорог. Я постоянно о тебе думаю. Все время. И это настоящий мистер Ротман. Смотрит ночами в окно и пытается найти среди высоток твой дом.

Дождь усиливался. Девушка вновь опустила голову и медленно побрела вперед. Говорила, вроде бы, уверенно, а едва держалась, чтобы не разреветься. Душу словно царапали ржавым гвоздем. Она не хотела всего этого от него услышать. Лучше бы сказал, что ненавидит, тогда все стало бы на свои места. А теперь тело будто выпотрошили, самое страшное, что его лица хотелось коснуться в ответ. Бледного и холодного, забрызганного уличным ливнем. В этих каплях едва мерцал свет от машин, по-прежнему отражался от его очков.

«Нэд, я тебя боюсь. Я тебя ненавижу» — вертелось в голове, и все равно его хотелось коснуться в ответ. Наверное, ничего при этом не сказать. А что говорить? Все уже сказано. Много, давно. Может, в тот день ему стоило отдать те злосчастные акции, и будь, что будет?

— Нэд. — Глухо прошептала девушка. — Я продам тебе акции. Продам. Через дарственную и через гаранта. Ты победил. Закрой мой долг, я сдаюсь.

— Они мне не нужны. — Так же глухо ответил Ротман. — Оставь. Может… может пригодятся.

— У тебя поехала крыша. — Элс всхлипнула.

— Мне плевать. Позволь, я заеду за тобой завтра на работу, чтобы ты не мочила ноги. Пожалуйста. — С нажимом сказал мужчина. — Заболеешь же.

— Не надо, я вызову такси.

Через пару минут показался низкий приземистый домик в парковом районе, чьи огни едва освещали угрюмую зловещую улицу. Скрипящие силуэты деревьев, нескончаемые мутные лужи. Иногда раздавался хруст — с крыши сыпались сосульки и разбивались о землю.

— У тебя кто-то в гостях? — Нэд недоуменно поднял брови на свет в знакомом окне.

— Семья. — Хрипло ответила Одри. — Спасибо, что проводил. Спокойной ночи. — Она двинулась вперед к двери, видя недвижимую тень начальника на холодном льду.

— Я тебя люблю. — Сипло послышалось сзади.

— А я тебя — нет. — Элс медленно вошла в подъезд, и тут же за ней захлопнулась дверь. Отчего-то тут не горело ни одной лампочки, девушка тяжело вздохнула и поплелась наверх, едва не наощупь. Вода гремела в водостоке, пахло мокрым бетоном и чем-то затхлым, сырым.

Возле квартиры раздавался крик знакомых голосов. Заочно начинала болеть голова, заходить внутрь не хотелось. В одночасье промозглый подъезд стал казаться спокойнее и уютнее, чем родной дом. Все же, пересилив себя, Одри медленно вошла внутрь. Не заперто.

— У тебя в ответе не сошлось, идиотка! Ты геометрию через жопу сделала, черта с два я буду писать тебе сочинение! — Раздавался визг из зала.

— Нихрена себе заявочки! Сделано — сделано, так что не ной! Сделку нарушишь — не уснешь сегодня, поняла меня⁈

— Привет, Одри. — Отец с железной банкой пива медленно вышел из кухни и расплылся в радушной улыбке. — Что-то ты сегодня долго, не задерживайся в следующий раз.

Он говорил с ней, как с подростком, и то ли это веселило, то ли раздражало, Элс не могла понять. Скорее всего, такой говор являлся отпечатком от общения с её младшими сестрами. Хотелось как-то намекнуть мужчине, что ходит она ни в школу и ни на прогулку, и вообще ей, так-то, на десять лет больше, чем девочкам-близнецам.

— Ну, что у нас на ужин? — С улыбкой спросил отец, выжидающе глядя на старшую дочь.

— В смысле? — Одри прищурилась.

— В смысле, что мы будем есть?

— Пап, я не готовлю. — Элс сжала зубы и стала снимать платок. — Если хотите, готовьте с девочками сами, у меня нет ни времени, ни желания, ни сил. — Она вздохнула. — Я устала на работе и хочу отдохнуть.

Мужчина как-то обиженно выдохнул. Ему явно не понравился такой ответ.

Ночи

— Од, ты в курсе, что после Нового года, в десятых числах января у нас пройдет презентация Global Game? Слышала о ней? Под нашей крышей соберется куча молодых и матерых инвесторов, будут высматривать перспективные проекты. С лучшими могут заключить договор. Наша компания берет на себя подготовку и будет мелькать во всех чартах. — Грейвс задумчиво потер подбородок и поднял глаза к потолку. — Есть шанс найти инвестора на следующие проекты, или на рекламный старт существующих. Будешь участвовать? Я настоятельно рекомендую. Если выгорит, ты выкрутишь яйца Ротману. И останешься на коне.

— У меня нет позыва выкрутить ему яйца, Артур. — Девушка вздохнула и потупила глаза. — У меня есть позыв избавиться от долга. И все.

— Ну вот. — Он слегка прищурился. — Отличная возможность.

Элс вздохнула. Действительно отличная возможность, вот только на презентациях такого уровня появлялись с играми, чей бюджет был, хотя бы, от десяти тысяч долларов. Она не знала, что скажут потенциальные инвесторы, глядя на двухмерную инди-игру, сделанную на коленке за два месяца. Душу грело наличие примеров таких успешных игр, как The Binding of Isaac или Undertale. Но к первой писал музыку Дэнни Барановски, что уже делало проект популярным на старте, а вторую сделали популярной смесь факторов, которые невозможно угадать в процессе создания, плюс вирусная композиция «MEGALOVANIA».

Это касаемо пары успешных проектов. А что насчет сотен подобных, которые провалились по тем или иным причинам? Без достаточно яркой музыки, без достаточно фансервисных персонажей. Столько труда, столько обломков чьих-то душ лежат незамеченными в руинах истории просто потому, что им не повезло. Именно они остались непонятыми и непринятыми.

Так с чего Одри вообще взяла, что будет той самой единицей, а не одной из сотен провалившихся? «Не попробуешь — не узнаешь» — говорила она сама себе, стиснув зубы, но все равно изнутри жутко точил стыд. Там, на этой презентации среди других геймразработчиков она будет выглядеть… как на выставке тортов, если бы вместо торта принесла старый поломанный бисквитный рулет с неопределенной начинкой. У них у всех, наверняка, проработанный сбалансированный геймплей, у них у всех сильные композиторы и дизайнеры. А у неё что? Пара друзей и бесконечный энтузиазм.

Не очень-то много, на самом деле.

«Я рассчитывала на тихие, периодические, неспешные продажи, а не презентацию такого масштаба, меня же прилюдно осмеют» — тихо шептала Элс себе под нос, пока руки сами собой влажнели от нервов. «Меня точно поднимут на смех, совершенно точно. У меня даже этажи дублированные».

И все равно она, почему-то, хотела попробовать. Словно… если не попробует, если навсегда откажется от этой идеи, то никогда себе не простит. В какой-то момент Одри уйдет с этого места работы, и тогда вход на эту презентацию ей вообще будет заказан, её отбракуют еще на стадии заявки. А здесь, сейчас, она член компании, да еще и с таким знакомством, как Артур Грейвс. Другого шанса может и не быть. Нет, другого шанса совершенно точно никогда не будет. Сейчас или никогда. Пан или пропал.