Я тебя загадала (СИ) - Оболенская Ника

— Это последняя, — Стас хитро поглядывает на меня и делает большой глоток. Ах так!

— Вопрос жизни и смерти, — возвращаю ему фразу и прижимаюсь к губам.

Он делится со мной водой, и я пью ее из его рта.

Дикость. Сумасшествие.

Но мне отчего-то важно показать ему, что не один он не страдает брезгливостью.

А после мы жадно целуемся.

Его рука ведет по ягодице, сжимает, а потом смачно хлопает.

Меня пронзает от острого удовольствия. Усаживаюсь на него сверху.

Смотрю в глаза.

Качаюсь бедрами, трусь промежностью об его член. В полной боевой готовности.

— Надеюсь, у тебя был не последний презерватив? — окончание вопроса уже выстанываю, потому что Стас накрывает ртом сосок, прикусывает и тут же зализывает.

Оторвавшись от этого увлекательного занятия, выдает:

— Ради тебя я закупился презиками на весь год!

Глава 7

Дни сменяют ночи.

Жаркие, полные порой необузданного, дикого траха, порой томительно-нежного неспешного секса.

Мы не смогли расстаться ни первого, ни второго января.

Стас смеялся и подсказывал, куда звонить с жалобами на наглого опера и бесконтрольный секс с ним же.

Казалось бы, привычные позы, знакомая механика движений, но мы будто не просто трахались, а знакомились друг с другом на совершенно ином уровне.

Доверие, удовольствие, интерес, похоть — всё сплавилось в единое целое.

Я дурела от его поцелуев, млела от ласк, охотно соглашалась на эксперименты.

И в этой игре мы были союзниками.

А наше игровое поле не ограничивалось постелью.

Душевая кабинка, стол, подоконник, теснота машины и тот самый темный тупичок, куда я мечтала завезти его.

Прелюдии в лифте, кафе, случайные и не очень касания на единственном ночном сеансе в кинотеатре.

Его соленые от попкорна губы, мои же — карамель.

Безумие. Сладкое безумие.

И оно развеялось как морок, стоило наступить утру третьего января.

Я еще валялась в постели, слушая шум воды в ванной.

Вчера я осмелела настолько, что пригласила Стаса к себе. Мой первый мужчина в девичьем царстве. Кроме отца, никто не переступал порог моей квартиры.

Решаю сварить кофе в турке, пока Стас принимает душ, но даже не успеваю встать с кровати, как тишину спальни тревожат одно за другим падающие уведомления на телефон.

Тянусь к тумбочке, но удивленно смотрю на девственно пустой экран.

Успеваю подумать о забавном звуковом совпадении входящих, как на телефон Стаса вновь падает сообщение.

Кто-то настойчиво бомбардирует его телефон смсками, и мое любопытство поднимает голову.

Оно же заставляет протянуть руку и взять чужую вещь.

Я только одним глазком.

***

Касанием пробуждаю экран и прикипаю взглядом, а у самой уже сердце заходится от боли.

Ноги становятся ватными, кожа мгновенно покрывается противными мурашками, а я падаю в свой личный ад.

Год назад мой жених вернулся с корпоратива под утро.

Зашел домой, пропахнув чужим парфюмом с ног до головы. Пьяный, пытался еще и ко мне приставать, но был послал нахер и заснул.

А я, прождав его всю ночь, сухими воспаленными глазами читала переписку, с легкостью обойдя блокировку паролем. У нас никогда не было секретов, но этот сюрприз мне не понравился.

Я читала чужие признания в любви, обещания скорых встреч и медленно догорала.

Каждое «я тебя хочу» убивало что-то во мне.

К десяти утра я покончила с занимательным чтивом и личной жизнью.

Собрала свои вещи, оставила ключи, закрыла дверь и больше никогда ее не открывала.

Это прошлое далось мне дорогой ценой.

И сейчас я не желаю играть вторую скрипку. Давлю всхлип.

— Эля, что случилось?

На этот вопрос поворачиваюсь и протягиваю телефон.

— Тебе здесь прислали лысый вареник, но просили не дрочить при подружке. Ничего не хочешь мне сказать?

Во мне клокочет гнев, только тронь, и я взорвусь от бешенства.

Стас моментально собирается, взгляд леденеет.

— Кто разрешил тебе шариться в чужом телефоне?

От Стаса ощутимо веет раздражением.

— Поясни! — требую и швыряю его телефон на кровать.

— А что тут надо разжевывать? Пирог между ног прислали, просили подружкам не показывать. Чего неясно?

Ах так!

Хватаю ртом воздух, вскипая.

— Какой же ты мерзкий! Ты мне противен!

— Ты тоже не похожа на алтайскую девственницу. И я терпеть не могу, когда без спроса трогают мои вещи… и тем более суют нос в переписку.

Голос Стаса ледяной, и меня всю морозит от его тона.

Шагаю к нему готовая рвать и кусать,

— У тебя минута, чтобы собрать свои монатки и к херам свалить из этой квартиры… или я вызываю настоящих ментов!

С этими словами обхожу его, раздувающего ноздри от злости, по широкой дуге и иду на кухню.

Слышу оттуда шорох, а потом хлопок двери.

Я еще прислушиваюсь к звукам, почему-то уверенная, что сейчас дверь снова распахнется, и Стас войдет в нее… обнимет меня, все объяснит… что это просто ошибка.

И снова все будет прекрасно.

Но тишина в квартире стоит гробовая… и никто не торопится вернуться.

Это добивает.

Горблюсь, обнимая плечи.

Слезы текут по щекам, капают на стол. Горячие такие, соленые. Во мне будто плотину прорвало.

Я не алтайская девственница, как он выразился. Да, я плохая девочка, которая легко согласилась на секс с незнакомцем.

Но даже плохие девочки не заслуживают быть «запасным вариантом».

Давясь рыданиями, блочу номер Стаса в телефоне.

Я поступила правильно, но отчего же так больно на душе?

Глава 8

Хочу впасть в спячку и проспать до весны, но у родных свои планы.

Долго моюсь в душе, стараясь даже с кожи смыть запах обманщика, а потом собираюсь к родителям.

По приезду попадаю в такую круговерть, что забываю о том, кто расстроил меня так сильно.

Олежа действительно приготовил маме сюрприз, да не один.

Теперь брат официально женат, а его новоиспеченная жена ждет маленького.

Минус на минус ожидаемо дал плюс, и мама вместо очередного витка страданий по поводу загубленной жизни сыночка, взялась со всем рвением за приемную дочь.

Я втихую посмеивалась над этими танцами весь вечер.

С Лю мы переглядывались понимающе.

Умненькая китаянка не захотела выпускать из своих цепких пальчиков перспективного кардиохирурга. Да еще и такого красавчика.

Детишки будут загляденье.

Мы с братом похожи, но если я сероглазая и просто русая, то этот Алеша Попович помимо богатырского роста захапал мамины голубые глаза и пшеничные волосы.

Я тоже красилась в пепельный блонд, но после неудачного осветления и года восстановления испорченных волос, вернулась к натуральному оттенку.

И на него тоже нашлись любители.

Все оставшиеся выходные дни мы провели шумно, весело и по-семейному тепло.

Зимняя Саланга прекрасна.

В этом году они удивили крутой программой на все новогодние праздники, катанием на упряжке с хаски и даже на санях запряженных тройкой лошадей. Банька, ледяная купель, душевные разговоры.

Всё для шикарного отдыха.

Мне хотелось забыться, заполнить пустоту яркими моментами.

Но в первый же одинокий вечер по возвращению из Саланги я поняла, что просто не будет.

Звонок в дверь отвлек от меланхоличного созерцания сигаретного дыма.

Весь вчерашний день я мечтала выкурить сигаретку, но мама бы точно тогда начала свою песню о главном.

Терпела до дома, а дорвавшись до вожделенной пачки зависла.

Перед глазами снова крыльцо травмы, и ощущение горячих губ, касающихся моих пальцев.

Как же так вышло, что с одним человеком за такой короткий срок возникло столько воспоминаний.

Дверной звонок снова дает о себе знать.

Неужели ничего не понял и решил, что я просто психанула?