Квартира №16 - Татьяна Ларина

— Да… — мама нахмурилась, словно что-то с трудом припоминала. — Он просил меня подписать что-то. Какие-то документы по старому делу. Мне было так весело сначала, а потом я захотела спать.

— Мама, ты прочитала, что подписывала? — строго вопросила я.

— Он спросил, доверяю ли я ему, — растеряно проговорила мама и закрыла лицо руками. — Боже мой! Алиса, что я наделала? Что наделала?

— О чем ты?

— Я знаю, что подписала, — она подняла на меня заплаканные глаза. — Кирилл хотел выкупить мою долю в бюро. Он боялся, что наш с твоим папой развод повлияет на престиж бюро. Мы крупно повздорили тогда. Я отказалась от сделки.

— Думаешь, он подсунул тебе документы на продажу акций?

— Подлец! Сказал, что пришел мириться. Воспользовался моим состоянием…

— Мама, мы попробуем аннулировать сделку. Ты сейчас на лечении, врачи подтвердят твое состояние! Я возьму справку у Ивана Васильевича.

— Конечно, милая! Нельзя это все так оставить. К тому же, я не получила от Кирилла никаких денег! А дарственная должна быть заверена нотариусом.

Тут в памяти всплыла картинка прошлого вечера. Я не стала говорить маме, что Воронов, скорее всего, уже заручился нотариальной поддержкой, и пообещала во всем разобраться. Вот так второй близкий человек всадил моей матери нож в спину. Весь вечер она была безутешна, помог только укол успокоительного.

Когда мама уснула, было уже поздно ехать в бюро, но я не желала откладывать разговор с Кириллом Олеговичем и направилась к нему домой. Всю дорогу я подбирала слова, чтобы высказать все, что думаю, вот только Воронова не застала. Елизавета Алексеевна, помощница по дому, сказала, что он ушел в ресторан с друзьями отмечать какую-то удачную сделку, и я догадалась, какую именно.

За всю ночь я практически не сомкнула глаз, уснув только под утро. Тем не менее, проснуться получилось на удивление легко. Злость на Воронова-старшего придавала сил и бодрости. Я знала, что мне предстоит вступить в схватку с акулой, и ее исход зависел от моей уверенности.

Воронов задерживался. Я нетерпеливо мерила шагами свой кабинет. Лидочка должна была сообщить, когда шеф приедет на работу. На часах был полдень, когда я не выдержала и спросила у секретарши про Кирилла Олеговича.

— Да, он у себя. Час назад приехал, — равнодушно ответила силиконовая дура.

— Лида, я же просила тебя сообщить мне, когда он явится! — процедила я.

— Я не ваш личный секретарь, Алиса Павловна. Пора бы вам снять вашу корону и не строить из себя принцессу.

— Что ты сказала?

— Правду. Вы здесь никто. Дочь пьяницы, адвокат никудышный и теперь не Костина невеста.

— Для тебя он Константин Кириллович. Заруби себе на носу!

Сама от себя не ожидая такой смелости, я гордо процокала каблуками мимо ошарашенной секретарши. Пора было поставить Лидочку на место. Хватит терпеть ее выкрутасы. Она что-то крикнула мне вслед, привлекая внимание остальных сотрудников, но мне было все равно. Мысли были только о разговоре с Вороновым.

Я решительно постучалась в его кабинет, но вошла, не дожидаясь ответа. Кирилл Олегович разговаривал по телефону. Он окинул меня хмурым взглядом и развернулся на своем кресле ко мне спиной, демонстрируя, что я для него пустое место. Но Воронов ошибся, полагая, что я так просто сдамся. Пройдя к его столу, я села в кресло и стала ждать, когда он окончит разговор.

— Подожди минуту, Николай, — проговорил он в трубку и повернулся ко мне. — Чего тебе, Алиса? Я занят.

— Ничего. Я подожду, — улыбкой гадюки улыбнулась ему и демонстративно закинула ногу на ногу.

— Извини, Николай. У меня возникло неотложное дело. Перезвоню позже, — не сводя с меня недовольного взгляда, сказал собеседнику Кирилл Олегович и разъединился. — Ну?.. Слушаю!

— Это я вас слушаю, Кирилл Олегович!

— Меня? Но ведь это ты ворвалась в мой кабинет, прервала важный разговор…

— Давайте прекратим этот спектакль! Вы вчера приехали в клинику к моей маме, опоили коньяком и, пользуясь ее состоянием, заставили подписать документы на передачу ее доли в бюро, ведь так?

— Алиса, твоя мама совершила серьезный проступок. Это был единственный способ спасти честь бюро, — спокойно ответил Воронов, словно говорил не о моей матери, своей подруге, а о чем-то совершенно незначительном.

— Спасти честь бюро? А как же годы вашей дружбы? Мама не меньше вас сделала для бюро, а теперь вы ее вышвыриваете на улицу, как дворового пса?! — я сорвалась на крик, плюя на то, что нас могли услышать.

— Эля во всем виновата сама! Какой адвокат не подумает о брачном контракте? Какой адвокат станет напиваться на рабочем месте? Да, Алиса, она пила и здесь, только ты этого не видела, потому что обижалась на мать. Может быть, если бы ты раньше заметила, как часто она прикладывалась к бутылке, не допустила бы такого плачевного исхода.

Он попытался заставить меня чувствовать вину, решил пробить мою оборону, чтобы лишить уверенности и нанести новый удар. Отличная тактика адвоката Воронова, о которой мне рассказывал его сын. Я была к этому готова.

— Мы говорим не о наших с мамой отношениях, а о вашем предательстве. Но вы не учли, что сделку можно аннулировать, — я достала из кармана жакета свой козырь — справку из клиники о том, что Елисеева Элеонора Викторовна проходит лечение и временно не может нести юридическую ответственность.

— Алиса, по-твоему, я такой дурак? — усмехнулся Кирилл Олегович и вынул из стола какие-то документы. — Прочти.

Это был договор о продаже акций бюро, но только датированный двумя месяцами ранее, на нем стояли все необходимые подписи: мамы, Кирилла Олеговича и нотариуса, того самого, что я видела в зале совещаний с Вороновым. А сумма, за которую продали акции, была куда ниже их рыночной стоимости.

— Вы подсунули договор, подписанный задним числом, — я бросила бумаги на стол. — Можно получить выписку со счета и проверить поступление оплаты. Тут указано, что договор не действителен, если оплата не произведена в течение четырнадцати дней с момента его подписания.

— О, дорогая, конечно сними выписку со счета. Убедись, что деньги я перевел в срок, — расплылся в улыбке Воронов.

— Что?..

— Эта сумма была переведена с моего счета на счет твоей матери. Все эти реквизиты прописаны в договоре. Назначение платежа указывать было не обязательно.

— Мы вернем вам эти деньги! — процедила я, чувствуя свое близкое поражение, пытаясь еще как-то удержаться на плаву.

— Сомневаюсь. Эля их давно потратила.

— Не понимаю…

— Спроси у нее сама, — усмехнулся мерзавец. — А если ты, Алиса, попробуешь возникнуть, что эта сделка — подлог, то у тебя будут большие проблемы. Доказать ничего не сможешь. Юридически